Курсанты ушли. Саша задумчиво смотрела, как сестра осторожно смакует блины с икрой.
— Ну, как тебе наши блины?
— Вкусно, — отозвалась Алекс. — Но, наверное, безумно много калорий.
— Ну-ка повернись, посмотрю, как ты поправилась… — ехидно пропела Саша.
Интересно, у них в Америке все такие, или за свою фигуру трясется только ее сестра?
— Такую пищу есть вредно, — убежденно сказала американка.
— Жить здесь вредно, знакомиться в блинной вредно… — недобро заметила Саша. — А блины — так, пустячок… Завтра начнешь худеть.
Алекс постаралась не заметить ее иронии.
— Эти юноши мне понравились. Такие любезные, как это?., хлебосольные! — сказала она.
— Н-да, запасливые ребята, — хмыкнула Саша. — Но ты особо не расслабляйся. У нас надо ухо востро держать, андерстенд? Ты не в Америке, а у себя на родине. Тьфу, да ты же…
— Я в Израиле родилась.
— Ну да, а я и забыла.
И сестры дружно захохотали. Но с абсолютно разным настроением…
Расправившись с блинами, Алекс и Саша вышли из «Блинной». Саша вытянула из сумки вторую бутылку пива, откупорила ее брелоком, сделала глоток и поставила бутылку посреди тротуара.
— Не пропадать же добру! Жизнь удалась! — Она удовлетворенно потянулась, пытаясь исправить свой настрой.
Эта нежданно-негаданно свалившаяся ей на голову богатенькая сестра стала словно последней каплей, переполнившей чашу Сашиного терпения. Саша и так держалась на грани, а тут еще чудное явление в виде американки…
Милиционер в чине сержанта тотчас направился к ним.
— Смотри, мент идет. Везет нам сегодня с тобой на власть! — Саша кивнула на бутылку. — Видишь, у нас тоже, оказывается, нельзя — не хуже, чем у вас.
— Документики, девушки, — строго сказал подошедший сержант, небрежно махнув рукой у виска, словно признавая, что честь давно уже вся отдана, а сейчас уже идет так, под залог кредитов.
Алекс рассматривала его с любопытством, сравнивая с американскими полисменами.
— А вам какие? Диплом, читательский билет? — развеселилась Саша.
— Лучше паспорта. — Милиционер стал еще строже.
— Сколько угодно! — ухмыльнулась Саша. Сестры предъявили паспорта. Увидев иностранный паспорт, сержант внезапно оживился.
Ага! Иногородняя! Ближнее зарубежье, стало быть? Кыргызстан, наверно? У них там тоже синий с золотом. А где регистрация?
— Вы что? Какая она иногородняя! — влезла Саша. — Она моя сестра.
— А вы не кипятитесь, сестричка, разберемся, — невозмутимо отозвался милиционер. Он взял два паспорта, раскрыл, посмотрел на фотографии, потом на сестер. — Ё-моё!.. Неужели близнецы?»! Глаза и волосы совпадают, а паспорта разноцветные… Пройдемте.
— Куда? — удивилась Алекс. Сержант решительно повел ее за собой.
— Куда надо!
— Ой, ну подождите! Куда вы? Это же моя сестра… — вновь заголосила Саша.
И подумала: «Ну и дуб! Нарвались…»
— Сестра не сестра, а регистрация требуется всем приезжим! — строго отчеканил мент.
— Какая регистрация? — недоумевая, спросила Алекс. — Я — гражданка США.
Но сержант не хотел вдумываться в услышанное.
— Да хоть Патрисолумумбии! В Москве не проживаете — значит, иногородняя.
Обозленная Саша двинулась следом за милиционером, уводящим ее сестру. Всю дорогу до отделения милиции она ругала про себя власти, ментов и человеческую тупость, якобы стоящую на страже защиты интересов жителей города.
В отделении милиции их встретил молодой дежурный, выслушал краткое донесение сержанта и тоже пристально вгляделся в паспорт Алекс.
— Получается, находитесь на территории Москвы без регистрации?
— Я не понимаю. Вот моя виза, — сказала Алекс.
Что за таинственная страна… Здесь просто шагу ступить нельзя спокойно…
— Эту визу вы можете взять и засунуть себе… в карман, — слегка поправился на ходу сержант.
— Да она только сегодня прилетела! — опять вмешалась Саша.
Она просто исходила злостью, но вступать с этими представителями власти в открытый конфликт разумно не решалась.
— Все так говорят, — хмыкнул дежурный, вновь глянул в паспорт Алекс и стал валять дурака. — США? Знакомое название. Где это?
— На Аляске, — отозвался сержант и нахально засмеялся. — Там эскимосы живут.
— Да. Аляска — американская территория, — подтвердила Алекс.
— Так вы, значит, эскимосы! — вне всякой логики заявил дежурный. — А где прописка?
Теперь расхохотались оба милиционера.
— Я не понимаю, что означает эта прописка. — Алекс окончательно запуталась. — Кто это кому и что прописывает? Зачем?
— Нашлись умные люди, их нам благодарить надо всю жизнь, — философски заметил сержант.
— Уж это точно! Умные, потому что не бедные… — добавила Саша.
Она нервничала и размышляла, как лучше выпутаться из дурацкой ситуации.
— Это нарушение прав человека! — наконец возмутилась Алекс и вытащила мобильник. — Я хочу звонить в посольство!
Но сержант ловко выхватил трубку из рук Алекс.
— Извините, звонить вы никуда не будете, — отчеканил дежурный.
— Почему?
— Не полагается.
— Но вы не имеете права! Это беззаконие! — закричала Алекс.
Ну и страна, подумала она. — Куда это я попала?.. Бедная мама… Как она выдержала здесь двадцать лет?! Здесь и дня прожить невозможно…»
Саша кусала губы. Она попыталась дернуть сестру за локоть, но та вырвала руку и перейти на другой тон не захотела. Сержант насупился.
— Это вы у себя в США законы устанавливайте! А здесь мы — закон! Понятно? Понаехали тут! Не продохнуть от вас в Москве! И права здорово качаете!
— Ну хотя бы домой мы можем позвонить? — встряла Саша. — Это ведь вполне законно.
— Куда? В Америку? — осклабился дежурный.
— Мой дом в Москве! — напомнила ему Саша.
— А зачем вам домой звонить? — удивился туповатый сержант. — Лично вас мы вообще не задерживаем. У вас документы в порядке, можете убыть к себе домой в Москву!
Примитивность этой рептилии в погонах сейчас оказалась прямо-таки находкой, отрезавшей Саше единственный подходящий выход из положения.
— О'кей. Я все поняла! — резко сказала Алекс и направилась к двери. — Сейчас я еду в посольство и приезжаю сюда с консулом!
Нo на ее пути тотчас вырос сержант.
— Секундочку! Вас никто не отпускал! — объявил дежурный.
— Вы не имеете права ограничивать мою свободу! Я ничего нелегального не совершала! — опять закричала Алекс.
Бдительный сержант тотчас насторожился и крепко прихватил Алекс под локоть.
— Какого?
— Убери грабли! — не выдержала наконец Саша.
И сразу пожалела о сказанном.
