— Ты должен почистить здесь весь инвентарь, у тебя будет три дня, делать это надо быстро и качественно. Здесь все должно блестеть, ты все понял?
— Да.
— Сильвия! — крикнула Паола, женщина, тоже метиска, подбежала к нам, — Объяснишь ему, что где брать и пусть приступает.
— Ясно, — произнесла Сильвия.
— Если будут вопросы, обращайся к Сильвии, — сказала Паола.
— Ладно.
Кухня была размером где-то 8 на 10 метров, по всей длине стены стояли столы, различные стеллажи. Когда я только начал, то понял, что работы здесь не початый край. Сперва приходилось железной сеточкой отдирать грязь на ножках, под столами, потом проходить чистящим и после этого полировать другим средством.
Эта работа напоминала мне сбор клубники, здесь тоже приходилось работать на корточках, к тому же, по хорошему, это было больше по женской части. Сильвия несколько раз указывала мне места, которые я пропускал. После первого стола мне дали чистить картошку, для меня это было намного лучше, чем лазить на карачках.
Начал я чистить не очень быстро, поэтому Сильвия села рядом со мной и тихо сказала:
— Алекс, надо быстрее чистить.
Я как мог, увеличил темп и тогда начал срезать больше кожуры.
— Ты откуда? — спросила Сильвия.
— Из Украины, а ты?
— Из Намибии.
— Вы все из Намибии? — спросил я, имея в виду всех работавших здесь женщин, поскольку некоторые из них были очень темными.
— Да, Паола тоже, но я пошла, если она увидит, что мы разговариваем, я буду наказана.
Пока я чистил картошку, у меня создалось впечатление, что я на конвейере, каждая женщина что-то делала, та вытирала, эта начищала, другая готовила еду, никто не стоял без дела. Это все притом, что Паолы не было.
Дисциплина, царившая здесь, на кухне, меня поразила.
После картошки мне дали чистить лук, вот это уже было не очень весело, резало глаза, текли слезы, благо хоть его было килограмма 4.
Потом опять пошли стеллажи.
Пару раз я помогал женщинам накладывать тарелки, поскольку они не успевали. Из окна я мог наблюдать за детьми, которые играли на детской площадке. Некоторые катались на качелях и вроде ничем не отличались от других детей, но другие производили странное впечатление. Парень лет 13, ходил по кругу и глотал ртом воздух словно рыба, девочка примерно такого же возраста ходила под забором так, словно рядом с ней кто-то был, видимый только ей. Другие дети тоже периодически вели себя неадекватно нашему восприятию.
Меня поразило, что еду готовили из разных блюд, эти дети сами выбирали, что будут есть сегодня. Я мог ошибаться, но, учитывая то, что я видел в Англии, я больше склонялся к тому, что эти дети имели выбор в еде. Поэтому им и готовили сразу несколько блюд.
«Завал, — подумал я, — в наших школах и садиках готовят всем одно и тоже, выбор не так уж велик, если насыпали тебе именно это, то это нужно и съесть. Здесь же, только разных салатов 8 наименований».
Причем в дальнейшем, где бы я не работал в Англии они так готовили всегда, в любом случае можно было выбирать из 3 блюд как минимум, даже если речь шла о завтраке.
Когда дети поели, появилась возможность поесть и у нас. Дальше меня удивили две вещи, остатки еды, которую детям не насыпали и мы не съели, они выкинули в ведро. Оставили только салаты, все остальное, пусть этого даже было немного, они выкинули. А второе, женщины ели на ходу. Они ели и тут же отбежав от стола, начинали что-то делать, тереть тряпкой, или мыть посуду.
К нам вышла Паола и обратилась к Сильвии:
— Алекс может поесть, — сказала она.
Я подошел к столу с едой и насыпал себе того, что захотел, после чего начал есть. Прошло минут 5 после того как я начал есть, когда ко мне подбежала испуганная Сильвия.
— Алекс, так нельзя кушать, нужно есть, и работать, взял в рот еды и пошел чистить стол, прожевал, потом следующую порцию взял и…
— Нет, — покачал я головой, — я так не могу есть.
— Паола заметит, будет плохо.
Я ничего не ответил и ел дальше. Есть и работать, это было нонсенсом, если этих женщин из Намибии так устраивало, то я для себя решил, начнет эта Паола что-то возражать, пошлю ее подальше и уйду. Если не заплатят, ничего страшного, но с такой работой, так лучше вообще ее не иметь. Ладно, она в столы тычет, это ее работа, но как мне есть, это пусть она им рассказывает.
Женщины перешептывались, на меня поглядывая, а вскоре после того как я начал есть, вышла Паола. Она бросила на меня короткий взгляд и, ничего не сказав, начала ругать Сильвию за плохо отмытый стол, который та чистила.
Сильвия, чуть не плача извинялась и говорила, что все сделает.
После еды, я отдохнул и почувствовал себя намного лучше, работа продолжалась.
Хотя по идее я должен был работать до 15–00, Паола отпустила меня в 14–40.
— Завтра я жду тебя, — сказала она.
После работы я вернулся в свою квартиру, я не сильно торопился, поэтому, когда мне открыла дверь Алена, было начало пятого.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответил я.
— Вчера Артур с братом приходили?
— Да, ушли уже?
— Ага, мы все пошли на работу, я вернулась минут 20 назад, их уже нет. Посмотри сразу холодильник, у нас пропало мороженое.
Я открыл свою полку, морозилку, место в шкафчике и улыбнулся:
— У меня готовых продуктов нет, поэтому они ничего не взяли.
Я зашел в свою комнату, открыл кулек, брать там особо было нечего, но проверить стоило, однако все было на месте.
Я вышел к Алене на кухню:
— У вас только мороженое?
— Да.
— А вещи смотрела?
— Ну, мои им точно не надо, а Олег с Сергеем придут пусть смотрят. Как у тебя сегодня день прошел?
— Нормально, работал с Намибскими женщинами, драил столы, чистил картошку, лук, помогал готовить еду для больных детей.
— Понравилось?
— Нет, одно утешает, это только до конца недели, в пятницу последний день. А у тебя как?
— Дурдом сегодня, супервайзерша злая, нас целый день доставала. То не так стакан натерт, то не под таким углом полотенце завернули, то простыни слишком долго меняем. Как меня этот бред весь достал, когда мне тетя по приличней уже что-то найдет? Здесь меня только одному научат, убирать в комнате я теперь могу с такой быстротой, что моя мама явно будет удивлена.
— Хоть это положительно в твоей работе.
— Только это, больше ничего.
В дверь позвонили, Олег с Сергеем пришли вдвоем. Они по совету Алены посмотрели свои вещи, но вроде у них ничего не пропало. Из еды у Сергея не было пачки макарон и банки тушенки.
