слова Эландер. — Трудно себе представить, чтобы Морские Звезды брали пленников.
Вздохнув, Сол откинулась в кресле. Несмотря на совершенные бионастройки и точное управление гормональной средой, ее организм все же испытывал действие стресса.
Обойдя кресло, Питер принялся массировать плечи Сол.
— Питер! Мне не хочется умирать…
— Поучись у Эксфорда — наделай собственных копий и оставь все свои записи в хранилище. И закопай их как можно глубже.
Тут лицо ее приняло довольно странное выражение.
— Зачем? Если ни одна постройка, оставшаяся после нас, не смогла пережить их атак, — возразила она Питеру, — если на нашей стороне будут стоять только Дары, которые не способны защитить даже самих себя?!
Он промолчал.
— Знаю: в последний перед катастрофой момент нельзя взваливать ни на кого собственную надежду на счастливое спасение, — продолжала Сол. — Однако ничего не могу с собой поделать. И просто не могу поверить, что человечеству грозит… — Она помедлила, собираясь с мыслями, потом закончила: — Может вдруг исчезнуть навсегда.
— А что, если мы все «уже мертвые», — сухо поинтересовался Эландер, — просто еще не осознали этого?
Сол освободилась из рук Питера и повернулась в кресле так, чтобы видеть его. Выражение ее лица стремительно поменялось — вместо наивно-вопросительного на нем появилось немое изумление.
— Ну почему из всех людей, с которыми я могла бы провести эти последние дни, — проговорила она, уставившись в пол, — почему мне досталось счастье быть рядом с таким жалким ничтожеством?
— Сол, ты уже спрашивала меня об этом. — В голосе Питера не было ни тени юмора. Напротив, в нем прозвучало страшноватое понимание безысходности ситуации, в которой все они оказались. — Вероятная причина — сходство наших с тобой проблем.
Она пренебрежительно фыркнула:
— Ничтожество обожает компанию. Не это ли причина?
Отвернувшись, он снова углубился в схемы.
— Как думаешь, сколько у нас осталось времени? — после минутного раздумья прозвучал вопрос Питера.
— До конца миссии или до нашего конца?
— Полагаю, и того, и другого.
— Ну, если Тор не поменяла расписание, мы убываем через двадцать пять часов. И если нашему плану не суждено сработать, Морские Звезды будут здесь дня через три.
В ее голосе прозвучали неуверенность и страх. Впрочем, Питер не мог предложить в ободрение ровно ничего — уверенности не было и в нем самом. Все, что пришло ему в голову, — это цитата из Эксфорда: «Лучше бежать навстречу собственной смерти, чем убегать от нее».
Сейчас, в мрачной тишине рубки, он готов был принять это без оговорок — почти как истину.
1.2.5
На орбите находилось всего десять башен; все они соединялись друг с другом при помощи сверхпрочных и одновременно сверхпроводящих конструкций. Поначалу Лючия ловила себя на ощущении, что исследует их с опаской, обостренно воспринимая собственное физическое и умственное несовершенство в сравнении с удивительными творениями пришельцев. Однако чем ближе узнавала она эти объекты, тем меньше оставалось поводов для подобных переживаний.
Поначалу продвижение шло несколько замедленными темпами — вследствие огромных размеров всей конструкции — и развивалось строго по мере ее физического перемещения от одной башни к другой. Затем, когда знакомство с Дарами стало еще более близким, возвращаться к уже обследованным башням оказалось проще, и вскоре Лючия научилась легко переключаться с одного объекта на другой, почти инстинктивно. Достаточно мысленно представить нужную башню, как путь к ней выстраивался сам собой. Весь процесс вряд ли занимал больше нескольких наносекунд.
Каждая из загадочных инсталляций имела собственное, вполне определенное назначение. Первая башня служила «Залом Науки» — здесь пришельцами были оставлены сокровенные теоремы, наделявшие примитивные создания истинными знаниями о мире. Вторая башня заключала в себе сопутствующие теоремам экспериментальные данные, установки и материалы для их более глубокого освоения. Библиотека Третьей башни включала огромные информационные массивы — базу знаний, для изучения которой потребовалась бы тысяча лет, будь у кого-то такой случай. Галерея, место которой нашлось в Девятой башне, демонстрировала посетителю художественный образ того, насколько многообразна галактика — так же, как это делалось на Земле. В Четвертой башне находился Медицинский Центр, предоставлявший коллекцию средств лечения и диагностики, будто специально созданных с учетом нюансов человеческой анатомии, хотя иногда средства эти явно тяготели к погружению в особенности строения иных существ — Юлов. В Десятой башне располагалась Темная Комната, глубины которой Лючия покинула недавно и возвращаться куда пока не собиралась — хотя сама испытала там ощущение полного покоя. В Шестой башне обретался Сухой Док, куда помещали для ремонта пространственные прорезатели, а сами Дары — так назвали искусственный мозг, управлявший всем комплексом, — занимали Седьмую башню. Пятая башня являлась Хабом, или порталом мгновенной коммуникации — комнатой, где имелось десять дверей, за каждой из которых открывался путь к одной из составляющих Дары частей.
— Почему дверей именно десять? — изумилась она своему открытию. — Ведь и девяти достаточно, чтобы иметь доступ к другим башням.
Задавшись изучением этой аномалии, Лючия быстро выяснила, что одна из дверей вела сама к себе, возвращая вошедшего обратно в Хаб. Вспомнились ей и слова Роба Сингха, толковавшего о «глюках» в этом творении пришельцев — так что Лючия представила себе эту особенность как ошибку или как свидетельство несовершенства создателей удивительных Даров.
Кстати, пока шло исследование, искусственный разум Даров не проявлял желания заговорить с ней, несмотря на все попытки Лючии задать ему вопросы. Никто, однако, не чинил и препятствий, а более простые конструкции, казалось, только и ждали случая, чтобы выполнить все ее команды. Видеть артефакты пришельцев изнутри — поистине фантастическое ощущение. Казалось, будто она физически вошла в Дары и сама стала частью общего и целого — фланируя мысленно здесь и там, обследуя и исследуя всякий, самый незначительный аспект их содержимого. По мере того как ее взгляд перемещался от одной отдельной структуры к другой, Лючия постепенно осознавала, что на самом деле Дары организованы совсем не так просто, как это представлялось извне. К примеру, Медицинский Центр открыл ей способ создания еще одного И-костюма — взамен демонстрационного образца, отданного в свое время Клео Сэмсон, руководителю миссии «Расмус-сен». Более того, размеры этого второго костюма теперь могли быть настроены практически на любого. Само по себе это уже открывало возможности, казавшиеся Лючии исключительно интересными.
Чем дальше заходило исследование Даров, тем более изощренно использовала их она сама, безо всяких усилий переключаясь от одной башни к другой, в какую угодно сторону расширяя собственное понимание встреченных ею знаний. К примеру, исследуя произведения искусства, Лючии случалось быстро перейти к Библиотеке и изучить данные о существах, создавших эти произведения, затем найти пересечения с информацией звездных карт из Комнаты Карт, определяя местоположение системы или систем их обитания. Оттуда один шаг до Сухого Дока, где — будь там подходящий для путешествия корабль — она получила бы шанс познакомиться с существами этих видов воочию.
Впрочем, ни один из видов, отмеченных вниманием Прядильщиков, уже не существовал в реальности — и способствовали этому, разумеется, Морские Звезды. Страшно подумать, сколько жизней и как много разнообразных культур уже стерто ими навсегда. И чем больше исследовала Лючия, тем с большей
