тела, испуская триллионы фотонов.
Затем яркий свет потух, и все вернулось в норму.
— Кажется, у нас только что были гости, — отметила Сол, пройдя к центру рубки. — Смотрите.
Она показала на экран, где горели лишь два слова. «Можете свидетельствовать».
— Что бы это могло?…
Слова Гу Мань повисли в воздухе.
Сол покачала головой:
— Пока я не знаю, что это.
— Вдруг послание означает: «это сработало»!
— Как, уже? — с изумлением воскликнула Инари.
Сол только пожала плечами, вновь возвращаясь к экранам. Казалось, флот Морских Звезд охватила волна неожиданной активности. Все его части пришли в движение одновременно — словно по приказу из единого центра.
Хлестали потоки энергии, метались странные тени. Сол почувствовала дрожание картины звездного неба — будто общее возбуждение коснулось самого космоса. Корабли чужих метались из одного квадранта в другой, многие исчезали и затем больше не появлялись; другие — появлялись ниоткуда. Трудно сказать, однако, появлялись ли они из внепространства или просто снимали маскировку.
Еще одна вспышка заставила Сол вздрогнуть — теперь источник света находился вне корабля- прорезателя. Источник ярко горел. Громадными волнами энергия уходила прочь от его экваториального кольца, вырываясь в вакуум и искрясь в пустоте. Раскаленные прожилки могли, вероятно, быть оружием, транспортом, коммуникацией причудливой формы; они не могли быть лишь одним — живым созданием. Сол ощущала себя дикарем, пытающимся изучить конструкцию авиалайнера, пока тот пролетает над ним высоко в небе. Вытянув голову, как журавль, с раскрытым от изумления ртом стоит такой невежда перед чудом, находящимся за пределами его понимания.
— Что-то еще, прямо по курсу, — произнес Эксфорд, показывая след на одном из экранов — к ним снова приближались чужие.
— Принимаю сообщение от внешнего источника, — оповестил всех «Эледон».
Несколько секунд тишины — Сол молчала, ожидая какой-то реакции, пока до ее сознания не дошло: подтверждение ожидалось именно от нее.
— Хорошо, прочитай, — наконец распорядилась Сол.
Спокойный, не мужской и не женский — нейтральной тональности — голос прочитал без всякого выражения:
— Не надо быть тревожными.
В рубке переглянулись.
— Это все?
— Да, Кэрил, — подтвердил «Эледон».
— Мы можем увидеть изображение? — спросила она.
На экране появилась нечеткая дрожащая картинка. На ней виднелось нечто вроде кольца, прикрытого натянутой на него паутиной с геометрически правильными ячейками. Связи выглядели нечеткими, и Сол не могла понять — было ли причиной расстояние, или свойства реальной конструкции. Не заметно ни признаков работы двигателей, ни вторичных пространственно-временных эффектов.
— Скорость объекта увеличивается, — доложил корабль. — До встречи примерно двадцать секунд.
Изображение не становилось четче, хотя объект был все ближе и ближе.
— Сколько шансов на то, что он может промазать? — спросила Сол.
— Ноль. Объект идет на нас, — ответил компьютер. — Пять секунд, четыре…
Нити посередине кольца начали светиться тускло-желтым, словно разогреваясь. До столкновения оставалось две секунды. Сол разогнала свои процессоры до предела, собираясь наблюдать момент перехвата их прорезателя. В последний момент она осознала, что именно напоминала ей паутина — несомненно, это была коммуникационная сеть.
Испытав легкий толчок, они оказались захвачены объектом, метнувшим их куда-то с ускорением, уже просто невообразимым.
2.2.6
Кто-то изо всех сил пытался растолкать его. — Юэй?
— Конъюгатор Юэй/Эллил?
— Неужели умер?
Юэю хотелось одного: пусть они все уйдут, пусть собравшиеся вокруг оставят его одного. Мучили усталость, боль, и он не хотел видеть никого. Нет, совершенно ясно, назойливый хор не желает оставлять своего подопечного. Превозмогая себя, он попытался пошевелиться и подать им знак. Что оказалось почти невозможным. Поднять голову — на это требовалось слишком большое усилие. Руки не слушались, словно не его собственные, а чьи-то еще — чужие. Однако попытки сдвинуться не остались незамеченными.
— Он зашевелился! — услышал Юэй чей-то голос.
— Слава Двуличию!
— Что с ним такое?
— Я…
Обе его голосовые трубы неприятно саднило. Вытянув кверху одну пару рук, он заморгал, заслоняясь от яркого света.
— Все в порядке, — солгал Юэй.
Правдивый ответ мог сделать остальных еще более навязчивыми. Ему следовало бы лежать, сжавшись в своей нише, какое-то время, думая, скажем, о том, почему не слушаются руки. Кожа была воспалена из-за постепенно нараставшего на ней слоя омертвелого пигмента. Казалось, лицо превратилось в резиновую маску, а внутри у Юэя…
Руки сами потянулись к огромной ране, оставленной на его теле Практиком. Рана полностью затянулась, но все еще была покрыта молодой и очень чувствительной кожей. Мысленно Юэй проанализировал состояние органов брюшной полости. Они казались усохшими и столь же пострадавшими, как и все его тело.
Искупление все еще находилось внутри — это было нечто, до поры притихшее, но вполне живое. Оно ощутимо увеличилось и словно распространилось по телу. Юэй ощущал какие-то усики, уходившие по позвоночнику и еще ниже — к бедрам. Они казались жесткими, напоминая рубцы, только находились не на поверхности кожи, а внутри. И совершенно непонятно, что они там делали.
При помощи окружавших его граждан Юэй сумел подняться и расположить тело в более удобной, правда, несколько скрюченной позиции. Кружилась голова, и вообще, ощущения были странными, словно он очнулся от сна, а сон оказался почти реальным, не полностью, но именно вполовину реальным. Все казалось одинаковым — угловатые фигуры и нечеткие образы.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, выбрав для обращения стоявшую ближе фигуру — Ю- Кван.
— Я пришла посмотреть на тебя, — ответили ему, и, судя по голосу, это была энграмма Кэрил Хацис.
