Деньги он уважал, а бандитов терпеть не мог. Это был тот случай, когда любовь сильнее ненависти, хотя и не намного. Сочетание столь противоречивых чувств приводило к тому, что полковник Бурлаев был постоянно преисполнен жёлчи.
– Кто мог покурочить «Мерседес»? – трагически воскликнул Руднев, остановившись напротив собеседника. – Зачем? И эти пять трупов! – Он раздражённо ткнул пальцем в снимки, разложенные на столе. – Чья это работа? «Конторы»? Каких-нибудь залётных отморозков? Но какого хрена им понадобилось в дачном посёлке?
Глядя не на Руднева, а на стену с отставшими обоями за его спиной, полковник заговорил, как бы размышляя вслух:
– Представим себе такую ситуацию. Есть группировка численностью в пару сотен стволов. А её лидер занят совсем другими делами. Шампиньоны там выращивает или в политику ударился, не знаю. – Пренебрежительный взмах рукой. – Вместо него у власти оказался какой-нибудь барыга, не пользующийся авторитетом. Держать воинство в ежовых рукавицах он не способен…
– Или делает вид, что он сбоку припёка, – подхватил Руднев, всем весом обрушившись в кресло.
– Никто к его мнению не прислушивается, – монотонно продолжал полковник, – а потому в группировке начался полный разброд. Вот и мочат друг друга бандиты от нечего делать.
– Или по чьей-то указке, – процедил Руднев. – Барыги, они ох какие ушлые бывают… Вот что. – Он требовательно взглянул на Бурлаева. – «Самсоновский» офис прослушивается?
– И проглядывается… Дело житейское.
Руднев удовлетворённо кивнул, хотя, по идее, милицейское признание должно было произвести прямо противоположный эффект.
– Вот! – воскликнул он. – Генеральным директором АОЗТ «Самсон», как вам должно быть известно, числится некто Губерман. Я хочу знать, чем он дышит сегодня, кто с ним рядом сшивается, о чем разговоры ведутся. Это возможно?
Полковник хмыкнул:
– Кто платит, тот и заказывает музыку. Хоть даже реквием Бетховена.
– Про реквием поговорим особо, – сказал Руднев, устремив взгляд в одну точку. – Вечером надо бы опять встретиться, часиков в шесть. Я у вас, кстати, деньги занимал, вот только запамятовал, сколько.
– Три тысячи, – буркнул полковник с отсутствующим видом.
– Точно, – согласился Руднев, вставая. – Вот вечером и отдам. Только разузнать бы о Губермане побольше. Интересная, оказывается, личность.
В ответ – ни слова, только – тяжёлые шаги и грохот захлопнутой двери. Но Рудневу было недосуг учить милиционеров хорошим манерам. Он стремительно нырнул в стенной шкаф, вернулся в свой кабинет, заблокировал запоры и тут же схватился за телефонную трубку. Ему не терпелось услышать голос Губермана, и это произошло уже после второго призывного гудка.
– Слушаю вас.
– Это я тебя слушаю, Боря, – добродушно пророкотал Руднев. – Внимательно.
Злополучный посёлок выбрал Губерман, он же им и занимался. Порядком пощипанную бригаду тоже он туда определял. И «Мерседес» вручал Эрику он…
Пока что Руднев не мог сложить воедино все факты, но надеялся, что сделает это очень скоро. Прижимая трубку плечом к уху, он намалевал на белом листе финской бумаги схематического человечка в очках.
Малюсенькую такую фигурку, возомнившую себя главной на игровом поле.
– Александр Сергеевич? – преувеличенно радостно откликнулся голос на другом конце провода.
Зачем Губерман переспрашивает? Разве не узнал?
Руднев помалкивал, а сам продолжал рисовать. На листе возник прямоугольник, оснащённый кружочками-колёсиками. Ручка добавила к воображаемому «Мерседесу» кудряшки дыма.
– Александр Сергеевич! – Теперь голос Губермана звучал так тревожно, словно он заблудился в темноте.
Чует кошка, чьё сало съела. Руднев улыбнулся.
– Я слушаю, слушаю, – успокаивающе произнёс он. – А ты ничего мне не рассказываешь, Боря.
– Эрик куда-то запропастился, – пожаловался Губерман.
– Вот как?
– Телефон не отвечает, дома никого. И другие пацаны исчезли…
– Какие ещё пацаны»! – машинально одёрнул собеседника Руднев. – Охранники из твоей фирмы, что ли?
– Ну да… охранники.
– В посёлке кто-нибудь дежурит?
– Трое.
– Трое, – повторил Руднев. Он как раз закончил рисовать пять могильных холмиков с крестиками.
Очень наглядно. Восемь минус пять будет три. Все сходится. – Что с заказчиками? – спросил он.
– Один сегодня окончательно созрел, Александр Сергеевич. Деньги приготовил, особняк себе
