– Я про остров. Нужно название.
– Зачем? – удивился Ринат, беря в руки жестяную банку из-под кофе с патронами к ружью. – Думаешь, благодарные потомки о нас былины слагать станут?
– Не могу же я в отчете писать: «Остров Хрен-его-знает-как», – сказал Скиф. – Если есть координаты, значит, должно быть название.
– Надо подумать… – Опрокинув банку вверх дном, Ринат высыпал патроны на ладонь и принялся рассовывать их по нагрудным карманам. – Пусть будет Малая Земля, – произнес он наконец.
– Почему? – поинтересовался Скиф.
– Дед у меня там погиб. Пал смертью храбрых.
Не услышав возражений, Ринат вновь наклонился над рюкзаком и на этот раз вытащил на свет армейский нож в кожаном чехле. Лезвие его было заточено до остроты бритвы. С тыльной, утолщенной, стороны острыми шипами выступали ножовочные зубья. Вот ими-то и занялся Ринат, припасший точильный брусок.
«Вжик-вжик-вжик», – заскрежетала сталь.
Скиф поежился. Давало знать себя нервное напряжение перед походом, сулящим испытания и трудности. И все же это было приятное волнение. Рядом со Скифом находился надежный друг, у них имелся также общий враг – что еще нужно мужчине, чтобы ощутить полноту жизни?
Рано, ох, рано Роднин записал Скифа в кабинетные работники! Как он изволил выразиться, проводя инструктаж? «Мол, в Астрахани тебе понадобятся лишь командировочные, смена белья и туалетные принадлежности. Стрельба исключается». А под конец еще и подковырнул с отеческой улыбкой: «Считай, тебе настоящий отпуск выпал. Неужели не рад, капитан?»
Еще как рад, товарищ полковник! Просто счастлив без памяти!
Вынув мобильный телефон, Скиф набрал номер Роднина и, услышав знакомый голос, отрапортовал:
– Здравствуйте, Василий Степанович. Женя беспокоит. Командировка проходит нормально, произвожу плановые закупки.
– Наконец-то! – выдохнул Роднин. – Где тебя черти носят? Почему телефон постоянно отключен?
– Подзаряжался, Василий Степанович.
– Я тебя подзаряжу, я тебя так подзаряжу, что как наскипидаренный забегаешь… Погоди-ка…
В трубке раздался щелчок, означающий, что лубянский телефон переключился на секретный режим связи, защищенный от прослушивания. В результате голос полковника исказился до неузнаваемости, приобретя не свойственные ему визгливые нотки:
– Почему не докладываешь, капитан? Припух вдали от начальства?
– Тружусь в поте лица, – начал оправдываться Скиф. – Говорю же, делаю плановые закупки.
– И как успехи?
– По прибытии отчитаюсь в соответствии с полученными товарными чеками, – ответил Скиф, вспомнив подброшенный в сумку героин.
– Можешь не шифроваться, капитан, – сказал Роднин. – Разговор ведется на волне ЗАС.
– Я понял.
– Тогда докладывай четко и ясно.
– Докладываю, – неохотно откликнулся Скиф. – При мне двенадцать пакетиков порошка, но источник происхождения вызывает сомнение.
– Этого и следовало ожидать. – Роднин выругался. – На тебя выходили?
– Да как вам сказать…
– Прямо. Как есть, и никаких гвоздей.
– Ну был контакт, – вздохнул Скиф.
– Тогда собирай манатки и срочно возвращайся в Москву. Наркотики выброси, чтобы в аэропорту не повязали. У нас ЧП. – Роднин выругался, не в силах сдержать негодование. – Внутренняя служба выявила в нашем отделе информатора, продававшего оперативные сведения англичанам. Подробностей пока сообщить не могу, но ты находился под колпаком еще до вылета в Астрахань. Как понял?
– Помехи идут, – пожаловался Скиф, царапая ногтем отверстие микрофона. – Шум какой-то. Скрежещет, слышите?
– Я приказываю тебе, – заорал Роднин, – немедленно возвращайся! Не-мед-лен-но!
Похоже, всем вокруг не терпелось убрать Скифа из Астрахани.
– Что-что? – крикнул он, не переставая водить пальцем по трубке.
– ВОЗВРАЩАЙСЯ!!!
– Плохая слышимость, товарищ полковник, – сказал Скиф, после чего отключил телефон и спрятал его в сумку. Сигарета, которую он закурил, показалась ему непривычно горькой.
«Вжик-вжик-вжик» – елозил брусок по лезвию ножа.
– Неприятности? – сочувственно спросил Ринат, не прекращая точить зазубренный клинок.
Представив себе Роднина, беснующегося в своем кабинете в полутора тысячах километров от лагеря, Скиф ухмыльнулся:
– Ага, похоже на то.
– Серьезные? – вскинул взгляд Ринат.
– Серьезней не бывает.
– Может, стоит остановиться, пока не поздно?
– Может, и стоит, – согласился Скиф. – Даже наверняка стоит.
– Значит…
– Значит, я не остановлюсь. Благоразумие – не мой конек.
– Тогда мы с тобой два сапога пара.
Сделав такое заключение, Ринат умолк, всецело сосредоточившись на заточке ножа. Чем-то он напоминал степенного косаря, правящего притупившуюся литовку. Закаленная сталь отзывалась сабельным звоном на каждое прикосновение точила. Время от времени Ринат пробовал ногтем клинок, но всякий раз оставался недовольным его остротой и продолжал работу. Казалось, он совершает понятный только ему одному ритуал, плавно водя бруском по лезвию. Смуглое лицо его было задумчиво, губы упрямо сжаты. Если в этот момент Ринат и молился своему богу, то явно не о том, чтобы тот ниспослал ему милосердное отношение к врагу.
– Хватит тебе скрежетать, – не выдержал Скиф. – Мы ведь не собираемся доводить дело до резни. Обычная разведка…
– Боем, – веско произнес Ринат.
Поиграв на ладони ножом, он убрал его в ножны и пристегнул к поясу таким образом, чтобы рукоятка находилась прямо под правой рукой. Убедившись, что выхватить нож и пустить его в ход будет проще простого, Ринат извлек из рюкзака порядком замызганную косынку болотного цвета, свил из нее жгут и повязал на голову, чтобы пот не заливал глаза.
– Вылитый коммандос, – насмешливо прокомментировал Скиф. – То ли Шварценеггер, то ли Сталлоне. Не хватает только ручного пулемета в руках да ракетной установки на плече.
– Ох, как не хватает, – серьезно подтвердил Ринат.
– В таком виде тебе только в сериале про пуленепробиваемых спецназовцев сниматься, – не унимался Скиф.
– Зато ты как на прием к английской королеве собрался, – парировал Ринат. – Случайно не на тайной службе Ее Величества состоишь?
– Очень смешно!
– А то! Конечно смешно. Рубахи потемнее у тебя не нашлось?
– Белая ткань отражает солнечные лучи, – оправдывался Скиф.
– И бросается в глаза за два километра, – напомнил Ринат. – Ну-ка, скидывай рубаху.
– Я сюда не загорать приехал!
– Вот именно.
Ринат был неумолим. Завладев рубашкой Скифа, он намочил ее в воде, вывалял в прибрежной глине, а в довершение побрызгал зеленкой и йодом из склянок, хранившихся в рюкзаке.
– Теперь надевай, – распорядился он, полюбовавшись результатами своих трудов.
