вот так, сразу, не проверив полученную информацию. В любом случае останется сесть на «хвост» тем, кто выберется из квартиры, и по горячим следам выйти на главного виновника переполоха.
Это единственно верный путь. Профессионально выверенный. Все остальное – лирика. Жизнь супругов Родниных в общегосударственном масштабе ценности не имеет. Точно так же, как им плевать на интересы государства. Так что все справедливо.
Ластовец мысленно повторял последнюю фразу, как заклинание. Это было лучше, чем слушать внутренний голос, долдонящий нечто прямо противоположное.
– Они идут, – прошептал старший лейтенант Неелов. – Они идут к себе домой и не знают, что там их сейчас убивать будут.
– Свяжись с Четвертым и объяви готовность номер один, – сказал Ластовец. – Но чтобы без приказа никто и пальцем не смел пошевелить!
– Никто и не пошевелит. Хвостами вилять, это мы все горазды, а пальцами шевелить…
– Молчать!
Сдавленная команда адресовалась одновременно строптивому Неелову и пробудившейся совести полковника Ластовца, но замолчал только лейтенант.
Глава 21
Побеждает подлейший
1
Леха Леший не услышал, а почувствовал присутствие посторонних за дверью. Кончиками вздыбившихся волосинок почувствовал. Враз похолодевшим нутром. Сузившимся до диаметра коктейльной трубочки анальным отверстием. Готовность номер один!
Он мысленно похвалил себя за то, что догадался проверить входную дверь и запереть ее на все замки. Еще раз скользнул взглядом по замытому полу прихожей. Вспомнил, что в ванной комнате, куда он отволок оба трупа, теперь хоть фильм ужасов снимай, но это пустяки. Если за дверью отирается уличный музыкант Серега, то он явился сюда не затем, чтобы душ принять. А если в квартиру войдет кто-то другой, то ему в ванную тоже совсем не обязательно. Найдется другое укромное местечко. На балконе, в кладовке, под кроватью. Лишь бы кровищи было поменьше. Замахался Леха тряпкой орудовать. Это не пистолет и даже не свинчатка. Паршивая работенка, грязная, не мужская.
В замочную скважину входной двери проник ключ. «Крак!» – при вкрадчивом звуке первого оборота Леха тенью скользнул в комнату. В одной руке ствол, другая вооружена кистенем. Заходите, гости дорогие. Вас тут ждут не дождутся!
Скрип открываемой двери. Сноп света, проникший в квартиру с лестничной площадки. Шушуканье у порога.
Значит, явились двое. Но один голос женский, так что проблем у Лехи не будет. Проблемы возникнут у тех, кто сунулся в западню. Если это гитарист собственной персоной, то очень скоро в Лехиных карманах зашуршат доллары, выданные ему за успешно проведенную акцию. Потраченные с толком, они выведут его на новую орбиту. Тут главное не бояться крови. А Леха Леший ее и не боится. Только замывать ее неприятно, а проливать – легко.
– Черт, лампочка перегорела!
Мужской голос. Неуверенный, взволнованный.
– А запах? Ты чувствуешь запах?
Это баба. Судя по всему, молодая. Скорее всего сестра бродячего музыканта. А мужик – либо он сам собственной персоной, либо его родственник, кем там они друг другу приходятся?
Плевать! Сейчас не это важно. Главное, чтобы вошедшие перестали топтаться у порога и прошли в комнату. А они продолжают совещаться.
Мужской голос:
– Какой запах?
Женский голос:
– Не знаю. Чужой.
– Это тебе кажется.
– Вряд ли. И лампочка…
– Что лампочка?
– Она не перегорела. Ее выкрутили.
– Кто?
– Откуда я знаю?.. Вот что, пойдем отсюда.
– А папка?
– Шут с ней, с папкой. Пойдем скорее.
Пора!
Шагнув в прихожую, Леха Леший направил на парочку пистолет и покачал головой:
– Никуда вы не пойдете. Вы останетесь… Ты, чувак, захлопни ногой дверь и стой на месте с поднятыми руками. Тебя как звать, тля?
– Ви… Виталий.
Леший тихонько засмеялся. Ему нравилось общаться с людьми с оружием в руках. Все становятся такими вежливыми, послушными. Делай с ними что хочешь.
– Это кто с тобой? – спросил он, разглядывая черноволосую девушку в обтягивающем платье. Рослая, фигуристая, молодая. С такой не заскучаешь.
– Моя жена, – выдавил из себя Виталий. – Тамара.
– Очень приятно, – осклабился Леший. – Ты, Тамара, повернись лицом к двери и стань на колени… Ну, тля! – прикрикнул он, видя, что девушка колеблется. Кивнул: – Так, умница… Теперь запри дверь на замок, подними ручонки и будем знакомиться поближе.
Не опуская ствол пистолета, Леший приблизился к парочке на несколько шагов и велел Виталию, застывшему с поднятыми руками:
– Оторви от футболки рукав и брось к моим ногам.
– Зачем?
– Скоро узнаешь. Действуй.
Парень шумно сглотнул слюну и подчинился. Раздался треск порванной материи.
– Теперь, – сказал Леший, подбирая с пола лоскут, – присоединяйся к своей жене. Поза точно такая же, язык за зубами. Повторить?
– Не надо, – глухо ответил Виталий, становясь на колени. – Я понял.
– Не оборачиваться, вы, оба! – повысил голос Леший. – И попробуйте мне только без разрешения пасти раскрыть! Вмиг замочу. Как селедок в соляном растворе! В ванной уже двое киснут, так что не советую рыпаться.
Ни на секунду не выпуская из виду обращенные к нему затылки, он туго обмотал свинчатку оторванным рукавом, завязал узел, другой. Для пробы ударил кистенем в стену, удовлетворенно хмыкнул. Череп не проломит, но оглушит надолго. И целиться лучше не в висок, не в темечко, а туда, где кости потолще.
– Послушай, парень, что тебе от нас надо? – спросила Тамара, встревоженная возней за своей спиной.
– Шоколада, – пробормотал Леший, примеряясь к голове ее мужа.
– Ты кто?
– Конь в пальто.
Он прищурил один глаз и взмахнул рукой. Поймал отрикошетившую от затылка свинчатку раскрытой ладонью. Нанес повторный удар.
И только потом тихонечко заржал, хотя облик имел вполне человеческий, а не конский и был не в пальто, а в куртке.
2
Возиться с двумя бесчувственными телами было все равно что тяжеленные бревна в темноте ворочать, но включить свет Леха не решился. Глупо было бы выдавать себя теперь, когда цель так близка. Обидно тратить силы и нервы впустую. А то получится как в той присказке: плыл-плыл, а возле самого
