отсюда.
– Куда? – деловито осведомился Банщиков, включая зажигание.
– Домой.
– В Москву, хе-хе?
– До Москвы далековато. Не факт, что доберемся.
Видя, что Нолин не расположен к беседе, Банщиков промолчал, но нервное перевозбуждение не позволило ему долго держать язык за зубами. Обратную дорогу в пансион он посвятил разглагольствованиям о своей нелегкой судьбе и опасениям оказаться на мели. Нолин его не утешал и не разубеждал. А когда начались расспросы о результатах похода в бар «Черный лев», произнес сакраментальное:
– Сколь веревочка ни вейся, все равно концы найдутся.
– Значит, вы напали на след Виткова? – заволновался Банщиков.
Чудак. Неужели он рассчитывает услышать правду?
Нолин потер переносицу и сказал:
– Ничто на земле не проходит бесследно, уважаемый Петр Семенович.
– Это значит…
– Ну-ну, продолжайте.
– Это значит, Витков жив?
– Как я уже говорил ранее, – ответил Нолин, – сие не столь важно.
Банщиков покосился на него, как петух на зерно.
– Стоит ли в таком случае мотаться из одного конца Дакара в другой? – поинтересовался он.
– Какая же война без отвлекающих маневров?
– Война, – повторил Банщиков, ежась. – Хоть и преувеличение, а все равно неприятно.
– Я реалист, – сказал ему Нолин. – Преуменьшать или преувеличивать не в моих правилах. Если вы хотя бы бегло просмотрите историю Второй мировой войны, то обнаружите массу совпадений с нынешней ситуацией. Дипломатические любезности, рассуждения о взаимовыгодном сотрудничестве, договоры о ненападении. А чем все закончилось?
– Самоубийством Гитлера, вот чем.
– И гибелью десятков миллионов человек, которые умирать не собирались. В конце тридцатых годов прошлого века они читали и слушали новости про далекие войны, не предполагая, что очень скоро беда постучится в их двери.
– И все-таки то были войны! – воскликнул Банщиков. – Настоящие войны с бомбардировками, наступлениями и окружениями. Испания, Польша, Чехословакия…
– А сейчас Ирак, – напомнил Нолин. – И Ливан. И Палестина. И Афганистан. Все, как прежде. Только география поменялась, и агрессор другой.
– Я бы не стал сравнивать Соединенные Штаты с Третьим рейхом.
Банщиков выпятил подбородок, давая понять, что подобные аналогии представляются ему абсурдными.
– Я бы тоже не стал сравнивать, – согласился Нолин. – У Гитлера не было атомного оружия, и он очень зависел от иностранного капитала. Америка находится в несравнимо более выгодном положении.
– Германия не скрывала стремления покорить весь мир!
– Разве у Америки другие цели?
Банщиков принялся поглаживать руль, как человек, совершающий какие-то простые, привычные движения, помогающие держать себя в руках.
– Предоставим спорить об этом политикам, – примирительно произнес он. – И будем надеяться, что не так страшен черт, как его малюют..
– В том-то и дело, Петр Семенович. Сатана всегда рядится в белые одежды и стремится предстать в выгодном свете, с пальмовой ветвью в руке. Он не пугает, он очаровывает. И щедро разбрасывает деньги. – Нолин сделал вид, что подавляет зевок. – Вот вы много получаете?
Джип мотнуло из стороны в сторону.
– Вы подозреваете меня в сотрудничестве с американцами? – возмутился Банщиков.
– С чего вы взяли?
– Ведь вы спросили, сколько они мне платят!
– Вы слишком мнительны, – улыбнулся Нолин. – Вопрос прозвучал иначе. Я просто поинтересовался, много ли вы получаете.
– А что? – подозрительно спросил Банщиков.
Он был полнейшим профаном в этой словесной эквилибристике, которую пускают в ход дипломаты и разведчики, желая прощупать почву. Аналогичную тактику применяют опытные следователи, хотя действуют они несколько грубее. Неожиданные провокации выбивают людей из колеи, заставляя их терять бдительность. Принцип прост. Усыпляешь бдительность и делаешь выпад, после чего течение беседы вновь переходит в обманчиво плавное русло.
– Обычное любопытство, – рассеянно произнес Нолин, глядя в окошко.
– Я получаю от двух тысяч до пяти тысяч долларов в месяц, – признался Банщиков. – Все зависит от масштаба сделки и ее успешности.
– Солидно. Но не так уж и много.
– Смотря с чем сравнивать, Юрий Викторович. Не думаю, что разведчики зарабатывают больше моего.
– Смотря с
– Никогда! – отрезал Банщиков.
– Рад слышать. Вы меня, признаться, приятно удивили.
– У меня есть принципы.
– Которыми вы не поступитесь и за сто тысяч американских долларов, – понимающе произнес Нолин. – А за сто пятьдесят? За двести?
– Это становится невыносимым! – пожаловался Банщиков лобовому стеклу, куда был устремлен его взгляд. – Существует, в конце концов, презумпция невиновности.
– Зачем она вам?
– Как это – зачем?
– Вы ведь не подозреваемый, не подсудимый, – принялся успокаивать негодующего Банщикова Нолин. – Против вас не выдвигаются обвинения, вам не предъявляются улики. Абстрактный разговор на абстрактную тему. Способен ли гражданин России пойти на сотрудничество с иностранной разведкой? Прискорбно, но да. Хотя это не означает, что предали Родину лично вы. Я отношусь к вам с доверием и симпатией. – Нолин похлопал Банщикова по дернувшемуся колену. – И буду искренне огорчен, если вы меня разочаруете, Петр Семенович.
Не зная, как отреагировать на эти речи, Банщиков заиграл желваками и прибавил газу. Оставшийся отрезок пути они преодолели в полном молчании и за рекордно короткий срок.
2
Сотрудники «Щита и меча» еще не вернулись с работы. В пансионе было тихо и пусто. Вышедшая навстречу мужчинам Марго широко открыла глаза и сказала, что обеды у них готовить не принято. А у нас не принято обедать, успокоил ее Нолин. Банщиков улыбнулся, как человек, страдающий от зубной боли. Его общество становилось невыносимым. Позаимствовав у него ключи от автомобиля, Нолин отправился к себе и, осмотрев контрольные отметки из волосков и соринок, удостоверился, что кто-то аккуратно перебрал его вещи. Вот тебе и уютное гнездышко. Нолин недобро усмехнулся.
Он бы мог точно выяснить личность непрошеных гостей, но необходимая аппаратура была установлена в комнате Виткова. Выглянув в коридор, Нолин тихонько поднялся на третий этаж, открыл дверь тридцать второго номера и для начала поискал сигареты с зажигалкой, которые, как и следовало ожидать,
