– Спасибо за подарок, – прорычал он.
Не прошло и пяти минут, как порядком помятая Марго осталась лежать на покрывале, задыхаясь то ли от напряжения, то ли от негодования.
– Это все? – осведомилась она ледяным тоном.
– Нет, – заверил ее откатившийся в сторону Нолин.
Он был абсолютно искренен. Как же все, когда под подушкой спрятана интригующая деталь женского туалета с не менее интригующим дополнением? Развязка впереди. Ждать ее недолго.
– Вы меня разочаровали, – сказала Марго, унимая дрожь несостоявшегося оргазма.
– Не в первый и не в последний раз, – сказал Нолин, глядя в потолок. Краешек его глаза фиксировал каждое движение лежащей рядом женщины. У нее были бледно-розовые соски и не тронутый бритвой лобок. Редкость по нынешним временам. Современные женщины прямо-таки помешались на всяких волосяных дорожках и клинышках.
– Вам нравится притворяться хамом? – спросила Марго.
– Мне вообще не нравится притворяться, – сознался Нолин. – Никем.
– Даже если это доставляет удовольствие женщинам?
– Если бы мужчины так уж стремились к этому, они бы не курили, не пили, а рыбалку и футбол заменили бы на вязание и вышивание крестиком.
– Я не в восторге от мужчин, увлекающихся рукоделием, – сказала Марго, – но когда они ведут себя, как дикие звери, мне становится страшно.
– И часто вас так пугают?
«Сейчас, – подумал Нолин, – самое время рассердиться и нервно попросить сигарету. Хотя стоп! Не станет же она доставать из-под подушки зажигалку. Женщины не прячут подобные вещицы на теле. Следовательно, Марго рассчитывает отвлечь мое внимание, чтобы вооружиться зажигалкой незаметно. Для этого неплохо еще разок уложить меня на себя. Повторный заход всегда длится дольше, так что времени у Марго будет предостаточно. А у меня времени в обрез. Я обязан рисковать, потому что иной возможности выиграть не существует».
– Чаще меня вынуждают притворяться и врать, – сказала Марго, принимая сидячую позу. В том, как она обхватила колени руками, присутствовала грация и печаль.
Первое отработано, второе наиграно, сказал себе Нолин.
– Кто? – произнес он вслух.
– Сильный пол, – ответила Марго. – Сильные всегда отыгрываются на слабых.
– Вы слабая?
– Не похожа?
– Нет, – сказал Нолин.
– Я женщина, – дернула плечами Марго.
– Я это заметил.
Последовала пауза, за время которой Марго еще сильнее поджала ноги к груди. Ей было неловко, но Нолин не собирался отворачиваться.
– Мне уйти? – тихо спросила она.
– Тебя не насилуют. У тебя полная свобода выбора.
– Наконец-то мы перешли на «ты», – невесело улыбнулась Марго. – Приятно слышать. А то я уж решила, что ты не заметил, что мы стали любовниками.
– У нас любовь? – вскинул брови Нолин. – Давно?
– Какой же ты все-таки невыносимый!
– Поэтому ты и легла со мной в постель?
– Ты относишься ко мне враждебно, – заметила Марго, кусая губы. – В чем причина твоей подозрительности? Ты мне не доверяешь?
– Почему я должен тебе доверять? – удивился Нолин. – Только из-за того, что ты мне отдалась? Кстати говоря, ты замечательная любовница… но никудышняя хозяйка.
– Почему это? – возмутилась Марго.
– Нужно было снять покрывало, мадам. Неаккуратно и неэкономно.
– Мне было не до покрывала. – Она помрачнела.
– Ну да, ну да. – Нолин расплылся в улыбке. – Всепоглощающая страсть? Она бросилась в его объятия, как в омут с головой.
– Без головы, – поправила его Марго. – Это было глупо. Я сожалею о случившемся. Ты не в моем вкусе.
– Тогда, может быть, не стоит переходить на «ты»? Будем сохранять прежнюю дистанцию?
– Ничего ты не понимаешь, – пробормотала Марго, уткнувшись подбородком в колени.
– Ничего, – подтвердил Нолин. – Я не в твоем вкусе, но ты почему-то избрала меня своим любовником. Секс не доставил тебе наслаждения, а ты не уходишь. Объясни свои мотивы. Не заставляй… – Нолин зевнул, – не заставляй меня терзаться в догадках.
Марго повернулась к нему вполоборота, вытянув ноги и опираясь на руки. Пальцы левой руки почти касались подушки за ее спиной. Она испытующе взглянула на Нолина:
– Помнишь, я сказала, что я тебе кое-что должна?
– И теперь? После, м-м, столь экстравагантной рекламы своего заведения?
Марго не приняла шутливого тона.
– Ты русский, – сказала она, падая навзничь и забрасывая руки за голову. – Мне противно предавать соотечественников. Пусть даже бывших.
Хотя Нолин наблюдал за ней самым краешком глаза, близость выставленного напоказ тела начала волновать его сильнее припрятанной зажигалки. Это нервировало. Это мешало сосредоточиться и хладнокровно разыгрывать партию.
– Представляю себе, – изрек Нолин, – как противно было бы тебе предавать соотечественников нынешних. Не знаю только, французов или сенегальцев?
– Перестань, – поморщилась Марго. Ее правая рука скользнула под подушку.
– Молчу.
– Те полицейские, которые осматривали комнату Виткова, явились не одни.
– С ищейкой?
– Нет, собаки с ними не было.
– В Сенегале используют вместо них гиен?
– С тобой невозможно разговаривать серьезно! – надулась Марго.
Нолин успокаивающе потрепал ее по плечу:
– Извини. Инерция. Обещаю впредь не донимать тебя глупыми шутками.
Его пальцы подобрались к ключице женщины и приготовились сделать болевой прием. Он ждал, не ослабляя бдительности. За окном полоскалось водяное покрывало, в комнате было почти темно. Обращенное к Нолину лицо Марго казалось неясным и таинственным.
– С полицейскими был американец, – шепнула она.
– Он предъявил тебе паспорт гражданина США?
– Я определила по произношению. Он говорил со мной.
– О чем? – спросил Нолин.
– Сейчас узнаешь.
Марго подняла руку с зажигалкой. Нолин вонзил пальцы во впадины вокруг ее ключицы.
– Ох-х…
Ошеломленная болью, она широко открыла глаза и обмякла. Болевой шок. Ловкость рук, и никакого мошенничества.
2
Завладев зажигалкой, Нолин положил ее на тумбочку за своей спиной.
– Садист, – прошипела Марго, массируя плечо. Ее глаза казались огромными из-за набухших в них слез.
– Мадам предпочитает мазохистов? – спросил Нолин.
