Он сделал все, что было в его силах. Марго была близка к сладостному обмороку, когда все усилия пошли насмарку из-за телефонного звонка. Воспроизводимая им мелодия звучала слишком громко и раздражающе.
– Не обращай внимания, – попросила Марго, задыхаясь.
– Я не обращаю, – пробормотал Нолин, уткнувшийся в ее плечо.
Телефон играл и играл.
– Пусть! – простонала Марго.
– Да-да, – сказал Нолин. – Я сейчас. Не сердись.
Убрав со своей поясницы переплетенные ноги Марго, он пошел за телефоном. Номер на дисплее высвечивался незнакомый. Нолин поднес трубку к уху:
– Да.
– Доброе утро, Юрий Викторович, – поздоровался молодой женский голос.
– Доброе утро, – ответил Нолин, оборачиваясь через плечо.
Марго, вытянув шею, сидела на кровати и ловила каждое его слово. Учитывая, что ему звонила Жанна Каморникова, это сулило катастрофические последствия.
– Давайте я перезвоню вам позже, – предложил он.
– Остыли? – удивилась Жанна. – Так быстро?
Оставалось пожалеть о совершенстве современной мобильной связи. Как Нолин ни прижимал трубку к уху, девичье щебетание все равно просачивалось наружу. Марго выругалась и стала собирать свою одежду, разбросанную на полу и на кровати.
– Вы о чем? – нахмурился Нолин.
– Серфинг, – пояснила Жанна. – У вас пропало желание составить мне компанию?
– Merde, – процедила Марго.
Ее капризы потеряли свою актуальность.
– Где и когда? – спросил Нолин.
– Не здесь и не сейчас, – отчеканила Марго, заканчивая одеваться. Подняв босоножку, она провела пальцем по каблуку, словно проверяя его на прочность.
– Через полтора часа на пляже между Дакаром и Лез Аманди, где вы проживаете, – объяснила Жанна. – Когда будете ехать мимо океана, увидите по правую сторону большую стройку. Начинайте считать повороты. Ваш поворот – третий по счету. Справа. Там нет указательных знаков, и через полкилометра обрывается асфальт…
– Надеюсь, не бездонной пропастью? – спросил Нолин.
– Обычная грунтовка, – сказала Жанна. – Какой же русский не любит быстрой езды по бездорожью.
– Не опаздывайте к завтраку, – сухо произнесла Марго, направляясь к двери. – Сегодня подают традиционные сенегальские блюда. – Не выдержав, она обернулась и пробормотала: – Я так старалась… Какой же ты все-таки неблагодарный.
Не отнимая мобильник от уха, Нолин в два прыжка нагнал ее и схватил за локоть.
– Погоди, – попросил он.
– Вы записываете? – удивилась Жанна. – Скверная же у вас память.
– С памятью у меня все в порядке, – заверил ее Нолин.
– Хвала Иисусу Христу, хоть что-то у него в порядке! – бросила Марго в пространство.
– Значит, запомнили? – уточнила Жанна. – Третий поворот направо от недостроенного отеля. Грунтовка приведет вас к началу пляжа. Там высокие песчаные дюны, так что придется пройтись пешком.
– Вы будете со своими спортсменами? – спросил Нолин, сжимая руку Марго сильнее, чтобы обратить ее внимание на это немаловажное обстоятельство.
В трубке раздался смех, напоминающий шорох наждачной бумаги.
– Разумеется, – весело подтвердила Жанна. – Не могу же я довериться мужчине, который ни разу не стоял на доске. Для меня серфинг прежде всего, а потом уже все остальное.
– Первым делом, первым делом самолеты…
– Что?
– Минутку, – сказал Нолин и прикрыл микрофон мобильника пальцем. – Слышала? – спросил он у Марго. – Жанна – источник информации, не более того. Единственная моя женщина – это ты.
– В Сенегале? – скептически поинтересовалась Марго.
– Во всей Африке!
– Мне выпала великая честь, да? Ты меня осчастливил?
– Спускайся вниз и не дуйся, – попросил Нолин. – Полагаю, сегодня вечером нам не помешает никто и ничто.
Ничего не ответив, Марго высвободилась и покинула номер. Дверь за ней захлопнулась с артиллерийским грохотом.
– У вас там стреляют? – предположила Жанна.
– Пока что нет, – ответил Нолин.
Это была чистая правда. Какой смысл применять огнестрельное оружие против человека, не имеющего пистолета?
5
Прежде чем возобновить телефонный разговор, Нолин сделал три глубоких вдоха и выдоха. Его голос должен звучать совершенно естественно, а игривые интонации не должны казаться вымученными. Он воспринимает приглашение на пляж как приключение, а не как заманивание в западню. Пусть знают об этом сотрудники ЦРУ, подслушивающие беседу. И пусть не сомневается в этом Жанна Каморникова.
Многое бы отдал Нолин за возможность выяснить, на кого работает эта красотка. То, что она представляет какую-то секретную службу, было аксиомой. Иначе не стала бы Жанна путаться с Витковым и заигрывать с Нолиным. Это входило в ее служебные обязанности. Девушка определенно являлась разведчицей.
Основные категории должностей, занимаемых женщинами в разведке, делятся на три группы. Первую, едва ли не самую многочисленную, составляют сотрудницы административного аппарата, начиная от секретарш, переводчиц, стенографисток и кончая уборщицами, официантками и поварихами. Вторая, достаточно большая группа, представлена квалифицированными кадрами. Это и так называемые «Варвары», осуществляющие слуховой и визуальный контроль, и шифровальщицы, и экономистки, и специалистки по перлюстрации почтовой корреспонденции. Третья категория женщин-разведчиц непосредственно связана с агентурно-оперативной деятельностью. Проще говоря, это дамы, специализирующиеся на секс- шпионаже.
Специфика их работы мало изменилась с библейских времен, когда Далила соблазнила иудейского богатыря Самсона, чтобы выведать его тайну, а потом и погубить. Действовала она по классической схеме, широко используемой в двадцать первом веке. На сленге англичан и американцев подобные ловушки называются «медовыми». Вот почему голос Жанны сделался таким сладким, когда Нолин заявил:
– Не обижайтесь, но быть статистом я не привык.
– Это отказ? – проворковала Жанна.
– Надеюсь, достаточно вежливый, – сказал Нолин.
– А не рано ли вы претендуете на главную роль?
– Ни на что я не претендую. Но наблюдать, как вас обхаживают загорелые молодцы, не слишком увлекательное занятие.
Такая линия поведения поставила Жанну в тупик.
– Вы сами напрашивались на свидание, – выпалила она. – Говорили, что любите серфинг. И пару минут назад запоминали дорогу на пляж. Что случилось?
– Ничего, – сухо ответил Нолин. – Занимайтесь серфингом без меня. И в нерабочее время, пожалуйста.
– На моем столе лежит заявление, – сказала Жанна. – Я уволилась.
– Что ж, прощайте.
– Эй!
