Бондарь подумал, что давно уже не испытывал такой ненависти к женщине. Да и женщину ли он видел перед собой? Бабские косички в последнее время завели многие представители сильного пола, а имя «Раиса» – правильно ли Бондарь его расслышал? Что, если он видит перед собой какого-нибудь обрусевшего немца Райса? Тогда получают объяснение и наряд этого типа, и его фигура, и привычка баловаться зубочисткой.
– Любите побродить с ружьишком в горах? – спросил Бондарь, вежливо улыбаясь.
– С ружьишком? – удивленно прозвучало в ответ. – Зачем с ружьишком?
– Ну как же! А охота? – Бондарь заговорщицки подмигнул. – Всякие там барсуки, дикие кабаны, медведи…
– Делать больше мне нечего! Какие кабаны?
– Добыча… Охотничьи трофеи… Пиф-паф, ой-ей-ей…
– Что за бред? За кого вы меня принимаете?
Возмущенное квохтанье Раисы свидетельствовало о ее несомненной принадлежности к женскому полу. Но попутно выяснилось еще одно важное обстоятельство. При слове «охота» безучастный до сих пор охранник странным образом оживился, а услышав выражение «пиф-паф», затрясся от смеха, косясь на Бондаря через плечо.
«Да, мы здесь иногда охотимся, – говорил его взгляд. – Но не на барсуков и даже не на медведей. И когда в горах звучат выстрелы, то не забывай креститься, любознательный гость. Потому что однажды добычей станешь ты сам».
Вертолет набирал высоту, идя со скоростью примерно двести километров в час. Прикинув время и положение солнца, можно было предположить, что курс взят на северо-восток.
– Почти добрались, – сообщила Раиса, которой надоело развлекаться перебрасыванием зубочистки из одного угла рта в другой. – Минут через десять будем садиться. Вас ждут незабываемые впечатления.
– Внизу не встретишь десятой доли таких красот и чудес, – добавил Щусевич, намекая, что поэзия ему не безразлична.
Урод, рассуждающий о красотах, вызвал у Бондаря кривую усмешку.
– Теперь можем поменяться местами, – великодушно предложила Раиса. – Посадка – самое интересное. Щекочет нервы.
– С ума сойти от такой щекотки, – произнес передернувшийся Щусевич.
Он демонстративно отвернулся от иллюминатора, зато Бондарь воспользовался приглашением Раисы. Заняв ее кресло, он чуть не ахнул от непривычного зрелища. Простор вокруг открывался такой, что взгляда не хватало. Простор холодный, безмолвный, величественный. Не желающий признавать существование человеческих букашек.
Каменные громады гор накатывались друг на друга волнами, вздымались к небу, пенились снежными шапками и прожилками, а те, что величаво застыли на горизонте, напоминали праздничные куличи, облитые белой глазурью. Склоны их были изъедены временем, вылизаны ветрами, укутаны ватой облаков. В ущельях клубилась белесая мгла. Сине-зелеными клочьями сходили к подножиям сосновые леса да бурые потоки древних вулканических лав. Было так дивно, так непривычно и торжественно, что нельзя было не восхититься могучим величием природы. Не верилось, что в такой благостной тишине, среди такой дивной красоты могут существовать смерть, жестокость, коварство.
«Ошибочное впечатление, – сказал себе Бондарь. – Тысячи или десятки тысяч людей, обманутых чарами этих и других гор, пропали навек, заблудившись в тумане, ступив на обманчивый лед, подвернув ногу, сверзившись со скалы. Все мы ходим по краю пропасти. Особенно ты, Женя. Тем более здесь».
Сунув в рот незажженную сигарету, он протер рукавом затуманенное дыханием стекло. Вертолет, описав широкую дугу, снижался к небольшому ровному плато, протянувшемуся возле самого горного пика. По плато были разбросаны всевозможные строения, от которых тянулись вниз золотистые паутинки тросов. На одной паутинке застыла желтая капсула фуникулера.
Вертолет накренился, замедлил ход, завис над плато и принялся медленно вращаться вокруг своей оси, подобно гигантской елочной игрушке на ниточке. Мощный воздушный поток не только пригибал к земле сбегающиеся отовсюду человеческие фигурки, но и заставлял покачиваться сам вертолет. Наконец иллюминаторы заволокло снежной круговертью. Бондарь ощутил мягкий толчок, двигатели стали утихать, срываясь на хрип подыхающего дракона. Путешествие завершилось. Секретная операция ФСБ еще даже не началась по-настоящему.
– Добро пожаловать, – подмигнула Раиса Бондарю, кивком приглашая его следовать к выходу.
Примерзшую дверь вертолета открыли снаружи, вниз посыпались звенящие кусочки льда. Яркие лучи солнца осветили кабину.
Бондарь спрыгнул на утоптанный снег, глотнул холодный, обжигающий легкие воздух и застегнул пальто. Он прикинул, что они находятся примерно на трехкилометровой высоте.
На площадке собрались несколько мужчин, одетых как спортсмены или горнолыжные инструкторы. Тихо переговариваясь с Щусевичем, они с любопытством посматривали на вновь прибывшего, но не произнесли ни единого слова приветствия.
– Скоренько, скоренько, – захлопала в ладоши Раиса.
Предоставив охраннику нести чемодан, Бондарь зашагал по плотно утоптанному снегу. Солнце погасло. Его поглотила сизая туча, до отказа набитая снегом. Было удивительно, что она не пропорола свою тяжелую утробу, пока волочилась сюда по острым хребтам.
Оглядывающийся по сторонам Бондарь старался не пропустить ни одной детали незнакомого пейзажа.
Справа длинное низкое строение с плоской крышей. Сразу за ним виднелись очертания бетонной коробки станции фуникулера. По левую руку ряд однотипных коттеджей с просторными верандами – их словно вывезли из высокогорных районов Швейцарии, растеряв по пути туристов. Ниже по склону какие-то недостроенные объекты, строительный мусор, кипы бетонных плит.
Развернулись вовсю, констатировал Бондарь, сосредоточив внимание на здании, лежащем прямо по курсу. Оно было выполнено в виде исполинской космической станции или инопланетного корабля – округлое, приплюснутое, с множеством окон по периметру и антеннами на крыше. Чем ближе подходил Бондарь, тем сильнее поражали его масштабы «летающей тарелки». Чтобы попасть внутрь, Раиса приложила ладонь к встроенному в стену сканеру.
Дверь с пневматическим шипением открылась. Не дожидаясь приглашения, Бондарь переступил через порог. Его нервы были на пределе. Как у космонавта, приготовившегося отправиться в созвездие Тау Кита. Без гарантий, что когда-нибудь доведется вернуться обратно.
Глава 14,
В просторном холле было очень тепло, почти жарко. Бондарь расстегнул пальто и потопал ногами, стряхивая снег. Шум, произведенный им, не привлек внимания двух парней в свитерах, сидящих напротив игральных автоматов. Парни механически опускали в них жетоны и дергали рычаги, следя за вращением лимонов, апельсинов, вишен и колокольчиков.
– Лас-Вегас, – обронил Бондарь.
– Все как в лучших домах Европы, – гордо улыбнулась Раиса. – Идемте, я покажу вам апартаменты.
– Чьи?
– Ваши, разумеется. В мои апартаменты вам ход воспрещен. – Раиса погрозила пальцем. – Строго- настрого.
– Какая жалость, – вздохнул Бондарь.
– Ну, приговор не окончательный. Поживем – увидим. Возможно, как-нибудь я приглашу вас в гости. – Раиса лихо перебросила зубочистку из левой половины рта в правую. – Если вы будете пай-мальчиком.
«Не приведи господь», – содрогнулся Бондарь, ступая по мягкой ковровой дорожке красного цвета. Прямой коридор тянулся в глубь здания, отсутствие окон отчасти компенсировалось множеством качественных фотографий. Горы, горы, горы… Утром, днем, вечером… Зимой и летом… Цветные и черно- белые. Через несколько шагов это начало надоедать.
– Прошу. – Раиса толкнула дверь с цифрой 22.
