— Так у меня дрова-то не простые, — не унимался хозяин. — Дубовые, специально нарубленные. Вон, под верандой лежат. От них дух, знаешь, какой…
— Ну, так и у меня угли дубовые, — сказал я. — Да вы не волнуйтесь, Виктор Матвеевич, все отлично получится. Дело проверенное. Я понимаю, вам страшно, наверно, чужого мужика к своему мангалу подпускать.
— Ну, есть немного, — согласился Матвеич и вздохнул. — Первый раз шашлык не сам делаю.
Я открыл багажник и достал мешок углей для шашлыка.
— Ну вот, ведите к мангалу.
Высыпав уголь в великолепное сооружение, выполненное в виде сказочной печи, я облил его специальной жидкостью, чиркнул спичкой и бросил ее туда же. Жидкость быстро прогорела, и угли засияли чудесным переливающимся жаром, слегка потрескивая.
— Все, — сказал я. — Сейчас жар силу наберет и можно загружать. Шампура у вас далеко?
— А, да-да, сейчас, в сарайчик только сбегаю, — заспешил Матвеич. — Это мы мигом. Девчата, а вы что там стоите? В кино, что ли? Ну-ка, зелень там, помидорчики достаньте… И вообще…
Я принес из багажника кастрюлю и, поставив на скамью возле мангала, достал из нее кусок мяса.
— Не понял, — удивленно сказал Матвеич, заглядывая в кастрюлю, — это что, майонез?
— Хуже, — засмеялся я. — Кефир.
— Ну, все, — поднял руки Матвеич. — Молчу.
Я аккуратно уложил шампуры с мясом на мангал и вытер руки тряпкой. Матвеич оглянулся на веранду и заговорщицки наклонился ко мне.
— Надо бы пропустить для почина, а то не пойдут шашлыки. Закон такой.
— Это точно, — согласился я. — Для почина можно, сейчас принесу.
— Чего принесешь? — не понял Матвеич.
Я снова открыл багажник и, достав из него сумку-холодильник, открыл ее.
— О-о, — округлил глаза Матвеич. — Серьезные напитки. Это что же такое? Все по-импортному…
— Это виски, — сказал я. — Шотландское. Очень подходит к шашлыку. Еще джин есть, водка хорошая: «Текила», «Кальвадос». А это вино красное…
— Та-ак, — он почесал затылок. — А ну, пойдем.
— Куда? — не понял я. — А шашлык?
— Да мы быстро, — засмеялся Матвеич. — Пошли, пошли.
В сарайчике, куда мы вошли, было прохладно. Матвеич наклонился и достал откуда-то из угла пластиковую колбу. Потом, нашарил на полке два маленьких стаканчика и протянул один мне.
— Держи.
— Это что, самогон? — пробормотал я. — Я вообще-то…
— Это ты потом скажешь, — прервал он меня, наливая в стаканчик прозрачную жидкость. Мне показалось, что жидкость была тяжелой. — Попробуешь, вот и скажешь, вообще или в частности.
Я вздохнул и вылил содержимое в рот, чтобы одним глотком покончить с этим. Самогон я не люблю и больше пить его не собирался. Жидкость пролилась мне в горло и от неожиданности я замер. По пищеводу катился ароматный, густой, невероятно возбуждающий огонь. Я закрыл глаза и с наслаждением следил, как он распространяется внутри меня.
— Что, огурчика? — испуганно засуетился Матвеич. — Может, запить? Вот, сок, сок возьми…
Не открывая глаз, я поднял указательный палец и отрицательно покачал им перед носом, блаженно ожидая, когда же божественная жидкость займет, наконец, предназначенное для нее место. Тогда я открыл глаза и осторожно выдохнул.
— Ну, Виктор Матвеич…
— Повторить… — обрадовался хозяин.
— Шашлык! — спохватился я. — Потом, потом…
Я успел как раз вовремя. Мясо уже начало пузыриться снизу, и капли сочащегося жира падали на угли, рождая языки пламени. Схватив бутылку с водой, я сбил пламя и принялся переворачивать шампуры.
— Ну, так что, — подошел сзади Матвеич. — Нальем еще-то?
— Давайте, — кивнул я. — От такого грех отказываться.
Мы приняли еще по одному стаканчику, но от следующего я воздержался. На мой взгляд, в этом напитке домашнего приготовления было никак не меньше шестидесяти градусов. Я спросил об этом хозяина.
— Обижаете, — хохотнул он, — ласково похлопывая по колбе. — Тут все семьдесят пять. Мы-то ее разбавляем обычно.
— Вот тебе и раз, — удивился я. — А за что же мне-то такая честь?
— А так, для проверки, — добродушно сообщил Матвеич. — Сразу видно, кто есть кто.
Я отвернулся и снова принялся переворачивать шампуры, незаметно улыбаясь. Хитрый, однако, дядька. Ишь, проверку устроил. Не будешь пить, — значит, гордый. Не откажешься от трех подряд, — следовательно, пьющий. А уж если после нескольких порций на ногах устоишь, так еще хуже того — сильно пьющий, значит.
— Как же это вы, Виктор Матвеич, наловчились такой продукт изготавливать? Честно признаюсь, лучше этого еще пить ничего не приходилось. А я-то вам привез этикеток заморских, удивить хотел. Вот и вышло, что вы меня удивили. Ну, хоть вылейте их. Вашему самогону они и в подметки не годятся.
— Ну-ну-ну, — довольно закряхтел Матвеич. — Еще чего придумал — такую красоту выливать. Да и не верю я, что такие уж они плохие, попробуем как-нибудь. А сегодня, правда, давай, пожалуй, моим угощаться. Только не этим. Я сейчас Галке скажу, она достанет любимого моего.
Он закрыл колбу и отправился в сарай. Я снова перевернул шампуры. На мой взгляд, мясо уже было почти готово. Над двором плыл восхитительный запах. Я достал из кармана складной нож и осторожно надрезал большой кусок. Покрытое аппетитной корочкой, внутри мясо светилось нежным розовым цветом. Из надреза сочилась прозрачная жидкость.
— Еще пять минут и готово, — решил я. — Однако, где бы взять кастрюлю?
Будто прочитав мои мысли, словно из под земли появилась хозяйка с миской в руках.
— По запаху чую, что готово, — засмеялась она. — Ну, что, пошли к столу?
— Сейчас, сейчас, — пробормотал я, стягивая с шампуров загорелые куски и складывая их в миску. — Сейчас, овощи только поджарю.
Она унесла ароматно дымящуюся горку на веранду, а я достал из багажника помидоры и «синенькие», быстро нанизал их на шампуры и разложил над еще не остывшими углями.
Когда я вошел на веранду с горячими шампурами в руках, стол был накрыт во всей красе деревенского радушия. Оглядев все это великолепие, я покачал головой и вздохнул. Грешен, люблю хорошую кухню. А здесь она явно была хорошей.
— Так, Олег Евгеньевич! — сказал хозяин, когда я, наконец, разместился за столом. — Давай сразу решим, ночевать остаешься или как?
— То есть, как это не остается? — вскинулась Галина Петровна. — А для кого же мы все это готовили? Чего тогда и приезжать было? Да уж и вечер скоро. Нет, нет, ничего у вас не получится.
— Ну, я не знаю, — замялся я. — Неудобно, вроде. Я у вас никогда не был и сразу ночевать…
— Очень даже удобно, — решительно заявила хозяйка. — Комнат у нас хватит, постели чистые.
Она вдруг накинулась она на мужа.
— Да ты-то что сидишь? А ну, давай, наливай гостю.
— И то правда, — согласился Матвеич. — Давай-ка, за знакомство!
Мы церемонно чокнулись, как это бывает обычно в начале застолья, и я, впервые в жизни выпил стопку настоящей русской водки. Наверно такую водочку пивали наши пра-прадеды, когда слагали о ней песни. Про современную вряд ли стали бы слагать.
— Ну, и что? — горделиво спросил Матвеич, глядя, как я сижу с пустой стопкой в руке. — Не пошла, что ли?
— Вас Петр Первый, наверняка во главу питейного ведомства определил бы, — сказал я. — Честно
