скажу, я первый раз такое пью. Как же это вы делаете?
— Ага-а! — засмеялся Матвеич. — А ну, теперь эту вот попробуй…
«Эта» оказалась не хуже первой, с заметным привкусом какой-то душистой травы. Матвеич тут же открыл еще одну колбу, но я решительно поднял руки.
— Не буду пить, пока не отведаете шашлыки.
— И то, — согласился Матвеич. — Ну-ка, Тонька, вон тот шматок мне наколи…
Он отрезал кусочек мяса, прожевал и молча показал мне большой палец.
— Уважаю! Спец! Потом рецептик расскажешь.
— Конечно, — облегченно кивнул я. Вообще-то, я и не сомневался в качестве своего блюда, но, признаюсь, почему-то слегка волновался.
— Я же говорила, — промычала Тося с набитым ртом, — что у Олег Евгеньича шашлыки классные, а вы не верили.
— Я с уксусом обычно мариную, — сказал Матвеич, протягивая руку за очередным куском. — Но тоже ничего получаются.
— А я еще на сухом вине люблю, — сказал я. — Только мясо нужно особое. Лучше всего очень молодой и очень свежий барашек подходит.
— Где это вы, Олег Евгеньевич, готовить научились? — засмеялась Галина Петровна. — Вот уж повезет кому-то, когда женитесь.
— Да я — то что, — я не стал развивать тему. — Вот сестра у меня научилась, так это точно. Представляете, она не хуже вас спиртным занялась. Наливки производит. Говорит, даже за границу отправляет. Лицензию выправила, хочет свой заводик открыть. Вот ей бы с вами состыковаться.
— А что, видать, серьезная девка, — согласился Матвеич, вытирая салфеткой губы. — Я серьезных уважаю. Можно и поговорить.
Громкая залихватская мелодия, донесшаяся с улицы, прервала нашу беседу.
— О! Принесла нелегкая, — сказала Галина Петровна. — Ну, прямо, как часы, мать твою, уж прости, что скажешь.
— А кто это приехал? — полюбопытствовал я. — Цирк, что ли?
— Да какой там цирк. Машина доильная прибыла, тьфу! Каждые выходные приезжают, хоть бы раз пропустили.
— У вас здесь что, коров много? — глупо спросил я. — А почему только по выходным?
— Мужиков они наших доят, — сердито сказал Матвеич. — Не к столу будь сказано. Блядовозка городская прибыла.
— Ой, папа! — завопила Тося. — Ну, ты что?
— А что, — махнул он рукой. — Не так, что ли? Ну, пусть публичный дом на колесах. Извиняюсь, мужской клуб. Жемчужный какой-то.
— «Жемчужный гейзер», наверно? — догадался я.
— Точно, он самый, — кивнула Галина Петровна. — И все мужики там. Ну, чисто жеребцы скачут, ей- богу.
— А что ж не скакать, — проворчал Матвеич. — За тысячу-то.
— Тысячу платят? — удивился я. — Долларов?
— Да каких там долларов. Рублей, конечно. И сразу из автодоилки в автопоилку. Рядом ведь стоят. А на следующий день опять все по-новой.
— Они и раньше-то к женам раз в полгода подкатывались, — возмущенно продолжала Галина Петровна, — а теперь так и вообще в постель не затащишь.
— А как же жены-то их отпускают? — спросил я, ошарашенный услышанным. — Ну и вышли бы с палками к этой, гм…
— Так ведь заработок какой никакой, — объяснил Матвеич. — Не все же они пропивают. Что-то и домой несут. Все-таки восемь тысяч в месяц не помешают. Ну, пусть пропьют немного.
— Да как же они могут-то? Ведь пьяные?
— Ну, пьяный — не больной, — засмеялся Матвеич. — Видать, устраивает девок тамошних. А, может, и подпаивают виагрой какой-нибудь.
— А дойка-то причем? — не унимался я.
— Так, а за что же деньги-то дают? — удивленно спросила Галина Петровна. — За удовольствие от их пьяных ласк, что ли? Так я в жизни не поверю.
— А вы знаете, они и в нашу войсковую часть приезжали? — возбужденно выпалила Тося. — Ну, к этим, к летчикам? Мне Анька дядь Володина рассказывала. Так их прямо на территорию пропускают. Вроде как для укрепления дисциплины, чтобы солдатики в самоволку не бегали.
— И солдатам платят? — ахнула Галина Петровна.
— Нет, у них, кажется, на счет войсковой части перечисляют. А солдатам чего платить, у них удовольствие одно.
— Так! — сердито сказал Матвеич. — Хватит языком о всякой нечисти чесать. Говна после Советской власти много появилось и еще больше, видать, появится. Было бы у нас дома все в порядке, и то ладно. Давай, Евгеньич, подставляй.
После того, как мы опрокинули еще по паре стопочек и отведали от каждого блюда, я, наконец, решился задать хозяину вопрос, ради которого и приехал сюда:
— Мне, Матвеич, Тося говорила, что здесь рядом какой-то завод строят? Вы там, вроде, работаете.
— Строят, — согласился он. — Не знаю только, завод, или ферму, или склад, хрен разберешь. Что-то делают, суетятся, а что — не поймешь. А тебе — то зачем? Если на работу, то, скажу точно, твоей специальности я там не встречал.
И, довольный своей шуткой, он захохотал.
— Нет, — улыбнулся я. — Спорили как-то с ребятами. Тося говорила, что очень уж быстро строительство идет. Вот мы и думали — из чего могут корпуса возводить? Там что — бетон в миксерах возят? Или из панелей собирают, не обратили внимания?
Матвеич пошевелил губами, поднял глаза к потолку.
— Да нет, не видел я миксеров. Честно говоря, и панелей не видел.
Он снова помолчал, явно что-то осмысливая. Потом озадаченно посмотрел на меня.
— Слушай, я вот только сейчас соображать стал. Я ведь там и механизмов никаких не видел. Ну, кранов, там, экскаваторов.
— А как же стройка-то идет? — не понял я.
— А шут их знает. Я прихожу, свое дело делаю. А к строительству меня близко не подпускают, да оно мне, вроде и не нужно было. — Он покачал головой. — Ну, по крайней мере, до сих пор. Посмотрю теперь повнимательней, даже интересно стало…
— А чем вы занимаетесь? — поинтересовался я.
— А-а, — он махнул рукой. — Что всегда на подсобке делают? Поднять, принести, забор наладить, дверь навесить…
— А далеко отсюда? — спросил я. — Посмотреть нельзя на это строительство?
— Так, не проедешь, пожалуй, — почесал он в затылке. — Тут низина, вода кругом… За нами-то машину присылают. Но по той дороге не проедешь — шлагбаум стоит. А посмотреть… Разве что с дамбы?
Он повернулся к Тосе.
— Своди гостя на дамбу. Оттуда кой чего видно. Заодно и позагораете.
— Конечно, — обрадовалась Тося. — Поплаваю с удовольствием, а то я объелась уже, честное слово.
— Вернетесь, чаю попьем, — пообещала Галина Петровна. — У меня как раз пироги подходят.
— Прогуляюсь с удовольствием, — сказал я. — А то от вашего угощения, Галина Петровна, очень трудно отказаться.
— Я сейчас, только купальник одену, — объявила Тося. — А у вас, Олег Евгеньич, плавки есть?
— Нет, — виновато развел я руками. — Я думал, в деревнях так купаются, в чем мать родила.
