немногие согласятся отбросить, словно старые туфли, ту реальность, которая хорошо им послужила и легитимность которой подтверждается множеством доводов. Вместо этого терапевт мимоходом предлагает нечто более широкое — намек на альтернативу — нечто такое, что раздвигает границы известного. В арсенале терапевта есть много приемов, позволяющих поставить под сомнение способ легитимизации семейной структуры, к которому прибегают члены конкретной семьи. К числу таких приемов относятся использование когнитивных конструкций, парадоксов и поиск сильных сторон семьи.
Подытоживая, я не могу не присоединиться к словам, сказанным капитаном Мэллетом на ежегодном съезде Клуба целостной индивидуальности: 'Джентльмены, это исторический момент. Я уже не помню, сколько лет мы работали в уединении своих лондонских кабинетов, создавая великую теорию, которая сможет стать фактором, объединяющим все наши жизни. Мы всегда были убеждены, что совершенствовать эту теорию лучше всего в изоляции: мы по опыту знаем, что стоит подвергнуть теорию испытанию повседневной суматохой, как она лишится румянца невинности, составляющего главную ее прелесть. Большинство клубов — а их сегодня множество — пренебрегают этой предосторожностью; они выставляют свою теорию напоказ всему миру, подвергая ее нападкам любых противников и предоставляя ей полагаться лишь на истерическую воинственность ее сторонников. Все это прекрасно, но нам всегда казалось, что, поскольку все клубы представляют собой замкнутые кружки, не допускающие никаких отклонений, бессмысленно ввергать их лояльных членов в сумятицу споров. Зачем вам спорить с членом другого клуба, если известно, что и он, и вы бесповоротно отождествили себя с противостоящими теориями, и для обоих поступиться хотя бы одним положением — то же самое, что лишиться ноги или руки? Нет, джентльмены, если цель каждого клуба — быть единственным клубом, а каждой теории — единственной теорией, путь, избранный нашим клубом, — безусловно, самый лучший. Да, мы живем в изоляции от всего мира. Другими словами, точно так же, как и все другие клубы, — с той лишь разницей, что мы чувствуем себя гораздо уютнее, и нам не приходится делать вид, будто у нас широкие взгляды. Наша любимая теория — единственная на свете истинная теория, — это все, о чем мы хотим слышать. Целостная индивидуальность — вот ответ на все вопросы. Нет ничего такого, чего нельзя было бы рассматривать с точки зрения целостной индивидуальности. Мы не собираемся притворяться, будто это хоть в малой мере подлежит сомнению… Мы, члены этого клуба, превосходим членов всех других клубов тем, что предлагаем нашим пациентам такие целостные индивидуальности, которые они смогут использовать наилучшим образом. Мы можем сформировать любые индивидуальности — от фрейдистов и денди[9] до марксистов и христиан.
А что нам больше всего нравится в нас самих — это та откровенность, с которой мы действуем. Другие клубы упорно отрицают, что пытаются снабдить своих членов новыми индивидуальностями. Они настаивают, что всего лишь вскрывают индивидуальность, до тех пор вытесненную и незаметную. Мы, джентльмены, слава Богу, никогда им не уподобимся! Мы гордимся тем, что знаем: мы находимся в самом авангарде современности, мы способны трансформировать любую неизвестную величину в стабильное 'я', и нам нет нужды лицемерно делать вид, будто мы всего лишь обнажаем скрытое'9.
15. КОНСТРУКЦИИ
Семья конструирует свою текущую реальность, организуя факты таким образом, чтобы поддерживать устройство своих институтов. Существуют альтернативные взгляды, однако семья избрала определенную схему объяснений, которая для нее является предпочтительной. Эта схема может и должна быть подвергнута сомнению и модифицирована, что делает возможными новые модальности семейных взаимодействий.
Терапевт начинает расшатывать жесткую схему, предпочитаемую семьей. Кроме того, он отвергает многие из тех фактов, которые предъявляет семья, отбирая другие и создавая 'терапевтическую реальность', соответствующую цели терапии. Это тяжкая ответственность; терапевт должен сознавать, что его воздействие организует поле вмешательства и может изменить те объяснения реальности, которых придерживается семья. От такой ответственности можно уйти, прибегнув к понятию интерпретации и представив задачу терапевта лишь как исследование истины. Однако, если рассмотреть положение терапевта в терапевтической системе, то это утешительное представление оказывается неприменимым. Реальность семьи — это терапевтическая конструкция.
Свобода терапевта как 'конструктора' реальностей ограничена его собственной биографией, конечной реальностью структуры семьи и индивидуальными особенностями того пути, которым семья пришла к данной структуре. Это сковывает терапевта. Семья способна управлять им, в какой-то степени определяя его ответные реакции. Она может также склонить его к поддержке семейной реальности. Тем не менее в этом поле воздействие терапевта — решающий фактор.
Существуют разнообразные приемы, позволяющие донести до членов семьи мысль о том, что предпочитаемые ими способы взаимодействий не исчерпывают всего круга доступных им возможностей. Цель при этом неизменно состоит в том, чтобы дать семье иное мировосприятие, не нуждающееся в симптоме, а также более гибкое, плюралистическое представление о реальности — допускающее разнообразие в рамках более сложной символической вселенной. Приемы изменения семейной реальности можно разделить на три главные категории: использование универсальных символов, семейных истин и советов специалистов.
Универсальные символы
С помощью этого приема терапевт представляет свои вмешательства так, словно их поддерживают те или иные институты или группы единомышленников, более обширные, чем семья. Поэтому создается впечатление, будто он оперирует объективной реальностью.
При работе с некоторыми семьями можно принять за основу, что истинный путь предписан тем или иным моральным законом — Богом, обществом, правилами приличия и т. д. К этой категории вмешательств, при которых терапевт ставит себя в положение моралиста и становится представителем общественной морали, относятся проводимые Иваном Надем исследования взаимных обязанностей членов семьи1.
В семье Вестов, обратившейся за терапевтической помощью в связи с тем, что отец, священник, не справлялся с управлением двумя дочерьми-подростками, мистер Вест называет свою жену и дочерей 'девочками'. Терапевт встает, 'останавливает часы' и назидательно произносит: 'У вас, вероятно, сложные отношения с Богом, если вы не понимаете, что он создал семейную иерархию. В ней есть место, подобающее отцу, и есть место, подобающее детям'. Избрав универсальные конструкции, соответствующие мировосприятию семьи, терапевт предлагает перестроить холоны.
Терапевт может добиться такого же эффекта, взывая к здравому смыслу или повседневному опыту. 'Всем известно', что мир устроен определенным образом, и вырабатывать единое мнение по этому поводу нет необходимости. Есть время для игр и время для работы; старшие дети должны нести большую ответственность, чем младшие. В некоторых семьях полезно указать, что 'раз ты старший (младший, старшая дочь, кормилец семьи), ты должен (должна)… а остальные члены семьи должны…' Для подкрепления своей мысли терапевт использует мощь всеобщего убеждения.
Полезно также принять как данность, что определенный образ действий предписан традицией. Любое общество приучает своих членов подчиняться магическому воздействию определенных последовательностей событий, и в ходе собственного развития любой индивид на опыте познакомился с их упорядоченностью. Поэтому конструкции, построенные на ритуалах, связанных с временем, могут в ходе трансформации приобретать магическую силу.
Могущество универсальных конструкций покоится именно на том факте, что они оперируют 'общеизвестным'. Они не вносят новой информации; они сразу же распознаются как всеобщая реальность.
