воЛежит там крестная с угла погоста,была она женою моряка,и родила затем священника,а умерла в больнице очень просто.Над нею плакали прямые сёстры,читали крестники псалтырь с листа,текла из рук печальная свеча,тогда лишился матери подросток.Я вижу из окна движение куста,луной посеребренные поля,и мыслю деревенский чудный остров.Там на одной оси от алтаря,осенней святостью так пахнет остро,за белым храмом справа от креста.2003РигаЗдесь Фрейда я прочел наполовинупод красной старой лампой у окна,он в абсолют обычную рутинувзвел, как курок у правого виска.Затем я шел по улочкам куртины,мне было очень холодно тогда,и Домского собора голосинаменя не грела, но зато спасла.А чайки, словно пьяные кретины,над головой орали без конца,так началась рыбацкая путина.С тех пор в себе я вижу моряка,и Балтики мне снится глубина,и сердце громыхает за грудиной.2003Йена Немецкий вечер праведен и тих,дверь ресторанная давно закрылась.Ни зги! Ночь, как заброшенный рудник,за окнами вагона Йена скрылась.Здесь жил мой романтический двойник,ему свобода полная открылась,вслед ветер революции возник,на стук Германия соединилась.В зеленом доме тюлевый ледник,под треск поленьев, будто проводник,сама в себе античность завершилась.Новалис, Шлейермахер, Шеллинг, Тик,Два Шлегеля и Фихте – это в нихглобальная Европа проявилась.2004Ма гаданКолымский тракт по виду холодит,слышны здесь звуки тысяч ораторий,плач палачей, закованный в гранит,и пенье жертв из райских консисторий.Снег тянет человека, как магнит,хотя и нежен, как края магнолий,он трупы, будто золото хранит,и заметает след без церемоний.Пастельный воздух к вечеру хрустит,уходят звезды в свой ночной транзит,под звук прибоя, в ярость антиномий.Смерть вызывает праведный ринит,всю эту землю с небом породнит,и превратится в сумму предысторий.2003С ергиев ПосадМонахи, как небесные грачи,молитвой правленой, как острой бритвой,срезают нечисть на полях души,как Пересвет, пружинясь перед битвой.Приют здесь Годуновы обрели —фамильный склеп конструкции нехитрой,по их вине Лжедмитрия полкиедва не стали главным нам арбитром.Здесь Сергий Радонежский во все дниспрямляет судьбы мира и мозги,а мощи отче сладко пахнут миро.Юродивые странники вошли,расселись в храме, будто воробьи,туманны и смиренны, вечно сиры.2003Южно- СахалинскЯ сам на Сахалине наблюдал:дороги набухают, будто вены,когда дождь, пробиваясь сквозь астрал,к земле мифические строит стены.Там моря зов на берегу позналя в лунных очертаньях пены,к вселенной удивительной воззвал,и перестал в тот вечер быть я тленным.Японский тепловозик нас таскал,пока я в коконе вагонном спал,прислушиваясь к гулу перемены.Затем кореец тoфу подавал,и соусы, и жизнь мне предлагал,замешивая зелье для измены.2003Минск Вставляю в глаз разбившийся хрусталь,а в зеркале я стискиваю зубы,с трудом прорву здесь времени миткаль,нащупаю Скорины профиль грубый.Соединяет Свислочь неземной мистральи прошлого лирические судьбы,а кириллическая вертикальотсюда пронизает наши будни.Славян нечеловечески мне жаль,они и любят, как лесной глухарь,и изменяют, как морские рыбы.Я сам здесь предавался страсти встарь,и колоколил, будто пономарь,встречая те изломанные губы.2003ВеймарМы заблудились в буковом лесу,грязь, смешанную с прахом, мы месили,возможно, Бухенвальд переживу,конечно, если нас здесь не убили.Теперь здесь не рисуют на снегу,ведь это – тонкий саван на могилу,в затылок не стреляют сквозь дыру,и граждан не сжигают через силу.Лишь холодеют губы на ветру,да цокает булыжник на углу,двулико Гете с Шиллером застыли.Туристы здесь, как свиньи на пиру,повизгивают рано по утру,а воздух пахнет, будто гарь Хатыни.2004Хабаро вскНет сладостнее города на свете,здесь иероглифы, как острова,что чертит тушью на Амуре ветер,когда дождем взбухают небеса.Здесь первые явились миру дети,цепляясь за отцовские бока,и выступили в камне на рассветегримасы обезьяньего лица.Сдирая все дороги на макете,и надвигая линзы на глаза,я здесь на площади убийцу встретил,который пал от быстрого меча,но умирая, вгрызся враг в меня,и шрамом сердце гордое отметил.2003Киев< /strong>В Днепре равноапостольный Владимир,спасаясь от могилы и чертей,крестил меня, поэта Византии,разбрасывая звезды из горстей.Вглубь давят православные святые,ад сторонится киевских мощей,золотоглавый силуэт Софиигорит, как свет Божественных очей.Там мой отец в военной дистонии,бумажных запуская журавлей,мечтал о быстрых крыльях для России.И там в яру остался след ногтей,где умирал расстрелянный еврей,запоминая образ неба синий.2003Лос- АнджелесВзлетают птицы со спины вождя,изображенной полностью лишь сзади,их призрачные тени навсегдатам воспаряют, будто на параде.Экран – как продолжение лица,втекает свет в глаза, как жидкий радий,и вот уже я с выражением скопца,сижу в том темном зале, как в осаде.И рокот океана, как гроза,взлетая к звездам по крутой глиссаде,мне сердце колет, будто изо льда.Кино здесь размножается рассадой,экран пустой, как вечная награда,хотя ведь это только пустота.2003Звениг ородСпас рукотворный с хитрыми глазами,и вместе с ним, ведомый им наряд,явились, будто атомный заряд,в сарае Городища под дровами.Соединился взгляд здесь с небесами,в воображении встал райский сад,где ангелы поют иль мирно спят,под горькими ивовыми кустами.Обитель Саввы встала над ветрами,найдя великокняжеский подряд,оплаченный московскими деньгами.И здесь, где за царицей был пригляд,через века, ведомый голосами,отец мой каялся внутри оград.2003Царское СелоЯ вспоминаю царскосельский дом,где осень шевелится под кустами,нелепо растекаются зонтамилирические дамы под дождем.Расположилось небо там крестом,ввысь звезды прянули над головами,не успевают пальцы за словами,как птицы расправляясь над столом.И лихорадочным горят огнем,и, будто тени, кружатся кругамиглаза мифические за стеклом.Омоем Сашу Пушкина слезами,и по ступеням в верхний храм внесем,там отпоем горючими стихами.2004Висбад енЯ встретил Достоевского в пути —в земле российской праведной царицы,рулетку перед ним крупье крутил —дремучий предок гессенской девицы.И задрожали органы в груди,когда немецкие разделись жрицы,языческая похоть, как круги,переплетаясь, завершают лица.Платаны чудные всегда
