Славяне – язычники даже по смыслу названия своего, – это, «
Но русский – это не славянин, точнее, – это уже не славянин, это – следующий шаг.
И замечательно, что русский сохранил от славянина не только цвет волос и кожи, но и – в качестве основного мотива и импульса к жизни – страсть служения Богу.
В этом огромная сила русского православного народа, ибо страстность и импульсивность освобождают человека от мысли о последствиях поступка или желания. И в этом качественное отличие русского человека от западного человека, русской цивилизации от западной.
Россия создана ради достижения Бога. Россия создана для массового обожения. И все, что этому способствует – все полезно. Назначение России – приближение к Богу, достижение Бога.
Именно новая идея воспроизвела на свет русскую нацию, а не наоборот. Идея эта была от Бога, а не от конкретного человека, или группы людей.
Поэтому можно говорить о существовании именно русской цивилизации, русской культуры, столь же отличной от африканской, индийской, западной, как и названные друг от друга.
Единственный смысл эксперимента под названием Россия – это достижение Бога, а не устройство жизни на земле.
Вот и получается, что Россия – это самое праведное и близкое к Богу место на земле. Земной Олимп.
Только сейчас сообразил, что запои отца и мои периоды поэтического вдохновения, во-первых, имеют одну природу – страсть, а, во-вторых, длятся примерно одинаково – месяц-полтора. Но, видимо, мой отец талантливее меня. У него запои чаще и продолжительнее, нежели мои периоды поэтического вдохновения. На него Святой Дух сходит чаще. Он пугается откровения явившегося ему днем или при свете луны, и пьет. А я пугаюсь и пишу стихи.
Вот эта близость к Богу – есть подарок от отца мне.
Такие же запои были и у Семена – отца отца, и у Гавриила – отца отца отца.
Как же я раньше не понимал очевидного?
Ведь запои – это посещение человека Богом. Собственно, конечно, не запои, а состояние предшествующее запоям. Человека посещает, касается дуновением, дыханием Дух Святой.
И чаще человек не выдерживает вопроса Бога, либо не знает, что же делать, а чтобы сохранить напряжение, сохранить планку, высоту, либо попытаться нащупать путь, ведущий в глубь вселенной, к Богу, начинает пить, или писать стихи, сочинять музыку, влюбляться и др. чудеса совершать.
Очевидно, что Дух Святой все еще посещает русского человека. Потому-то и запои столь часты в России. И неадекватен русский человек просто потому, что в момент посещения Духа Святого человек себе не принадлежит, а человек принадлежит Богу. И, конечно, человек может изменить все первоначальные планы. И правильно сделает, ибо человеку надо идти за Богом.
И человек, которого посещает Дух Святой, способен на великие свершения.
Совсем не то в западном христианском мире, в котором человек предсказуем, в котором человек выбрал правильный путь, логический, просчитанный, но далекий от Бога; и путь это приводит к тому, что человек становится слеп, глух и нем, ибо с ним Бог не говорит, ему в лицо не дышит Дух Святой.
Потому выбор России – Дух Святой. Ради общения с Богом нация готова идти напропалую, спиться, или вовсе умереть, раствориться, но не терять общения с Богом.
Вот это качество я наследовал от отца!
Потому-то у русских есть Матросов и Гастелло, и много подобных им, которые из импульса, их страсти, жертвовали, жертвуют, будут жертвовать своими жизнями ради спасения товарищей.
В этом же и нечеловеческая слабость русских.
Куда ведет страсть – туда и идут. Сейчас в церковь. Почти весь двадцатый век в безбожие. Страсть ненадежна, страсть глупа, порочна, единственна. Страсть – это не вера. Страсть не замечает подмены.
Русские крестьяне в начале двадцатого века не заметили подмены.
Русское крестьянство было языческим. Земля была для крестьянина первична, а затем Бог. Вот и не сдюжило испытаний русское крестьянство. Оно было слишком предметно, слишком утилитарно.
Крестьянин без земли – не человек. У моего рода большевики отняли землю в начале прошлого века. И род встал на путь самоубийства. Вся крестьянская страна Россия встала на этот путь.
Да. И наш род. Дед, отец и я – все прошли путь смерти. И пьянства. Мы убивали себя, мы пытались мстить. Напрасно! Мы лишь ублажали врага рода человеческого, убивая себя.
Собственно в 1917 году царская Россия не могла не погибнуть, ибо столкнулась с технологией лжи и кастовой морали; если я не умею врать, а главное, я не хочу научаться врать, поскольку мне противно, – я не стану врать, ради сохранения тела, даже если я умру. И умирали сотнями тысяч, миллионами, но не хотели извращать ум и чувства в угоду жизни тела, то есть не предавали дух во власть материи.
Довольно убивать себя. Надо убивать врага духа.
Я думаю о себе. О своем будущем. О своем отношении к будущему России. О своем отношении к прошлому моей страны, которую мне назначил Господь от рождения.
А какую страну мне назначил Господь для смерти? В какой стране живу я сегодня?
Великое счастье: свой дом. Покой и воля воплощены в идее строительства своего дома.
Я построю свой дом, на своей земле. Это будет дом, который переживет не только моих детей, но и их правнуков.
Но будет ли эта земля и этот дом в России?
Очевидно одно. Наследственную бедность моего рода/моих родов надо преодолеть. Много столетий бедности и нищеты моего рода – надо преодолеть.
Довольно работать на всех и всех бояться. Довольно рабства.
Рабство – это когда человек способен отказаться от истины ради чего угодно – собственной жизни, чьей-то жизни, выгод, интересов и пр.
Это и есть – духовное рабство, которое сродни безумию, которое исходит из безбожия.
Поскольку верующего человека ведет Господь, постольку стяжающий Духа Святого не может и не должен бояться земных страхов, ибо он в руках Господа.
Господство духа – это когда во имя истины человек готов пожертвовать и жизнью.
Врачи, монахи, священники, воины, учителя, ученые, литераторы, политики, – т. е. имущие власть Духа Святого, – вот новая юдоль моего рода. Работаем на Бога. Вот – будущее моего рода во всех его последующих поколениях.
При появлении, становлении и жизни рода, в каждом его поколении при создании семьи, рождении детей и их воспитании – основная задача не в том, чтобы разово достичь многого, – самому и детям, невзирая на трудности и препятствия, не считаясь с затратами и средствами, – но в том, чтобы каждое следующее поколение твое было ближе к Богу, нежели предыдущее.
Только тогда можно считать выполненной свою жизнь перед Богом и людьми. В противном случае наступит рано или поздно расплата и конец, безвестность и небытие.
Я остановился у черты. Не знаю как. Три предыдущие поколения отцовского/стержневого рода жили без/вне идеи, подходя ближе и ближе к черте бездны.
Ибо наша крестьянская идея – это была земля. Наша идея пахла навозом, хлебом, землей и огнем, лошадьми и дождем, парным молоком и свежим яйцом, до ломоты нежной утренней струей реки, и терпким потом, и трудом, и тяжкой поступью от темна и до темна.
И нашу идею у нас отобрали. И не вернули. А эта идея была нашей жизнью.
В этом была ошибка моего рода, который землю поставил на первое место перед Богом.
Три поколения. Век. Мы искали новую идею. Мы искали новую жизнь. И нашли ее.
Эта идея проста – это любовь к Богу. Земля вторична. Земля не первична.
Бог первичен. И наша настоящая жизнь – в любви к Богу, а затем ко всему другому.
Ведь все на ниточке, которая рвется дуновением, легким колебанием. И нет ничего, кроме ниточки веры и любви, что соединяет нашу жизнь с этим светом и близкими, и дает нам право на воспроизводство чуда – новой жизни.
Верой и любовью держится земля. Продержимся и мы.
Ничтожная грань отделяет человека от смерти. Такой грани практически и нет.
