Он элегантно поднес два пальца к моему подбородку и аккуратно прикрыл мою челюсть.
– Так ты ее знаешь? – удивился я. – Постой, а как же эти груди?
– Гормоны, пластическая хирургия… Вот где водятся настоящие деньги! Кстати, среди себе подобных Марго, она же Женя Водопьянов, выделяется своей патологической агрессивностью по отношению к мужчинам. Но это не мешает ей использовать их в своих сугубо коммерческих интересах.
– Ничего не понимаю… Он педик, что ли?
– «Голубых» она еще как-то терпит. А вот мужикам, работающим в ее компании по насыщению отечественного рынка польской парфюмерией, приходится несладко. Зато платит хорошо. Я бы назвал ее- его воинствующей феминисткой с садистским уклоном. Видимо, пытается отомстить всем мужикам за свою изначальную природу. Зато женщин любит!.. Ты не представляешь. Набирает персонал из соображений внешней привлекательности. Почти все проходят через постель.
– Почему «почти»?
– Встречаются и такие, кто отказывается, несмотря на фантастический оклад.
– Подожди, если он стал ею, то логичнее любить мужчин.
– Необязательно. Один из пяти ядерных транссексуалов обладает чисто гомосексуальными наклонностями, то есть предпочитает женщин. Гляди, начинается…
Отбросив в сторону приличия, Марго грубо тащила Машу к двери. В таких клубах, как этот, подобные выходки не приняты. Я оглянулся в поисках охранников – ни души; попрятались, гады, за сотню баксов. Лишь несколько зевак с интересом наблюдали за происходящим.
Наконец мой друг соизволил вмешаться:
– Уау! Какие люди!.. Марго! Сто лет тебя не видел.
Рыжая нацелилась в Макса тяжелым взглядом, но руку Маши не отпустила.
– И тебе того же.
– Куда это ты мою девушку тащишь?
Марго неохотно разжала пальцы. Маша тут же отскочила от нее в сторону, потирая запястье. В глазах рыжей вспыхнула плохо прикрытая ненависть:
– Не путался бы ты под ногами…
Макс усмехнулся:
– Послушай, у тебя случайно мозговой травмы не было? Или ты инвалид детства?
Глаза рыжей еще больше сузились, на щеках проступили красные пятна.
– Знаешь, мне такие шутки не в подъем. Что, большой любитель проблем? Я тебе их устрою.
– Марго, ты что, меня пугать вздумал?
Макс намеренно напоминал ей об изначальном поле. Марго это бесило. Повисла пауза. Девушки недоуменно переглянулись. Лицо транссексуала исказила гримаса ярости, внушительные кулаки сжались- разжались, снова сжались… Лет двадцать назад возникла бы драка. Сейчас все разборки происходили на улице.
– Старик, ты мне надоел. Тебе бы лучше где-нибудь потеряться со своими подружками, чтобы я вас больше не видела.
Марго резко повернулась на высоких каблуках и, нарочито виляя задницей, покинула поле боя.
Мы вернулись в нашу кабинку. Макс веселился, как ни в чем не бывало, девушки немного нервно хохотали над незадачливым транссексуалом, но я чувствовал, что этим дело не закончится…
К началу пятого утра мы с другом достаточно нагрузились, а наши дамы прилично устали. Рассвет уже начал вступать в свои права. Мы остановились у выхода. Маша наотрез отказалась ехать с поддавшим Максом, тот особо не спорил. Решили поймать тачку. И тут наступило возмездие.
– Эй, ты, крендель! Думаешь, крутой, как дорога к счастью?
Макс поморщился, но не обернулся.
– Да уж, блеск и нищета примитива. Хамы – они, как злобные тараканы: появляются внезапно, когда их совсем не ждешь. Вначале испытываешь отвращение, потом непреодолимое желание их задавить.
Я обернулся и понял: таких не задавишь. Скорее, наоборот. Трое крепких парней были в той замечательной кондиции и степени агрессии, когда все вопросы решаются при помощи кулаков. Желудок свело от страха. Любой из этих качков мог, не напрягаясь, справиться с нашей четверкой.
Они приближались медленно, с уверенностью бывалых бойцов. Куда торопиться? На улице ни души, камеры наружного наблюдения наверняка выключены. Охранники за прилегающей территорией точно не следят.
– Девчонки, без паники, – вполголоса произнес Макс. – Я попробую их отвлечь, а вы бегите к машине.
Он незаметно сунул Маше ключи.
Троица приблизилась. Речь держал широкоплечий парень, похожий на славянский вариант американского супертяжеловеса Дэвида Туа. Остальные уставились на нас со спокойным презрением – наверное, точно так же белые завоеватели смотрели на захваченных в плен индейцев, прежде чем снять с них скальп.
– Чё ты там гундосишь, фуфлыжник?
