операции. Он контролировал работу предприятий, институтов и конструкторских бюро, занятых производством и созданием новых типов военной техники. Он смог мобилизовать все ресурсы партии и народа на разгром сильнейшего в мире, злобного и коварнейшего врага.
Дорогой ценой далась эта победа, но дешевых войн и побед не бывает. Они всегда уносят тысячи и тысячи человеческих жизней. А в последней войне счет шел на миллионы, на десятки миллионов. И сегодня, когда враг разбит, радость победы омрачается горечью потерь. Матери, получившие известия о погибших сыновьях, все равно ждут их возвращения, дети — отцов, невесты оплакивают потерянных любимых и потерянное счастье быть любимыми.
Сталин вместе со всем народом глубоко переживал и радость победы, и горечь утрат. В этой войне он потерял сына. То было его личное горе, с которым он никогда и ни с кем не делился. Он молча переживал свою боль, а окружающие думали, что он совершенно равнодушен к судьбе старшего сына. Вот если бы он распахнул свою душу и поплакался, тогда бы его оценили как отца. Но он не мог этого сделать. Он давно научился скрывать свои чувства под маской спокойствия и невозмутимости. Даже в самые критические моменты он не терял присутствия духа. Но такое спокойствие, такая невозмутимость не проходили бесследно. Они томили и сдавливали сердце. Оставаясь наедине с собой, он иногда позволял себе расслабиться, подумать и вспомнить то, о чем он никогда и ни с кем не делился.
Незадолго до начала войны Иосиф Виссарионович собрал троих своих сыновей — Якова, Василия и Артема. Он объявил им, что война неизбежна, и спросил, что они думают по этому поводу.
Какое-то время дети молчали, а он ждал ответа, пристально всматриваясь в их лица. Как отец, Сталин знал характеры и привычки своих сыновей. Младший, Василий, неугомонный непоседа. Ему все трын-трава и море по колено. Смелый и безумнорасточительный, он еще в школе доставлял немало хлопот учителям. С хитринкой, не прочь лишний раз покрасоваться, но друзей не предаст, пойдет, не раздумывая, в огонь и воду.
Яков, старший сын, застенчивый, флегматичный, мягкий и на первый взгляд — робкий. Но это только на первый взгляд. Есть в нем и упорство и внутренняя сила. Яков рос и воспитывался до 14 лет у родственников первой жены Сталина Екатерины Сванидзе, которая умерла, когда Якову было всего два года. Сталин мало уделял ему внимания и времени. И здесь не было его вины. До революции — аресты, тюрьмы, сибирские ссылки, побеги, подпольная работа… После революции — множество чрезмерных забот и работа, работа, работа… Времени не оставалось ни для себя, ни для семьи. Яков рос без теплой материнской и отцовской заботы и был приучен к самостоятельности. Он сам, без подсказок, выбрал институт, сам отнес документы в приемную комиссию и сам сдал экзамены.
Когда Иосиф Виссарионович узнал об этом, он позвонил ректору, для которого его звонок стал полной неожиданностью. Он даже не подозревал, что в его институте будет учиться сын Сталина.
То, что Яков ничего не сказал о выборе своей профессии, вызывало у Сталина противоречивые чувства. Огорчало то, что Яков не искал совета отца, и одновременно радовало, что тот самостоятельно принимает решения и не ищет поддержки влиятельного папы. Так поступают сильные духом люди.
Говорят, человек сам творец своей судьбы. К Якову это относилось в полной мере. Он влюбился, женился, развелся и снова влюбился и женился. Он не просил у отца ни одобрения, ни благословения. Когда Сталину сказали, что он должен вмешаться в личную жизнь Якова, он ответил: «Мужчина любит ту женщину, которую любит, и я ничего не могу изменить».
Окружение по-разному судило о таком отношении Сталина к своему сыну. Многие обвиняли его в равнодушии. Но Сталин знал: вмешательство родителей в выбор сына себе жены или дочери — мужа никогда ничего хорошего не дает. Об этом говорят бесчисленные житейские факты.
— Пусть все идет, как идет. Придет время — образумится.
Артем — третий сын — был не родным, а приемным ребенком в семье Сталина. Его настоящий отец, Артем Сергеев, друг и соратник Сталина по революционной борьбе, трагически погиб. Артем чем-то напоминал своего отца. Среднего роста, коренастый и такой же смелый, сильный и вдумчивый. Он был связующим звеном между Василием и Яковом, которые по характеру являлись антиподами и часто ссорились по пустякам. Артем умел их примирять и снимать напряжение.
— Так что же вы скажете? — повторил свой вопрос Сталин.
— Тут и говорить нечего, — первым отозвался Василий, — если будет война, мы все пойдем воевать.
Сталин не ждал другого ответа.
— Война — серьезное дело, — сказал он, — и здесь шутки плохи. Врага нужно бить умеючи, а для этого нужно учиться. Вот я и хочу, чтобы каждый из вас выбрал себе военную профессию.
Яков и Артем решили стать артиллеристами, а Василий — военным летчиком.
Когда началась война, Сталин позвонил в военкомат и попросил, чтобы его сыновей использовали с учетом их военных профессий и знаний. Это была единственная привилегия, которую он предоставил своим сыновьям.
Военная судьба Артема и Василия сложились более-менее удачно. Они прошли всю войну, были ранены, остались живыми и дослужились до генеральских чинов. Якову не повезло. В первые дни войны он попал в плен. Кто-то донес фашистам, что он сын Сталина. Это вызвало особую жестокость палачей по отношению к Якову. От него требовали изменить Родине. Вначале его били и издевались над ним особо изощренными способами. Однако Яков устоял и не сломался под пытками. Тогда фашисты перешли к новым методам — соблазнам. Якову пообещали все блага земли. Его повезли в Берлин, здесь он жил в комфортабельной гостинице, где ему создали все условия для роскошной жизни. Но он устоял и против соблазнов. Тогда его решили обменять на пленного фельдмаршала Паулюса. Но Сталин не пошел на сделку.
— Солдат на фельдмаршалов не меняю, — сказал он тогда. А сердце болело и болит сейчас: мог спасти сына — и не спас. Но если бы он тогда поддался этому искушению, то как бы стал сегодня смотреть в глаза матерей, чьи сыновья легли на полях сражений или погибли мученической смертью в плену?
Яков не дожил до разгрома гитлеровской Германии. Но он, как и миллионы его сверстников, отдал свою жизнь, чтобы сегодняшний парад, Парад Победы, состоялся.
Сталин медленно ходил по кабинету, думая о погибшем сыне, о себе, о стране, которая лежала в руинах, о людях, обездоленных войной и потерявших родных и близких. Однако (в этом он был твердо убежден) нельзя жить прошлым, нельзя жалеть себя. Жалость расхолаживает. А расслабляться нельзя ни на минуту. Там, за океаном, что-то замышляют. Сегодняшние союзники завтра могут стать врагами.
Сталин никогда не верил в искреннюю дружбу английских и американских политиков. На союз с СССР их толкнул страх перед Гитлером. Теперь главного врага нет, и они снова ополчатся против Советского Союза. К этому нужно быть готовым. Уже трубят заморские борзописцы, что фашистская Германия была разгромлена не Советской Армией, а победоносными войсками США и Англии. О Советском Союзе вспоминают как-то между прочим — мол, он также участвовал в войне, но его победы незначительны и одержаны благодаря военной помощи, которую оказывали ему Америка и Англия. Собственно, для Сталина здесь ничего не было нового. Он не раз говорил о том, что русские умеют воевать, но не умеют пользоваться плодами своей победы. Их всегда обманывал так называемый цивилизованный Запад. Однако на сей раз, думал Сталин, у заморских ловкачей номер не пройдет.
Сталин был убежден, что США и Англия никогда не согласятся со все возрастающим влиянием и ролью Советского Союза на международной арене, и потому не избежать ни провокаций, ни агресии с их стороны. Его предположения подтверждала и разведка. На столе Сталина уже лежали доклады о послевоенных планах союзников по коалиции. Вся их политика строилась на «сдерживании коммунизма». В рамки этого расплывчатого лозунга входила и «доктрина Трумэна», и сколачивание агрессивных блоков, и окружение Советского Союза плотным кольцом американских баз.
В обстановке величайшей секретности по указанию Черчилля разрабатывался план экстренной операции под кодовым названием «Немыслимое», предусматривающий начало военных действий против СССР с 1 июля 1945 года с привлечением сил немецкого вермахта. Подобное развитие событий Сталин никогда не исключал и был готов к ним. В оперативном плане принимались соответствующие меры
