Как-то рано утром в понедельник Тони перелистывал «Форбс» в обитом дубовыми панелями и переохлажденном кондиционерами зале для приемов на десятом этаже одной из самых новых офисных башен Орландо рядом со станцией Черч-стрит. Штаб-квартира бухгалтерской фирмы «Страусе и Леви». За стойкой сидела женщина. Тони улыбнулся ей. Она вежливо кивнула в ответ, затем отвела взгляд и покраснела. Топи поднялся и зашагал по залу, чтобы убить время, праздно рассматривая двери и телефонные розетки.
У секретарши зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Понимаю, — ответила она и обратилась к посетителю: — Мистер Дэвис?
— Да? — отозвался Тони Марсикано.
— Простите, но, кажется, произошла ошибка. Мистера Калпеппера нет в городе. Не знаю, как вам могли назначить встречу на сегодня.
— Наверное, у меня в офисе что-то неверно поняли, — сказал Тони. — Ничего страшного.
— Может быть, кто-то сможет с вами встретиться, — сказала она и сняла трубку.
— В этом нет необходимости! — Тони посмотрел на часы. — Мне уже пора. Я могу воспользоваться удобствами?
— Разумеется, мистер Дэвис, — произнесла секретарша и нажала на кнопку магнитного замка.
Тони прошел по холлу, заглядывая в открытые двери кабинетов. Сотрудники в накрахмаленных рубашках и подтяжках говорили по телефонам. Тони попробовал ручки всех дверей, которые выглядели слишком маленькими, чтобы вести в офис. Одна из них отворилась — ниша с пучками проводов и шкафами с предохранителями. Он присмотрелся к надписи на коммутационной коробке: «Охранная сигнализация „Сентинел“».
— Я могу чем-нибудь помочь? — раздался мужской голос с едва скрываемыми нотками раздражения.
Тони высунул голову из ниши и обернулся.
— Ищу мужской туалет.
— Последняя дверь направо, — сказал мужчина, Тони одарил его легкой и нахальной улыбкой и пошел в сторону.
Двумя часами позже недалеко от увядающей галереи магазинов в Уинтер-парке с Тони встретился агент по продаже недвижимости. Тони снял в аренду семьсот квадратных футов рядом с молочным магазином, который предназначался для переоборудования.
Еще через три часа прибыл представитель фирмы «Сентинел секьюрити энд аларм». Они пожали друг другу руки.
— Вы работаете на «Страусе и Леви».
— Мы не обсуждаем клиентов.
— Именно они вас порекомендовали. У меня есть друзья в сфере налогового законодательства. Они утверждают, что у них никогда не было проблем с «Сентинел».
— Спасибо.
— Я хочу такую же систему, как у них. Представитель оглядел пустой фасад магазина.
— Думаю, вам могло бы подойти что-то более скромное.
— У нас здесь будут редкие монеты и драгоценные металлы. Лучше перестраховаться. Может быть, чуть меньше сенсоров из-за меньшей площади, но с теми же функциями.
На следующий вечер Тони изучал «Ньюсуик» в кафетерии на втором этаже здания, в котором размещались «Страусе и Леви». Он сидел скрестив ноги с бумажным пакетом на коленях. Когда «ролекс» показал восемь часов, Тони встал.
Двери основного лифта открылись на первом этаже офисной башни. Ночной охранник сидел за округлым пультом из черного мрамора в центре сверкающего таким же черным мрамором вестибюля. Он увидел человека совершенно незнакомого, которому здесь не место. И где его личный жетон?
Охранник начал вставать, но Тони сам подошел к нему. Улыбнулся.
— Как дела… — Тони прочитал имя охранника на пропуске: «Чарльз Павлич», — Чарли?
— Прекрасно. А где ваш…
— Чарли, как насчет барбекю? — Тони протянул бумажный пакет, который нес в правой руке. — Классный сандвич. Нетронутый. Я даже не открывал. Был слишком занят наверху. Здесь еще немного бобов и картофельного салата.
— Спасибо, мистер…
— Дэвис, — представился Тони и протянул руку для пожатия. — Тони Дэвис.
— Мистер Дэвис. У вас должен быть… Тони отдал салют и направился к выходу.
— Удачного дежурства.
Так продолжалось три раза в неделю в течение трех месяцев. Пицца, рыба с чипсами, сандвич со стейком, салат с креветками. Иногда Тони подкатывал стул, засовывал за воротник бумажную салфетку и перекусывал за охранным пультом вместе с Чарли. К декабрю они стали добрыми приятелями.
— Выбрал мальчишке игрушечный поезд, — говорил Чарли. — Уже проверил, как собирать, чтобы перед Рождеством не возникло сюрпризов.
— Ему понравится.
— Надеюсь, но он все твердит о каком-то новом «Икс-боксе». Черт знает, что это за штука.
— Думаю, что-то вроде игровой системы.
— У них в школе все только об этом и говорят. Я ходил в магазин, но вы знаете, сколько они дерут за модные игрушки? Не верится, что другие родители вправду покупают их.
— Когда я рос, игрушечного поезда было вполне достаточно.
— Мне тоже, — сказал Чарли. — Что ж, надеюсь не разочаровать его.
— Дети не понимают, насколько им сегодня хорошо живется.
Еще через неделю Чарли вновь подкреплялся поздними ночными поставками Тони. Сезонное изобилие: яичный коктейль, фруктовый торт, сырное ассорти.
Чарли Павличу не повезло вытащить короткую спичку и ему выпал жребий дежурить на Рождество. Тони вышел из лифта в наброшенном пальто, с большим пакетом в руке. Он улыбнулся, поставил пакет на охранный пульт и направился к выходу. Чарли встал и заглянул в пакет.
И достал «Икс-бокс».
— Мистер Дэвис! — закричал он во весь голос. — Я не могу. Это слишком…
Но Тони уже открывал дверь.
— Веселого Рождества, Чарли.
— Веселого Рождества, мистер Дэвис.
Глава 6
Неухоженный двор перед скромным голубым домиком-ранчо разместился по соседству с целым районом таких же заросших дворов, теснящихся в тени развязки шоссе № 95 рядом с Помпано-Бич. К дому со скрипом подъехал ржавый «кугар». Серж и Ленни в своих пыльных и растерзанных погребальных костюмах выбрались из машины. Ленни первым вошел в дверь.
— Мам, мы дома!
— Вытирайте ноги! — Уже!
Рывок в прихожую. Наконец-то дружественная территория. Ленин исполнилось сорок восемь, а он все еще живет с мамой. Сегодняшние реакционные деятели администрации постарались бы вас уверить, что это из-за его приверженности к курению наркоты, и были бы правы. Серж жил там же, потому что никогда не принимал наркотиков. Они делили детскую спальню Ленни. Маленькая мебель, нежно-голубые обои с облаками, плакаты с героями телевизионных сериалов и футболистами. Ленни спал на верхнем ярусе.
Серж бросил блокноты на комод и направился к своему шкафу для документов на четыре отделения, сверху которого стояла небольшая клетка для хомяков.
— Как он? — спросил Ленин.
