Рокко открыл глаза. Еще живы.
— Прелесть! — сказал Амброз.
Пора наносить решающий удар, решил Рокко. Амброз, как ему показалось, должен любить шутки про национальности.
— Священник и раввин заходят в бар…
— Шутки про национальности — последнее спасение обанкротившегося интеллекта.
Рокко растерялся:
— Даже про мексиканцев?
— Особенно про мексиканцев.
Рокко запаниковал: это же самые смешные! Что теперь? Он на секунду задумался.
— А как насчет гомиков? Можно рассказывать шутки про взломщиков задниц? Это же не национальность. И их все терпеть не могут…
Амброз съехал с дороги, повернулся и пристально посмотрел на Рокко.
— Хотите, чтобы я вышел? Амброз кивнул.
Рокко долго и одиноко шел в салон, повторяя себе, что все образуется. Он нарушил правила, но правила для неудачников вроде Джона Милтона. Еще никто не добрался до верхушки, не рискуя. Он зайдет прямо в офис владельца и все ему скажет. Тот, конечно, поймет… Да ни фига он не поймет! Ты что, с ума сошел?
Рокко быстро свернул, чтобы его не заметили, и юркнул в кафе-мороженое напротив салона, где мог выждать время до возвращения Абмроза.
— Шоколадное, в вафельном стаканчике, посыпать орехами.
Амброз отправился на Бэйшор-бульвар, чтобы протестировать «феррари» по максимуму. Он подъехал к самому большому особняку на бульваре, вышел из машины с «полароидом» и сделал фото.
Из дверей выскочил дворецкий, потрясая кочергой.
— Я же говорил сюда не ездить!
Амброз сел в машину и помчался на поиски чего-нибудь съестного. В конце концов он заехал на стоянку торгового центра и нашел «Вендиз», кафе с меню по девяносто девять центов.
Глава 40
Серж созвал собрание. Коулмэн сел на диван.
— Да к черту! — сказала Шэрон. Серж указал рукой на диван.
— Сядь.
— Хотите — играйте в дочки-матери. Я пошла, — заявила Шэрон и отправилась к двери.
— Я сказал, сядь! — Серж грубо бросил ее на диван. Шэрон скрестила руки и нахмурилась.
— Не буду слушать.
Серж начал ходить перед диваном, стуча карандашом по блокноту.
— У нас проблемы с притоком денежных средств. Я просадил слишком много на выход в свет с Дэйвенпортами. И не рассчитал, сколько уйдет денег на электричество. Значит, кокса больше не будет.
Это привлекло внимание слушателей.
— Ситуация ухудшается, — сказал Серж и добавил звука в телевизоре.
Передавали местные новости. За длинным столом сидели люди с микрофонами и табличками с именами.
— Тампский городской совет, — объяснил Серж. — Заседают по поводу запрета стриптиза, точнее, лэп-данса. Плакал доход Шэрон.
— Не допущу! — воскликнула Шэрон.
— Поздно, — сказал Серж. — Советую стряхнуть пыль с учебников для няни.
Телевизионщики показали вместо городского совета длинную архивную пленку со стриптизершей, танцующей у шеста.
— Какой ужас! — с отвращением затряс головой ведущий. — Можно включить еще раз?
Серж убавил звук и снова заходил взад-вперед.
— Я тут прикинул… С нашими теперешними резервами у нас остается где-то неделя, а потом двоим придется убить третьего и продать его органы на черном рынке.
Коулмэн вспотел. Раз Серж и Шэрон спят друг с другом, они вполне могут объединиться против него. Он поднял руку.
— На задней скамье вопрос? — произнес Серж.
— Должен быть другой способ! — воскликнул Коулмэн.
— И способ есть, мой милый друг, любитель кальяна. Пора привести в действие план похищения!
— Похищения? — удивилась Шэрон. — Что за бред! Серж перевернул страницу и показал им последовательность картинок. Коулмэн и Шэрон увидели трех человечков, бегающих с пистолетами, еще одного человечка с мешком на голове, а также грубые карандашные наброски телефонов, автомобилей для бегства с места совершения преступления и денежных мешков с долларовым знаком на боку. Потом Серж, видимо, увлекся и изобразил множеством пунктирных линий полет пуль, взрывы машин и валяющихся кругом человечков с глазами в виде букв «X» и отрубленными головами.
— На последние рисунки не обращайте внимания, — сказал Серж. — Это худший вариант развития событий. Надо учитывать все.
Серж перевернул страницу.
— Это что? — спросила Шэрон.
— Хронология исторических похищений. Ребенок Линд-бергов, Фрэнк Синатра-младший, Пэтти Херст и, конечно, крупный киднэппинг во Флориде: Барбара Джейн Мэкл, дочь майамского застройщика, 17 декабря 1968 года. Выжила больше трех дней под землей в гробу с вентилятором. Написала бестселлер «Восемьдесят три часа до рассвета». «Ридерз дайджест» его сократили.
— А мы тут при чем?
— Хочу написать об этом книгу.
— А как же твоя книга о диете? — спросил Коулмэн.
— Это было на прошлой неделе. Понятия не имею, что я себе думал.
— Более глупого плана в жизни не слышала! — сказала Шэрон.
— Неправда!
— Правда! — повысила голос Шэрон. — И ты не сказал, кого мы будем тырить.
— Не тырить, а похищать.
— Чего?
— Кого похищать.
— Так я и сказала.
Серж крепко зажмурился, досчитал про себя до десяти и открыл глаза. Посмотрел на часы.
— Пора собираться. Уже почти время.
— Я никуда не еду! — отрезала Шэрон.
Серж вытащил из кармана маленький пакетик с кокаином и заманчиво им помахал.
Троица села за кухонный стол. Столешницу покрывали пули, обоймы, пистолеты и латунные кастеты. Стерео с выкрученными до отказа басами играло песню «Суматоха».
Шэрон с сигаретой в зубах вставила в обойму девятимиллиметровые пули, потом немного зарядилась кокаином. Обойму со злобной ухмылкой загнала в «беретту».
— Оттянусь, блин, по полной!
Коулмэн опробовал кастет, ударив себя в челюсть.
— Ой!
Серж заряжал свой пистолет. Именно сейчас, перед делом, Серж находился на пике формы. Абсолютная сосредоточенность, плавные движения — убирает оружие, складывает в сумки одежду и веревки. В своей козырной незаправленной рубашке с цветочным узором он элегантен, как крадущийся
