3
Портье гостиницы «Жемчужина» очень удивился, когда поздно вечером в холл гостиницы вошли двое мужчин в солдатских шинелях. Гостиница была офицерская, и появление таких гостей было редкостью чрезвычайной. Нет, он не разгневался на солдатиков: во Владивостоке привыкли ко всему, и можно было увидеть солдата и генерала, обедающих в одном ресторане или живущих в одной гостинице. Много солдат шлялось просто так, кутящих и пропивающих невесть откуда появившиеся деньги. Некоторые из них желали отдохнуть «по-барски» — в гостиничном номере с ванной и горячей водой. Все это было неудивительно в это неспокойное время.
Но все-таки что-то насторожило портье. Хотя бы потому, что в «Жемчужине» солдаты никогда не останавливались по причине невероятной дороговизны этой роскошной гостиницы.
Портье недоверчиво поглядел на обоих. Один как есть солдат — высокий, расхристанный, шинель нараспашку. Но вот второй на солдата никак не походил: собранный, угрюмый, в глазах что-то дьявольски- стальное. «Офицер, — решил портье, — только что в солдатском-то? А впрочем, кто их разберет нынче, все с ума посходили…»
— Что хотели, служивые? — вежливо поинтересовался он.
— Хотели снять номер, — сдержанно ответил угрюмый.
— С ванной?
— Не имеет значения. Нам на одну ночь.
— Понимаю, — кивнул портье, — со средствами туговато…
— Ты наши средства-то не считай! — рявкнул на него высокий. — Сказано нумер, значит, подавай нумер. Живо!
— К вашим услугам, к вашим услугам, — засуетился портье и заглянул в книгу. — Вам на каком этаже?
— Можно пониже, не хочется что-то по лестницам карабкаться, — ответил угрюмый. — К примеру… — он посмотрел на ключи за спиной портье. — Номер двести два.
— Этот номер занят, — развел руками портье, — там проживают их превосходительство. А что ключик висит, так они не вернулись еще со службы. Время, знаете, напряженное, дел у них много, у господ офицеров.
— Ну а соседний, двести третий? — настаивал угрюмый.
— Видите ли… — мялся портье. — Их превосходительство могут быть недовольны…
— Чем недовольны-то? — зыркнул глазами угрюмый. — Соседством, что ли, таким, солдатским?
— Гостиница у нас офицерская… — пролепетал портье.
— Мы деньги платим! — оборвал угрюмый. — Покажи! — приказал высокому.
Тот вынул из-за пазухи пачку денег и помахал ею под носом портье.
— К тому же на одну ночь всего. Устали мы очень. Выспимся и уйдем, — зудел угрюмый.
— Как знаете, как знаете, — сдался портье и записал в книгу фамилии солдат. — Васин. Так-с… Тищенко… Есть-с… И расчетец пожалуйте, — пересчитал деньги и протянул солдатам ключ. — Номер двести третий. И водичка горячая есть. На здоровьице!
— Проводи нас! — приказал угрюмый.
— Но как же-с? Не могу оставить пост, — отказался портье.
— Да закроем пока, — высокий подошел к входной двери и запер ее на задвижку. — Пошли с нами!
Портье изумленно пожал плечами, но послушно пошел впереди солдат. Открыл номер, распахнул дверь.
— Входи, — угрюмый пропустил портье вперед. Тот вошел и включил настенную лампу. Тусклый свет вырвал из темноты широкую кровать, платяной шкаф, письменный стол, два стула, зеркало на стене.
Угрюмый кивнул высокому — тот вошел и закрыл дверь на ключ.
— Что это вы, господа? — испуганно залепетал портье, повернувшись к высокому.
— Да замолчи ты! — угрюмый сильным ударом револьверной рукоятки оглушил портье так, что тот и крикнуть не успел, только мешковато и грузно повалился на пол.
— Оттащи! — приказал Суглобов. Федюк за ноги уволок портье в ванную.
— Может, того? — Федюк помахал наганом.
— Нельзя, услышат… Свяжи ему руки. Заткни рот, — командовал Суглобов. — Переодевайся в его форму!
Федюк торопливо стащил с себя шинель, гимнастерку, галифе, снял форму с портье и начал суетливо облачаться в шитую галунами тужурку. Она не налезала, была мала. Федюк рванул — затрещало под мышками. Натянул кое-как. Спрятал за пояс наган, застегнулся, едва сведя полы. Потом надвинул на голову кепи, посмотрел в зеркало.
— Сгодится, — кивнул Суглобов. — Пошли.
Они осторожно выскользнули в коридор, заперли дверь и направились к конторке портье.
— Этот ключ долой, — Суглобов швырнул ключ от двести третьего номера в урну с мусором. — А двести второй сюда! — он сорвал ключ со стены. — Пошли со мной, закроешь меня в генеральском номере.
Они быстро зашагали по коридору. У двести третьего прислушались — тишина. Открыли соседний. Суглобов нырнул во тьму и оттуда шепотом дал последние указания Федюку:
— Возвращайся, отопри входную дверь и жди. Да вид показывай — в бумагах ройся или что еще… Попросят — ключи выдавай. Как явится, отдашь ему ключ. Если станет спрашивать про тебя, кто таков, отвечай, что новенький, прежний портье захворал и попросил подменить. Ну, соври чего-нибудь. Все! Запирай!
Федюк щелкнул ключом и пошел к конторке.
… Мизинов вернулся в гостиницу за полночь. Наконец-то все устроилось. Войска ждали отплытия. На рейде дымили пять японских кораблей, готовые на рассвете погрузить десантников. На пороге гостиницы генерал выкурил папиросу, облегченно вздохнул и только теперь почувствовал, как спадает накопившееся за последние дни напряжение. Он рванул дверь и зашел в холл.
Незнакомый портье копался в бумагах, не замечая вошедшего. Генерал подошел к конторке и спросил ключ.
Портье услужливо протянул ключ и вновь зарылся в бумаги.
— Новенький? — поинтересовался Мизинов.
— Так точно, ваше превосходительство, — осклабился портье. — Федотыч прихворнул и попросил меня в ночь постоять. Племянник я ему, евонной сестры сын, значится…
«Федотыч? — недоумевал Мизинов, направляясь к своему номеру. — Как странно! Портье, помнится мне, назывался Пантелеем Силычем…»
Подходя к номеру, Мизинов услышал за дверью соседнего, двести третьего, какое-то кряхтенье. Он прислушался. Так и есть — за дверью кто-то возился и стонал. Мизинов легонько постучал в дверь. Стоны усилились, теперь можно было расслышать слабый голос. Он, кажется, молил о помощи. Мизинов приложил ухо к замочной скважине и отчетливо услышал: «Помо-о-о-ги-те…» Подергал дверь — заперто. Стоны усиливались. Мизинов расстегнул кобуру, вытащил наган и направился к конторке.
— Что это у тебя, племянничек, в двести третьем номере, а? — в упор спросил он обомлевшего портье.
— Сняли недавно… Пьяненький один-с, ваше превосходительство… По виду ровно купцы-с… — залепетал Федюк. — Предупреждали мы их, значится, что может быть того… удар-с… Не послушались оне- с… И вот-с… — он суетливо засеменил впереди Мизинова по коридору. Генерал следовал за ним, тревожно озираясь по сторонам. В тускло освещенном коридоре он не заметил прорех под мышками портье. У двести третьего Федюк остановился, подергал ручку, прислушался.
— Нападе-е-ение… — уже отчетливо стонали за дверью. — Помоги-и-ите…
— Да что вы там, эй? — испуганно крикнул Федюк и сильнее подергал дверь. — Отоприте, что ли!
