будете делать то, что я скажу.
— Хорошо, — согласилась Ариэл с таким нерешительным видом, будто Леон предлагал ей переплыть Ла-Манш. — Но что мне делать?
Она смотрела на него с такой смущенной улыбкой, а в глазах ее было столько решимости, что Леон понял: она готова на все.
— Ну вот, уже лучше, — сказал он. — Но мне нужно, чтобы ваши глаза сулили обещание. Можете вы
— Да, — ответила Ариэл без всякого колебания. — Обещание? — Она задумалась. — А что я должна обещать?
— Все. И даже больше, чем вы сможете выполнить. Нужно околдовать этого человека, заставить забыть его обо всем, кроме вас одной, заставить броситься к вашим ногам, пообещать ему неземное блаженство.
— Но это нечестно.
— Мы не в суде, Ариэл. Честность здесь ни при чем.
— А вдруг он рассердится? Потом, когда мы поженимся и он обнаружит это?
— Поверьте моему слову: если вы сделаете все, как надо, то настолько сразите его, что ему и в голову не придет, что вы чего-то недодали.
— Не думаю, что это было бы хорошее начало для счастливого брака.
— Послушайте, вы хотите выйти замуж или нет?
— У меня нет выбора.
— Старайтесь не забывать об этом. В любви, как и на войне, все средства хороши. Перестаньте спорить, черт возьми, и посмотрите на меня с любовью.
Ариэл пожала плечами и круглыми, как блюдца, глазами посмотрела на Леона.
— Вот
— Ужасно. Попытайтесь снова. Перестаньте хлопать ресницами, как будто хотите улететь.
— Это все, что я умею. Неужели ни один из этих взглядов не подходит?
— Даже ничего близкого.
Леон изобразил трагическое лицо и бессильно развел руками. Немного подумав, он поднял руки и, не дотрагиваясь до Ариэл, изобразил кистями рамку вокруг ее лица. Он повертел эту невидимую рамку в разные стороны и наконец сказал:
— Возможно, я что-то смогу сделать.
— Каким образом? — спросила Ариэл с явным недоверием.
— Я вижу, дело даже не во взгляде, вернее, не только в нем.
— Не во взгляде?
— Да. Вообще во всем вашем лице. Давайте посмотрим, что можно сделать. Начнем с вашего рта.
— Что я должна сделать с моим ртом?
О Господи, да я просто святой, решил Леон. Только святой может выслушивать подобные вопросы, смотреть на ее нежный, красиво очерченный рот и подавлять желание прильнуть к нему губами.
— Оближите губы, — сказал он почти резко. — Пройдитесь по ним языком. Делайте, что я вам говорю, — приказал Леон, видя ее нерешительность. — Вот так. Влажные губы всегда лучше выглядят, чем сухие.
— Почему?
— Потому… потому что потому, вот почему. Такие губы действуют на мужчину возбуждающе. Не спрашивайте меня почему. Просто делайте то, что я говорю. Теперь слегка их подожмите. Вот так. Далее — наклон головы.
Леон ладонью дотронулся до щеки Ариэл и немного развернул голову. Ее щека была шелковистой на ощупь и приятно холодила руку.
— Вот так хорошо, — сказал он. — А теперь займемся вашими волосами.
— Что вы собираетесь делать с моими волосами?
— Не бойтесь, я не собираюсь стричь их, — заверил Леон. — Сначала надо посмотреть, что можно сделать с ними.
Леон попытался извлечь из-под шляпки несколько локонов, но шляпка так туго сидела на голове Ариэл, что ему пришлось отказаться от своей затеи.
— Вы разрешите? — спросил он, намереваясь развязать ленты ее шляпки, завязанные бантом под подбородком.
— Это обязательно нужно делать?
— Да.
— Мы уже и так зашли слишком далеко, поэтому не вижу смысла вам отказывать.
Леон прикоснулся пальцами к ее подбородку. Нужно быть стоиком, чтобы вынести такое испытание, пронеслось в его голове. Видя, как Ариэл вся напряглась, он хотел напомнить ей, что вчера его прикосновения были ей приятны, но побоялся нарушить то слабое доверие, которое установилось между ними. Он не будет искушать судьбу и постарается сдерживать себя во имя поставленной цели. А его цель — Ариэл, нежная и желанная, бесконечно влекущая. Надо сделать все возможное, чтобы эмоционально раскрепостить ее.
Не давая Ариэл опомниться, Леон потянул за один конец ленты и легко развязал бант. Он ожидал, что она начнет возмущаться, но ничего подобного не случилось. Похоже, она сумела взять себя в руки и приготовилась к самому худшему.
— Вы уверены, что поступаете правильно? — только и спросила она.
— Вы когда-нибудь перестанете задавать вопросы? Я полагал, мы уже все с вами обсудили.
Леон снял с Ариэл шляпку и положил ее на ближайший куст. С трудом освободив от шпилек ее туго стянутые на затылке волосы, он запустил в них пальцы, и они тяжелыми локонами легли на плечи девушки. Результат превзошел ожидания. Склонив голову набок, Леон с восхищением смотрел на копну золотистых волос.
— Так хорошо? — неуверенно спросила Ариэл.
Леон молчал, занятый своими собственными мыслями. Пронизанные солнцем волосы Ариэл отливали золотом, и Леон живо представил их рассыпавшимися по подушке, когда утром она будет просыпаться рядом с ним и радостной улыбкой встречать новый день.
— Да, так хорошо, — ответил он наконец, не в силах оторвать взгляда от ее милого лица и глаз, робко смотрящих на него из-под полуопущенных ресниц. Что с ним происходит? Вчера у него просто голова шла кругом, сегодня он окончательно потерял ее.
— Так — прекрасно, — тихо сказал Леон. — Боже, как вы прекрасны!
— Я?
Леон почувствовал, что буквально ошеломил Ариэл своими словами. Это вернуло его к действительности.
— Я хотел сказать, что прекрасно общее впечатление. Вам удалось достичь его.
— Не мне, а вам, — поправила Ариэл, на лице ее блуждала улыбка, по которой можно судить о смене чувств, обуревающих ее.
— Давайте назовем это совместным предприятием, — предложил Леон. — Что еще случилось? — спросил он, заметив ее нерешительность.
Ариэл робко потупила взгляд:
— Ничего… все хорошо. Это глупо и, наверное, невежливо.
— Тем более мне интересно узнать, что у вас на уме. Выкладывайте.
— Вероятно, я излишне любопытна, но мне хотелось бы узнать, что за шрам на вашем лбу. Ну вот, видите, — поспешила добавить Ариэл, — я же вам говорила, что невежливо задавать такие вопросы. Это результат несчастного случая, или вы получили его на борту судна капитана Беннета? Я интересуюсь, потому что у моего отца есть мазь. Я могла бы… Пожалуйста, не сердитесь. Мне не следовало задавать такого вопроса.
Почувствовав вскипавшую в нем злость, Леон постарался взять себя в руки.
— Это не результат несчастного случая, — ответил Леон, — и не вижу ничего невежливого в том, что вы спрашиваете об этом, но мне бы не хотелось говорить.
— Понимаю, — ответила Ариэл.
Чтобы не продолжать разговор, Леон резко развернулся и зашагал по дорожке. Ариэл последовала за ним.
— Мне очень жаль, — сказала она, пройдя несколько шагов.
— Хватит об этом, — последовал ответ.
Они прошли еще немного, когда Леон почувствовал, что Ариэл потянула его за рукав:
— Леон, подождите. Я забыла свою шляпку.
— Пусть лежит пока там, — ответил он, продолжая идти вперед. — Мы возьмем ее на обратном пути. Если, конечно, нам повезет и вороны не унесут ее раньше.
— Вы шутите, — сказала Ариэл, поджав губки именно так, как он учил ее.
Научил на свою голову. Леон почувствовал, как сердце сжимается в груди.
— И не думаю, — ответил он, пытаясь вылить вскипавшее в нем раздражение на эту злополучную шляпку. — Дело в том, Ариэл, что ваша шляпка просто отвратительна. Я никогда не видел ничего хуже.
— Правда?
— Правда.
Ариэл возмущенно тряхнула головой, отчего ее волосы взметнулись, засияв на солнце, и ускорила шаг. Теперь Леон видел только ее спину.
— Да будет вам известно, — сказала она через плечо, — эту шляпку подарил мне отец. Он подарил мне две шляпки одинакового фасона, но разного цвета.
— Не могу удержаться и не сказать, что я думаю о других ваших шляпках, — сказал Леон, поравнявшись с Ариэл. — Пожалуй, сегодняшняя не самая худшая из них.
— Смейтесь, смейтесь. Я, конечно, понимаю, что они немного вышли из моды и что я в них похожа…
— На ходячее пугало, — подсказал Леон.
Рот Ариэл открылся от удивления. Внезапно она разразилась веселым смехом, заражая им и Леона. Они смеялись весело и долго.
— Неужели они такие плохие? — спросила, отдышавшись, Ариэл.
Леон кивнул.
Ариэл снова встряхнула волосами, пробуждая в нем горячее желание уткнуться в них лицом.
— Ну и пусть. Это подарок папы, и я очень дорожу ими, — сказала она упрямо.
Леон удержался от ироничного замечания. Кто он такой, чтобы высмеивать человека, который даже не осознавал, носит дочь его подарок или нет. Леону не было знакомо чувство признательности, так как он сам никогда не получал подарков от своего отца. Что это за чувство родственных уз? Что за любовь соединяет родителей и детей? Возникает она с рождением ребенка или приходит позже, в процессе жизни? Может быть, Ариэл просто родилась с таким щедрым сердцем, а он нет?
Так или иначе, но она не такая бесчувственная, какой ей хочется казаться.
— Вы и должны дорожить ими, — ответил Леон с такой нежностью в голосе, что Ариэл с удивлением посмотрела на него. — Однако, — продолжал он, не давая ей опомниться, — отныне и до самой свадьбы вам лучше надеть эти шляпки на пугало, чтобы отпугивать дроздов в вашем саду.
— Согласна, — ответила Ариэл. — Я
