Пенроузу, который после Рестомела станет ее судьбой.
Ариэл мучительно осознала, что прошедшие восемь недель изменили все и в то же время ничего. Ее финансовое положение оставалось таким же беспросветным, как и прежде. Если она хочет помочь выжить своим родителям, то ей ничего не остается, как выйти замуж, а единственный кандидат в мужья по-прежнему мистер Пенроуз. Но вот что действительно изменилось за это время, так это ее отношение к браку, и изменилось оно благодаря Леону. Он открыл ей глаза, что существуют другие отношения между мужчиной и женщиной, отношения, построенные на любви и взаимной страсти.
Отведя взгляд от миссис Фаррел, которая вытаскивала из стоящей перед ней огромной сумки подушку, Ариэл стала невидящим взором смотреть на проплывающий за окном знакомый пейзаж. Всего неделя. Раньше ей казалось, что это большой промежуток времени, но только не сейчас. Она думала, что Леон скажет — месяц или еще лучше — год, а вообще… Лучше бы он ничего не говорил. Тогда бы она могла с головой окунуться в неизвестность и не считать дни.
Ариэл постаралась взять себя в руки и перестать думать на эту тему. Семь дней есть семь дней. Возможно, это путешествие — ее последние свободные денечки, когда ей не надо думать об обязанностях. Придя к такому выводу, Ариэл ближе придвинулась к окошку кареты, твердо решив наслаждаться каждой минутой этого путешествия и не думать о мистере Пенроузе и о том, что ждет ее впереди.
Лучше она будет думать о том, что ждет ее в конце путешествия. Рестомел. Само название звучит загадочно. Когда она гостила в Бате у своей тетки, то в ее доме познакомилась с женщиной, которой приходилось бывать в тех краях. Она рассказывала о поместье, расположенном на западном скалистом побережье, недалеко от Девона. По ее словам, оно было самым романтичным в Англии и походило на волшебный замок, который встречается только в сказках.
Ариэл не очень верила в сказки, но ей не терпелось самой побывать в этом месте. Она впервые в жизни увидит океан и будет стоять на его берегу, глядя в бесконечные просторы и в бескрайнее небо. Как все чудесно! И как здорово, что она проведет еще одну неделю с Леоном.
Тишину кареты разорвал храп. Миссис Фаррел наконец уснула. Ариэл с заговорщическим видом повернулась к Леону, но он забился в угол кареты и, прикрыв глаза шляпой, спал. Значит, пакуясь, он утомил не только миссис Фаррел, но и себя. Жаль, а она-то рассчитывала на непринужденную, веселую беседу.
Из-под полей шляпы Леон наблюдал, как улыбка постепенно исчезала с лица Ариэл и на ее место приходило разочарование. Он подумал, что ему следовало бы сказать ей, что он не спит, но ему надо обдумать множество разных вещей.
Если Ариэл узнает, что он бодрствует, она втянет его в разговор, к чему сейчас он не был расположен. Путешествие, на которое он возлагал большие надежды, началось отвратительно. И все благодаря Носу. Ну и, конечно, Ариэл. Она так умоляла взять ее с собой, а в конечном счете расстроилась и чуть не заплакала, узнав, что они будут отсутствовать целую неделю. Почему она так бурно реагировала? Из-за того, что будет скучать по Пенроузу, или потому, что будет лишена возможности дальше очаровывать его?
Леон еще некоторое время притворялся спящим, но вскоре скука одолела его, и он, бросив на колени шляпу, потянулся. Он продолжал молчать, боясь своим разговором разбудить миссис Фаррел.
— Вы проснулись, — обрадовалась Ариэл. — А я уж думала, что мне придется съесть свой ленч в одиночестве. Я так была увлечена мыслью о поездке в Рестомел, что почти ничего не ела за завтраком.
В ответ Леон только улыбнулся. Он сам хорошо позавтракал, но это было уже давно, и сейчас при виде корзины с провизией у него потекли слюнки.
Ариэл придвинула корзину к себе поближе и подняла крышку.
— Составите мне компанию? — спросила она.
— Пока не знаю, — ответил Леон, борясь с желанием поесть и в то же время представляя себе отвратительную стряпню миссис Фаррел.
— Я приготовила все сама, — сказала Ариэл, правильно истолковав его нерешительность.
— В таком случае я готов присоединиться к вам.
— Вот и хорошо. Давайте посмотрим, что у нас здесь, — сказала Ариэл, вынимая из корзины тарелки, салфетки и передавая их Леону. — Вот холодные цыплята, отварное мясо с соусом из хрена, который я приготовила по рецепту моей мамы. Я взяла с собой маленькие пикули, которые вы так любите, два сорта хлеба. Я все продукты прикрыла…
Широким цирковым жестом Ариэл вытащила что-то сложенное в трубочку и с возгласом «Алле!» развернула перед Леоном влажное полотенце.
— Такое полотенце предохраняет пищу от порчи, — объяснила она. — Я хотела взять с собой вино, но это так прозаично. Вино берут на каждый пикник. Для путешествия больше подходит эль. Вы согласны со мной?
— Целиком и полностью. Чувствуется, что вы собирали эту корзину с большой любовью. Похоже, вы все заранее продумали.
— Вам бы все шутки шутить, — ответила Ариэл, протягивая Леону бокал. — Я уже давно привыкла к вашим насмешкам.
— Значит, я ошибаюсь?
— Нет, почему же. Я действительно все основательно продумала, но не относительно еды, а относительно нашего путешествия. Мне оно очень нравится.
— Что здесь может нравиться? Тридцать шесть часов трястись в карете, где даже ноги некуда вытянуть, да еще с храпящей толстухой напротив.
— Тот, кто ищет проблемы, их легко найдет. Лично я готова наслаждаться каждой минутой нашего путешествия. Я чудесно провожу время.
— Правда? — спросил Леон, слегка удивленный.
Ариэл кивнула. Возбужденный блеск ее глаз не оставлял ни малейшего сомнения в том, что она говорит искренне. Значит, уже перестала думать о Пенроузе, подумал Леон, и его настроение улучшилось.
«С глаз долой, из сердца вон», — вспомнил он свою любимую пословицу.
Леон достал из корзины второй бокал и протянул его Ариэл.
— Теперь вы составьте мне компанию, — сказал он. — Я не люблю пить один.
Немного поколебавшись, Ариэл согласно кивнула и взяла бутылку с элем.
— Почему бы и нет, — сказала она. — Я никогда раньше не пила эль на пикниках.
Леон с любопытством посмотрел на нее.
— Тогда где же вы его пили? — спросил он.
— Нигде.
— Я так и думал.
— Видите ли, в том-то и состоит прелесть путешествия, когда ты можешь делать вещи, о которых раньше не смел и думать. Я решила, что ни в чем не буду себе отказывать. — Голос Ариэл был веселым и беззаботным. — Мне надо отдохнуть от всего рутинного и обыденного в моей жизни. — Ариэл грустно улыбнулась. — Я постараюсь ни о чем не думать. — Внезапно лицо ее стало серьезным, и она поспешила добавить: — Но я буду отдыхать в свободное от поисков время. Мы обязательно должны найти меч.
— Конечно, — согласился Леон, хотя сейчас он меньше всего думал об этом.
«Как ей удается околдовать меня, — думал Леон, — всколыхнуть душу, заразить своим настроением, вовлечь в свой мир, заставить забыть обо всем? Это какое-то волшебство. И вместе с тем все так просто».
Ариэл весело рассмеялась и подняла на Леона светящиеся счастьем глаза, от взгляда которых ему становилось теплее и спокойнее, душа наполнялась счастьем и хотелось творить всякие глупости, лишь бы она вот так смотрела на него и весело смеялась.
— Я исследую там каждый клочок земли, — продолжала тем временем Ариэл. — Буду бегать по берегу океана, мочить ноги в холодной воде, до боли в глазах смотреть на убегающие за горизонт волны. Я буду… я буду делать все, чего не делала раньше.
Ариэл внезапно замолчала, не решаясь высказать вслух, что она собирается делать из того, чего не делала раньше.
— Например, пить эль, — подсказал ей Леон.
— Это только начало.
Рот Ариэл приоткрылся, глаза заблестели еще ярче. Она явно предвкушала ожидавшее ее наслаждение. Леон с восторгом смотрел на нее, и мысли одна смелее другой вихрем проносились у него в голове. Ладони его вспотели, сердце рвалось наружу.
— Тогда вы должны непременно осуществить все свои желания, — сказал он. — Я лично прослежу за этим. — Леон поднял бокал: — За исполнение ваших желаний.
С обезоруживающей улыбкой Ариэл чокнулась с ним и отпила эль. Лицо ее сморщилось.
— Наверное, со временем мне станет легче его пить, — сказала она.
— Все приходит с практикой, — ответил Леон, загадочно улыбаясь.
Они закончили есть, и Ариэл убрала в корзину остатки еды. Эль разморил ее, и она, закрыв глаза, откинулась на сиденье, готовая поспать. «А почему бы и нет?» — подумал Леон, подставляя плечо, так как ее голова стала клониться набок.
Голова Ариэл уютно лежала на плече Леона. Ее щека касалась его щеки, рот был слегка приоткрыт, будя в нем страстное желание.
Воображение рисовало Леону, что они сейчас не в карете, а где-то в другом месте, совершенно одни, и никто им не мешает. Он заключает ее в свои объятия, спускает с нее платье, обнажая груди. Интересно, какие они на ощупь? Такие же круглые и крепкие, как он представлял, с такими же маленькими розовыми сосками, твердеющими от прикосновения губ?
Боже, какой же он дурак! Как можно так подставлять себя? Пальцы на руках Леона побелели, голова раскалывалась, еще минута, и она отвалится, упав прямо на колени миссис Фаррел. Плечо Леона заныло, и он, стараясь не потревожить Ариэл, попробовал принять более удобное положение.
Он должен взять себя в руки, перестать грезить, воображать, что они с Ариэл совсем одни. Он должен помнить: они сидят в тесной наемной карете с кучером, форейтором, храпящей компаньонкой и даже с кроликом в клетке.
Однако момент, когда они будут наедине, скоро настанет. Эта мысль наполнила
