– Вы идеально подходите друг другу, словно две половинки одного целого: ум и уравновешенность Джоанны и твоя способность творчески мыслить и радоваться жизни. Вам будет хорошо вместе в семейной жизни, и бизнес будет процветать. Я хочу, чтобы мой внук получил все, а не половину! – решительно сказал Джозеф.
Джон согласно кивнул.
– Есть еще одна проблема: я не люблю Джоанну, – как бы между прочим напомнил Дэниел.
– Значит, тебе придется ее полюбить! – решительно заявил его отец. – Поживете пару лет вместе, сначала привыкнете, потом родятся дети, а лет через десять будете смеяться сами над собой и думать, зачем только сопротивлялись.
– Это уже слишком! – возмутилась Джоанна. – Я никогда не буду спать с этим напыщенным и самовлюбленным павлином!
– Джоанна! – прикрикнул на нее отец.
– Полностью согласен с молодой леди! – заявил Дэниел. – К сожалению, мисс Эшлер не вызывает у меня никаких эмоций. Боюсь, даже если этот брак и состоится, он останется бесплодным.
– Дэниел! – не выдержал Джон.
Джозеф стащил с побагровевшей шеи «бабочку» и расстегнул верхнюю пуговицу.
– Значит, так, – решительно сказал он. – О вашей помолвке объявим сразу после Рождества. Свадьба через год.
– Нет! – хором сказали Джоанна и Дэниел.
– Да! – сердито бросил Джон. Он взял со стола какую-то бумагу. – Мы предполагали такой отпор с вашей стороны, поэтому подготовились. Это наше завещание. Вам все достанется, лишь если вы сочетаетесь законным браком и не позже чем через год. Если нет – вы ничего не получите!
Джоанна решительно встала. Этот фарс ее совершенно не устраивал. Не хватало ей еще и завещания с таким условием! Она даже в суде не сможет его оспорить – не потому, что не сможет выиграть этот процесс, нет, любой суд признает такое условие незаконным, а значит, завещание не будет иметь силы. Просто она не сможет прилюдно рассказывать о том, как отец пытался силой заставить ее выйти замуж за человека, которого она ненавидит больше десяти лет.
– Лично мне ничего не надо, – заявила Джоанна. – Я никогда не выйду замуж за Дэниела. Я не смогу жить вместе с человеком, не способным хранить мне верность, легкомысленным и беспутным. Я возвращаюсь в Лондон немедленно. Мне предложили место при кафедре. Через пять лет я смогу получить степень доктора юридических наук. Этого мне хватит с лихвой.
– Ты никуда не поедешь! – не менее решительно заявил Джозеф.
– Поеду!
Сьюзен закусила губу. Она не решалась вмешиваться в этот спор, понимая, что ничем не поможет.
– Не поедешь! Если будет нужно, я запру тебя и выпущу только к алтарю.
– Не стоит, дядя Джозеф! – попытался остановить его Дэниел. – Я никогда не женюсь на Джоанне. Я уже сказал, она как женщина меня не привлекает.
– Тебя я тоже запру! – пообещал сыну Джон. – А сначала выпорю как следует.
– Только попробуй! – Дэниел выпрямился во весь свой немаленький рост и сердито уставился на отца.
– Ты мне угрожаешь?! – возмутился Джон.
– Ты первый начал мне угрожать!
– Джозеф! – закричала Сьюзен и бросилась к мужу.
Лицо Джозефа было ярко-малинового цвета. Он хватал ртом воздух и медленно оседал на пол.
– Папа! – Джоанна сразу же забыла о том, что собиралась уходить навсегда.
– Джозеф! – в один голос закричали Дэниел и Джон.
– Вы все с ума тут сошли! – набросилась на них Тина. Только сейчас они заметили, что у нее заплаканное лицо. – Вы его довели до инфаркта!
Пока Тина набирала номер «скорой помощи», Сьюзен расстегнула рубашку на груди мужа и уложила его на пол.
– Это ты во всем виноват! – Джоанна подняла на Дэниела заплаканные злые глаза.
– Не я же собирался уходить из дому!
– Не сейчас! – прикрикнула на них Тина.
Все удивленно посмотрели на нее. Никто не помнил, чтобы Тина хоть раз на кого-то повысила голос.
– Вы оба – вон из комнаты и попробуйте только продолжить в коридоре! – приказала она детям. – Встречайте «скорую помощь».
Джоанна захлебывалась рыданиями, и Дэниелу силой пришлось уводить ее из комнаты. Без особенного труда он приподнял Джоанну и вынес ее в коридор.
– Убери руки! – кричала Джоанна. – Это ты во всем виноват! Ну зачем только ты появился в моей жизни?! Ты животное, грязное похотливое животное!
Дэниел не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Джоанна была не первой женщиной, обозвавшей его животным.
– Ты видишь в девушке только кусок мяса, который можно использовать, чтобы удовлетворить свою похоть!
Не обратил он внимания и на этот выпад. Дэниел видел, что у Джоанны самая настоящая истерика, и решил привести ее в чувство единственным доступным способом: вынес из дома и опустил в фонтан с ледяной водой.
Джоанна уже исчерпала свой запас ругательств и пошла по второму кругу, как вдруг задохнулась от холода и удивленно посмотрела на возвышающегося над ней Дэниела.
– Лучше? – участливо поинтересовался он.
Джоанна кивнула. Дэниел взял ее за талию и рывком вытащил из бассейна. Мокрое платье противно липло к телу, и Джоанна начала дрожать – то ли от холода, то ли от нервной реакции. Облепленная тканью, с расплывшейся косметикой и уничтоженной прической, она была такой жалкой, что Дэниелу стало стыдно. Он снял пиджак и набросил его на плечи дрожащей девушки.
– Прости, но я должен был освежить тебя. Ты слишком переживаешь из-за отца, – прошептал он. – С Джозефом все будет в порядке, он бывал в переделках и похуже. Ты же помнишь, как наши родители познакомились?
Джоанна кивнула головой и разрыдалась, уткнувшись в плечо Дэниелу. Сквозь ее рыдания он с трудом сумел уловить:
– Что же нам теперь делать? Не жениться же!
– Не переживай, мы что-нибудь придумаем! – ободрил ее Дэниел. – И потом, почему бы и не пожениться?
Джоанна подняла на него удивленные заплаканные глаза. Только сейчас Дэниел вспомнил их удивительный янтарный цвет.
– Как же так? Жениться? – переспросила Джоанна.
Дэниел хитро улыбнулся, но не успел рассказать о своем замысле – на подъездной дорожке появилась машина «скорой помощи».
2
Только через три дня врачи пустили семью к Джозефу Эшлеру. Инсульт не слишком сильно повлиял на его способности. Врачи обещали, что речь и моторика полностью восстановятся через несколько месяцев, если, конечно, Джозеф будет выполнять все их предписания и тренироваться. От родных и близких требовалось только одно: обеспечить ему уют и спокойствие.
Ни о каком возвращении Джоанны в Лондон речи быть не могло. Она прекрасно это понимала и не пыталась вновь поднять эту тему в разговоре с матерью. Джоанна даже смирилась с тем, что ей придется задержаться в Брисбене на несколько месяцев, пока отец окончательно не поправится.
Не могла она сейчас уехать еще и потому, что ощущала свою вину перед отцом. Если бы они с Дэниелом не стали устраивать истерику, ссориться и хамить друг другу, инсульта можно было бы и избежать.
На этот раз Джоанна услышала тихие шаги Дэниела задолго до того, как он сам появился в палате
