От неожиданности Энн отдернула руку.
– Я тебя совсем запугал? – улыбаясь, спросил он.
– Если честно, то да, – призналась она.
– Скоро ты увидишь дом и обо всем забудешь! – пообещал Фредерик. – А про щетину я просто догадался: прости, но не успел сегодня утром побриться.
– Да ладно, у отца были борода и усы.
– Тебе нравятся бородатые и усатые мужчины?
– Нет, они плохо целуются.
– Но ведь у твоего отца была растительность на лице!
– Но ведь я с отцом и не целовалась.
– Тоже верно! – согласился Фредерик и оглушительно рассмеялся. – Ты чудесная женщина, тебя можно смутить или запугать, но ты все равно будешь колко отвечать. На мой взгляд, это очень ценное качество. Кажется, в этот раз в мои сети попалась чудо-рыбка!
– Ты еще и рыбак… – протянула Энн.
Высокие сосны в золотистых доспехах охраняли тенистую узкую дорогу. Солнце уже успело высоко взобраться в небо и теперь, вальяжно развалившись в самом зените в послеобеденной полудреме, совершенно не следило за своими лучами, и они щедрым дождем падали на землю.
Дорога сделала еще один поворот, и глазам Энн открылось огромное озеро. Чистое, голубоватое стекло его глади было неподвижным. Небо отражалось в нем так отчетливо, что, наверное, недоумевало, где же оно, а где отражение. Единственная проселочная дорога упиралась в небольшой дощатый причал, возле которого смирно стояла деревянная весельная лодка.
– Вот мы и приехали! – весело сообщил Фредерик.
Энн вышла из машины.
– Это восхитительное место, – прошептала она, боясь потревожить прозрачную, слово вода в озере, тишину леса.
Фредерик лишь улыбнулся.
Он быстро выгрузил из машины вещи и, пока Энн зачарованно всматривалась в стройные ряды сосен- охранников, Фредерик успел поставить сумки в лодку. Он помахал рукой, привлекая внимание Энн. Ей показалось, будто ее грубо вырвали из чудесного сна.
– Ты еще успеешь насладиться тишиной, – пообещал ей Фредерик. – А сейчас нам бы не помешало добраться до дома и приготовить что-нибудь на обед. Я хочу поразить тебя своими кулинарными способностями.
– Ты еще и готовить умеешь?
– А как же! Я ведь холостяк.
– Просто чудо, а не мужчина! – шутливо поразилась Энн. – Как же тебя до сих пор никто к рукам-то не прибрал?
– Сам не понимаю. Наверное, все из-за того, что ты так долго не соглашалась обратить на меня внимание.
– Ничего подобного! Мы просто до сих пор не встречались. Попробуй не обратить на тебя внимания! – рассмеялась Энн и осторожно прикоснулась к стянутым в хвост волосам Фредерика.
– Тебе нравятся рыжие? Вот уж новость!
– Я сама об этом узнала всего-то несколько дней назад. Кстати, называть вот это строение домиком как-то… гм…
– Я же говорил, что мой дед его расстроил и расширил! – оправдался Фредерик.
Энн лишь хмыкнула.
Они приближались к большому дому, стоящему посреди островка, поросшего деревьями и травами. Дом был двухэтажный, беленый, с красной покатой черепичной крышей. Энн пришла в полный восторг, когда заметила несколько дымоходных труб и флюгер.
– А что изображает этот флюгер? – спросила она. – Не могу отсюда разобрать.
– Дедушка был большой оригинал.
– Это я уже поняла!
Фредерик усмехнулся и тоном экскурсовода сказал:
– Данный флюгер изображает сердце, пронзенное когтями.
– Мило, – прокомментировала Энн и тревожно посмотрела на небо. Маленькое, еще две минуты назад скрытое за деревьями облачко настойчиво преследовало их.
Будет гроза! – обреченно подумала Энн. Невидимые когти сжали ее сердце, заставив хрупкую птичку мелко забиться в груди.
– Мой дед был сильно влюблен в одну надменную красавицу, а она никак не желала отвечать согласием. Дед тоже был рыжим, – обстоятельно рассказывал историю появления флюгера Фредерик. – И вот, когда эта красавица выскочила замуж за другого, дедушка при стечении народа заказал у кузнеца этот флюгер и подробно объяснил всем его символику. Через два года красавица прибежала среди ночи к дедушке. И как только добралась? И попросила защиты от тирана мужа. Взамен предложила себя. Дед отказался и отвез ее в полицейский участок.
– Как же так? – удивилась Энн.
– К тому моменту он уже встретил бабушку и сделал ей предложение. А девице сказал, что не собирается из-за ее капризов снимать свой любимый флюгер. Его кровоточащее сердце успело от северных ветров остыть.
– Какая занимательная история, – пробормотала Энн. – Вот только мне конец не ясен.
– Дед жил с молодой женой долго и счастливо и наплодил кучу детей. Среди них – мой отец.
– Это-то понятно. А как же та женщина?
– Вышла замуж за начальника полиции графства, и через полгода он начал понимать ее мужа-тирана. Дед потом часто говорил, что этот флюгер спас его от незавидной участи.
Энн усмехнулась. Когти чуть отпустили птичку.
– Вот мы и приехали. – Фредерик помог Энн выбраться из лодки. – Добро пожаловать в мое имение.
– Здесь же даже вертолет не сможет сесть! – изумилась Энн.
– И не нужно. Знаешь, когда тебя окружают толпы родственников, как бы ни были хороши ваши отношения, приучаешься ценить одиночество. Особенно хорошо одиночество, разделенное с любимым человеком.
Энн удивленно посмотрела на Фредерика, но он оставался спокойным и непоколебимым, как камни, из которых был сложен этот удивительный островок.
Интересно, это было признание или просто оговорка? – подумала Энн, но спросить не решилась.
– Пока я отопру дом и занесу вещи, ты можешь погулять и осмотреться. Тебе ведь предстоит провести здесь несколько дней.
– Как же так – несколько? Мы ведь только на уик-энд! – удивилась Энн.
– Неужели твоим боссам надоело валять дурака и ты с понедельника снова приступишь к работе? – удивился Фредерик.
– От них как раз никаких вестей!
– Так что же тебя так тянет в пыльный Лондон? Здесь гораздо лучше.
– Сестра будет волноваться, если я не появлюсь в понедельник.
– В понедельник утром я свожу тебя в деревню позвонить.
– А далеко деревня?
– Километрах в десяти. Видела развилку, когда мы сюда ехали?
Энн кивнула.
– Виллидж-стоун налево.
– Подожди-ка, а зачем ехать в деревню? В доме нет телефона? – удивилась Энн.
– А смысл? – Фредерик пожал плечами. – Одиночество так одиночество. Мне бы очень не хотелось, чтобы здесь кто-то донимал меня звонками. На остров можно попасть только на лодке. А лодка уже здесь. Так что, если кто-то захочет с нами пообщаться, ему придется приложить определенные усилия.
