— Нет, не надо. Я поговорю с ними.
Дрю потянул ее в дом, по пути сорвав с веревки платье и белье.
— В таком случае нужно поскорее что-нибудь надеть. — Потом добавил почти шепотом, но достаточно громко, чтобы Ханна слышала: — Не могу поверить, что все повторяется, как тогда.
Они быстро переоделись, потом Дрю подошел к большому деревянному ящику, стоявшему в углу, и подтащил его к столу. Усевшись на стул, он откинул крышку.
— Что ты собираешься делать? — удивленно спросила Ханна. Она знала, что было в ящике. Она сунула туда свой любопытный нос еще вчера. Если бы он потянулся за револьвером, она бы еще поняла, но за приманкой для рыбы? Это уж слишком!
Дрю взял одну из деревянных коробочек, на которых чернилами было написано: «Компания по производству искусственной приманки и блесен».
— Что я делаю? — повторил он. — Я делаю то, что должен делать каждый человек, когда к нему в гости приезжает тесть. — Его лицо озарилось пиратской улыбкой. — Я готовлю рыболовные снасти.
Глава 6
Нервы у Дрю были натянуты до предела. Папаша Мейфилд на острове Дикой Лошади. Хуже ничего не придумаешь. Да еще и дружище Джереми.
«По крайней мере на этот раз Мейфилд явился не до, а после того, что случилось на пляже. Но все равно это тяжкое испытание. Лучше броситься в воду, которая кишит акулами, чем встречаться с разъяренным отцом. А день обещал быть таким чудесным!» — подумал Дрю, услышав стук в дверь.
— Дрю Корелл! Это Роджер Мейфилд. Я должен с вами поговорить!
Именно так все начиналось и тогда. Тот день остался самым страшным в его жизни. Интересно, как будут развиваться события сегодня.
Дрю взглянул на Ханну, ставшую серой, как брюхо дохлой рыбы, и решил ее приободрить:
— Ты уверена, что хочешь этого?
Пригладив волосы, она встретилась с ним глазами.
— Я люблю тебя, Дрю.
Ему стало немного легче.
— Открыто, — крикнул он, не сводя глаз с Ханны даже тогда, когда дверь распахнулась и в комнату вошел Роджер П. Мейфилд собственной персоной. Увидев дочь, он вздохнул с облегчением.
— Ханна Элизабет Мейфилд! Ты здесь?
— Здравствуй, отец.
Дрю посмотрел на Роджера Мейфилда, отметив мимоходом, что в его волосах прибавилось седины. Внимание Корелла привлек человек, стоявший сзади. Джереми. Дрю неслышно фыркнул.
Наверняка женщины считают его красивым. Черные как смоль волосы, аристократические черты лица и спокойные карие глаза. Одет хорошо, портной у него великолепный. Дрю сразу невзлюбил этого человека.
Роджер подошел к дочери.
— Иди сюда, Ханна. Давай выйдем на воздух. Нам надо поговорить наедине.
Он хотел взять ее за руку, но она оттолкнула его.
— Подожди, папа.
— Не трогайте ее, — предупредил Дрю, закончив рассматривать Джереми и готовый броситься на защиту своей возлюбленной.
— Ханна, выйди немедленно, — повысил голос Роджер.
— Нет, отец.
Твердость, с которой это было сказано, удивила всех находившихся в комнате. Дружище Джереми прищурился. Мейфилд от удивления открыл рот, Дрю затаил дыхание и во все глаза смотрел на Ханну. На ее щеках появился слабый румянец. Дрю не знал, хороший это признак или плохой. Он не отрывал взгляда от ее глаз. Именно они скажут ему правду. Он уже испытал это в день их свадьбы. Тогда глаза Ханны потухли, из них ушла радость, и Дрю понял, что все кончено.
— Нет? — повторил Мейфилд. — Ты говоришь «нет» мне? Отвечай же, дочь!
Ханна кивнула:
— Все, о чем мы будем говорить, можно сказать в присутствии Дрю.
Мейфилд покраснел.
— Упрямая девчонка! Никогда не ожидал услышать подобные слова от собственной дочери! Только представить, что сказала бы твоя мать!
Пока Мейфилд распространялся о том, что подумала бы его покойная жена, Джереми пересек комнату и сел за стол рядом с Дрю. Дрю хотел было спрятать коробки, но передумал и продолжал внимательно наблюдать за Ханной.
Несмотря на то что отец отчитывал ее, как школьницу, Ханна выглядела лучше. Бледность на щеках уступила место румянцу. Чем дольше говорил отец, тем ярче разгорались ее щеки, и к тому времени, когда Роджер решил перевести дыхание, Ханна совсем разрумянилась. От волнения или злости? Дрю не знал.
— …памяти твоей матери. И твои родители не единственные, кому стыдно за твое поведение. Так вести себя по отношению к своему жениху…
— Жениху? — Дрю резко поднял голову.
— Неофициальному, — быстро пояснил Джереми. — Она так и не дала мне ответа.
«Хорошо. Убивать его не придется, — подумал Дрю. — Однако он так смотрит на Ханну, что поколотить его все-таки не помешает».
— …опять повторяется, — продолжал тем временем ее отец. — В прошлый раз ты хотя бы была обвенчана с мерзавцем. А сейчас? Ты стала ему женой или любовницей?
— Достаточно! — крикнул Дрю, вскочив на ноги. Он схватил Роджера Мейфилда за лацканы и прижал к стене. — Разговаривайте со своей дочерью подобающим образом, или я…
— Не надо, Дрю, — сказала Ханна, удерживая его за плечо. — Это мой отец.
— Мои соболезнования, дорогая.
Она рассмеялась. Ее смех рассыпался чистым жемчугом и наполнил воздух свежим запахом весны после длинной тяжелой зимы.
— Пожалуйста, Дрю, сядь обратно за стол и продолжай играть с «Техасским бездельником».
— Ханна!
— Отец, я должна сказать кое-что, что может тебе не понравиться.
Именно в этот момент Дрю понял, что искал в ее глазах. Уверенность. Полную уверенность в себе, а не то жуткое сомнение, которое лишило его Ханны десять лет назад. Впервые после появления чужой лодки Дрю смог перевести дыхание.
Он медленно отпустил Мейфилда, все еще тяжелой рукой расправил складки на его пиджаке и прошипел в ухо:
— Берегись!
Мейфилд с трудом удержался, чтобы не ударить Дрю. И Дрю не отказался бы от драки, но вовремя опомнился и вернулся на свое место рядом с Джереми, который, казалось, очень заинтересовался его крючками.
Тогда Ханна обратилась к Джереми:
— Мне кажется, мы с отцом должны извиниться перед вами. Не знаю, под каким предлогом он вовлек вас в это дело, но боюсь, что он многое придумал.
У Дрю непроизвольно сжались кулаки, когда Джереми широко улыбнулся ей и подмигнул:
— Не обращайте на меня внимания, дорогая. Вы же знаете, я люблю находиться в гуще событий.
— Она вам не дорогая. — Дрю искоса взглянул через стол.
