На мгновение франт скосил глаза на Дару, которая стояла рядом со мной. Так, расклад становится все яснее и яснее. Дарочка является лидером в этой паре. Одно это стоит всего того, что я сегодня увижу, на какой церемонии буду присутствовать, и палец о палец не ударю, чтобы помочь этим несчастным.
– Слав, разве можно быть таким бесчувственным, – осуждающе сказала Дара. – Мастер Хоринер проявил уважение к вам, а вы…
– Сдаюсь, – улыбнулся я. – Был неправ и сейчас я исправлюсь. Мастер Хоринер, я извиняюсь перед вами.
Я направился к мясу для жертвоприношения. Ну, сучка! Ведь это твоя идея. Давай, переглядывайся за моей спиной с франтом. Как же, я опять проявил свою дремучесть и провинциальность, неотесанность и отсутствие лоска. Благородный разумный, имеющий хорошее воспитание, ответил бы «прошу меня простить» или «приношу вам свои извинения». Я деревенщина! Еще бы буркнул просто «извиняюсь». Я медленно, не превышая скорости черепахи, стал проходить вдоль ряда жертвенного мяса. Каждый рыцарь тьмы держал перед собой на вытянутых руках двух несчастных за шею. Идеальная шеренга. В глазах несчастных стояли слезы, ужас и мольба. Один парень попытался что-то сказать, но рыцарь слегка сжал свою кисть, и из горла юноши вырвался только приглушенный хрип. Он слышал, они все слышали, что говорил мне франт, они надеялись на пощаду, на чудо, которое может их сейчас спасти и дать им возможность еще пожить некоторое время. Я снял салад. [14] Они надеялись на меня. Что ж, я не обману их ожиданий. ТВОЮ!
– Этот, – указал я на парня, молившего глазами о пощаде, и пошел дальше.
Дракона, я тебя всю расцелую, я вылижу всю твою мордочку. Я смотрел на разумных. Я запоминал каждое лицо. Они мне будут скоро сниться. Скоро, но не в ближайшее время. Что ж, у каждого есть свои скелеты в шкафу. У меня теперь на пять штук будет больше. Я могу убить всех десятерых и избавить их от алтаря, но что это даст, кроме моей смерти?
– Эта, – указал я на гордую леди в возрасте.
Она единственная, кто хоть как-то контролировал себя. В ее глазах я увидел надежду. Я только усмехнулся – и надежда леди угасла. Пусть она запомнит мое лицо. Пусть все несчастные запомнят мое лицо! Одни меня будут там проклинать, а другие, возможно, благодарить. Я не отправлю на алтарь твою дочь, леди, которая стоит в конце шеренги, но ты должна сейчас ненавидеть меня.
– Этот, – указал я на воина, который явно побывал недавно в сече. Не на ему ли подобных и охотятся местные долгожители? Ненависть ко мне и страх перед тем, что его ждет, клубились в глазах бойца. Интересно, а если бы Трана не отключила мое сострадание, я сорвался бы или нет? Вру, я бы не сорвался никогда.
– Этот, – указал я на субъекта непонятного вида.
Я охотник, я бы не сорвался. Просто бы взял под контроль свой разум. Я бы сжал в тисках свои мысли, эмоции и тело. Мой разум не смог бы атаковать магией живых и мертвых тварей. Все, кто находится в этом зале, кроме меня и мяса, – твари. Я бы контролировал свое тело от совершения им глупых поступков вроде выхватывания мечей и пластания на части своих новых знакомых, рыцарей тьмы и несчастных.
– Этот, – указал я на мага.
Кажется, он бакалавр-погодник. Не повезло тебе, коллега. Жизнь – сволочная штука. Я бы контролировал полностью свои эмоции. А когда бы все это закончилось, в выделенных мне гостеприимными хозяевами покоях я вцепился бы зубами в подушку и тихо выл под
Я повернулся и вновь посмотрел на несчастных. Одних я только что приговорил к мучительной смерти, другим дал… Да ничего я им не дал. Я направился к сладеньким твиксам. Где окажутся души приговоренных мной сегодня к жертвоприношению? Может, случится чудо, и они вознесутся туда?… Может быть, но вряд ли. Творец, обеспечь им хотя бы чистилище! Твиксы, вы довольны мной? Франт, пробежавшись глазами по моему лицу и фигуре, состроил уважительную гримасу. Боже, как мне было бы тяжело, если бы не дракона. Мне плевать на тебя, темный.
– Приготовиться к восхвалению Разрушителя! – заорал франт и направился к алтарю.
Четверо его живых свитских сорвались с места и начали руководить процессом подготовки к жертвоприношению.
– А почему вы выбрали именно их, Слав? – поинтересовалась Дара.
– Все просто, – слабо улыбнулся я, наблюдая, как несчастных укладывают на алтарь. – Первый – хлюпик. Я оказал ему милосердие. Каждая минута в вашем загоне для мяса является для него худшей из возможных пыток. Он сходит с ума от ужаса, но вы ведь не дадите ему уйти в забытье. Вторая – наверняка леди благородных кровей. Условия жизни в загоне для мяса оскорбительны для нее. Третий – воин. Его трясет от бешенства, он ненавидит всех вас, но ничего не может сделать. Я спас его от унижения, от позора собственного бессилия. Четвертый просто мне не понравился. А пятый наверняка является магом. Он опозорил искусство, он опозорил своих коллег, умудрившись попасть в загон для мяса. Пусть получит по заслугам.
Дара улыбнулась и вновь взяла меня под руку. Да, как ни крути, но сегодня меня ждет веселая ночь. Это она так считает. А что касается моих слов – так я сказал темной правду, не всю, но правду.
– Смотри, сейчас начнется самое интересное, – прошептала Дара.
Пятерка темных, окружившая алтарь, начала материться на языке магов. А что тут смотреть? Я уже видел нечто подобное в меньших масштабах. Я даже принимал участие в жертвоприношении. Правда, бхуту почему-то не понравился конечный продукт этого действа. Бывает. А вот то, как ты, сучка, смотрела на меня во время дачи показаний по выбору жертв на сегодня, многое мне сказало. Ты у нас еще и разумница – вот что было кое-чем еще. Мастерица Разума. Я так понимаю, ты начальник местной контрразведки. Да еще внимательно мазнула глазами по моим зрачкам, оценила цвет лица, прислушалась к сердцебиению. Мол, а не волнуется ли наш гость? Не испытывает ли он страх или возмущение, ярость или сострадание? Равнодушие, детка, я испытываю равнодушие. Все равно вы все покойники. Зачем мне волноваться из-за нескольких десятков бывших живых темных? Зачем? Дракона, спасибо тебе опять.
Пятерка темных подняла свои кинжалы, закончился речитатив, блеск стали, вонзившейся в обнаженные грудные клетки приговоренных мной к мучительной смерти, кровь, хлынувшая на алтарь, приговоренных мною к страшному посмертию. Зачем себя обманывать? Тела мертвых жертв начали корчить судороги. Их души прямой дорогой направляются в ад, чтобы они ни делали, кем бы они ни были при жизни. Таков эффект этого ритуала. Подобное действо и видел один маленький мальчик, который через три десятка лет стал самым молодым за последние семьсот лет истории Арланда повелителем Смерти. Дилс Мрачный, как я тебя понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю. Но я надеюсь, вернее, я знаю, что пройдет время – и души, насильственно скинутые туда, обретут свободу. Наверху их будут ждать. Там они получат самый радушный прием, какой не каждый святой получает в райских кущах. Надеюсь, что со временем они смогут меня простить. Может быть. Может быть. Может быть.
Тела несчастных прекратили извиваться. Тела замерли. Марево черноты, окутывающее алтарь, покрылось черными искрами.
– Разрушитель принял жертву! – радостно крикнул франт.
– Слав, – улыбнулась Дара, – позвольте вас пригласить на ужин в мои скромные апартаменты.
– С превеликим удовольствием. – Я вернул ей улыбку.
– Слав, проходите. – Томно изогнувшаяся красавица медленно указала мне на соседнее кресло. – Я так хочу узнать о вас побольше. Редко нас посещают подобные вам гости. Присаживайтесь, сегодня нам приготовят великолепный ужин – и все ради вас.
– Даже так? – удивился я и сел в кресло. – Вкусно поесть я люблю, и не только поесть. – Я прошелся глазами по великолепной фигуре темной. – А что у нас будет на десерт?
– Увидите, Слав, – усмехнулась одна из главных местных шишек. – Но я надеюсь, что вы не слишком нетерпеливы.
– При моей профессии данный недостаток является смертельно опасным, – улыбнулся я. – Мы будем ужинать вдвоем или вы ждете кого-то еще?
– Никого, Слав.
Ясненько. Твоя личная охрана, которая встретила нас после жертвоприношения при выходе из зала, считается предметом обстановки, и внимания на нее можно не обращать. Но что в одной не очень
