Чужак. Темный

плетения мертвому шалунишке Диксу. Подсказал он нам с профом, подсказал. Удар. Я не понял, а где остальные хранители? Удар. Пушок, оставь его в покое, не горячись ты так. Подумаешь, не можешь пробить его защиту, так я это сам сейчас сделаю. Удар. Я направился к последнему пока еще живому хранителю. Я бы сам не мог пробить защиты этих гавриков, если бы не холод. Блин! Насчет остальных хранителей был неправ. Признаю.

Несколько десятков друидов возникли по краям поляны. Я сжал рукояти мечей. Вам уютно находиться рядом с полыхающими деревьями? Ваши трудности. Айдал закружился в воздухе, следом за ним полетели франциски [7] и метательные ножи. Фиолетово, этим скотам все фиолетово. Невероятная тяжесть прижала меня к земле. Сволочи, а Пушка-то зачем спеленали? Врешь, так просто меня не возьмешь. Пошатываясь, я встал на ноги. Блин, поймали как муху в сироп. Жаль, что я не могу убить вас холодом на расстоянии. Хотя почему не могу? Хозяев погани я ведь как-то сумел достать. Холодная ярость рванулась из меня. Боль по умершей эльфе вышла из меня наружу. СВОЛОЧИ! Есть! Один из друидов стал ледяной статуей. Следующий! Темнота.

Я с трудом открыл глаза. Интересно, а чем это меня так приголубили? Это первый вопрос. Второй: а почему я еще жив? Третий: а где Хизар? Почему его пятнистую морду я не видел в этот раз? Соскучился – я с трудом сел, – понимаешь, по нем, а эта сволочь и не подумала заглянуть на огонек.

– Очнулся, безумец? – доброжелательно поинтересовался знакомый мне дедок.

Зачем задавать риторические вопросы? Кстати, а правилам вежливости кое-кого я научил. Капюшон плаща у друида откинут, а глаза у него такие добрые-добрые.

– Я не безумец, – прохрипел я. – Выпить дай, хранитель. Что-то у меня в горле пересохло.

Так, прихлебывая березовый сок, емкость с которым по знаку дедка дал мне один капюшон, я стал в темпе прокачивать ситуацию. Понятно одно – что ничего не понятно. Почему я до сих пор еще жив?

– Хранитель, – откашлялся я, – а почему я еще здесь, а не там? Вроде друиды излишним милосердием не страдают. Лесок вам я слегка поджег. Кстати, хорошо, что вы его почти потушили. Экологию нужно блюсти и даже, не побоюсь этого слова, соблюдать. Хотя, – я присмотрелся к обугленным стволам деревьев, – соблюдать уже нечего. Зверушек ваших обидел до смерти, да и коллег твоих по стенкам размазал. Почему, хранитель? Я ведь не успокоюсь на достигнутом, у меня мерзкий и гнусный характер. Ты наверняка это знаешь.

– А за что тебя убивать? – поверг меня в ступор хранитель. – Ты пришел мстить за свою подругу. Ты не рассчитывал остаться в живых. Ты не привлек к своей мести никого из своих друзей и вассалов. Драк не считается – наоборот, для него твой поступок был милостью. Этим созданиям легче умереть в бою, чем медленно гибнуть на конюшне. Если убивать таких, как ты, то кто достоин жить? Зверушки – так, это расходный материал. Новые вырастут. Лес через неделю залечит свои раны. А мои коллеги, – хранитель грустно усмехнулся, – они знали, на что шли. Все они были добровольцами.

В моей голове с невероятной скоростью стали мелькать мысли. Твою тещу! Меня сделали! Меня вели как быка на скотобойню! Меня играли! Зачем, почему?

– Добровольцы? – изумился я. – На моей родине есть поговорка, хранитель. Вернее, житейская мудрость. Есть дураки, есть полные идиоты, а существуют еще и добровольцы. Хранитель, а зачем тебе нужно было, чтобы я стал считать друидов своими врагами вообще и тебя в частности?

– Зачем? – задумался хранитель. – Объясню тебе на пальцах, как ты любишь говорить. Как получаются из обычных вампиров высшие? А зачем ты поставил свой пуховик? То, что ты думаешь, написано у тебя на лице, Влад. Я не читаю твоих мыслей, твоя защита великолепна. Держи, – протянул хранитель мне сумку, – здесь еще три десятка флаконов с розовым туманом. Ты провел бой на грани смерти, за гранью смерти. Влад, ты овладел своим холодом на новом уровне. Теперь ты имеешь гораздо больше шансов выжить при очередном испытании. Тебе это было нужно, нам это было нужно. Не перебивай меня. Сейчас я расскажу тебе все, что могу. Кенара могла выжить. Как ты думаешь, почему одних рейнджеров мы отпускаем, а других убиваем? Молчишь… правильно делаешь. Кенара, применив магию высшего уровня около Закрытого леса, была заражена семенем вьюна. В самом начале Смуты, когда наши предки отказались участвовать в войне, на Закрытый лес было наложено несколько плетений, заклятие зеленого вьюна было одним из них. Несколько сотен хранителей умерли во время проведения этого ритуала – им нужно было спешить, иначе наши прадеды были бы вовлечены во всеобщую бойню, происходившую тогда на Арланде. Но с тех пор мы недосягаемы в своих лесах ни для кого. Побочным эффектом этой церемонии явилось то, что и мы не имеем могущества за пределами Закрытого леса. Повторяю, Кенара была заражена, как и ты сейчас, но она могла жить, как будешь жить и ты. Опасайся яда, сделанного на основе корня женьшеня. Тогда вьюн пробудится в тебе, и ты умрешь. Может быть. А может, и нет, Владыка Льда. Мы убиваем рейнджеров, которые не могут противостоять вьюну, из милосердия, а не жестокости. Мы убиваем также тех, кто предрасположен к гнили. Надеюсь, Влад, ты понимаешь, что гниль и темнота – это не одно и то же. Кенара могла жить и дальше, если бы ты был чуть порасторопнее. Это был бы самый плохой вариант развития событий. Тогда ты был бы обречен. Эльфа умерла, и в твоей судьбе осталось два основных потока. Ты мог приехать ко мне с вопросами – или нет. Если бы я тебя не увидел, то ты бы скоро умер или перешел на другую сторону. У Крия Баросского через несколько лет появился бы отличный заместитель. Ты пришел, и я смог направить твой гнев на себя. Почему ты не испытываешь ненависти к ордену Слуг Создателя? Да только потому, что убил всех, кто участвовал в смерти твоих подруг. Ты очистил себя этим, ты избавился от ненависти. Сегодня ты сделал то же самое. Ты очистился, Влад. Я смог сделать так, чтобы ты овладел Льдом на новом уровне, не дожидаясь испытания и не срывая своей печати. Влад, не перебивай меня, я и так нарушаю все мыслимые традиции и законы хранителей. Тебе нельзя срывать третью печать. Второй Хелларен не нужен Арланду. Пройдет время – и ты сможешь овладеть Льдом полностью, не вспоминая того, что ты так хотел забыть. Теперь можешь говорить.

– Могу? – усмехнулся я. – А что мне спрашивать у тебя, хранитель? Вы сидите в своих долбаных лесах – типа ни во что не вмешиваемся. Так? И на хрена вы всем долдоните об этом?! Что это было, как не вмешательство? Да, все формальности соблюдены. Я сам пришел к вам в лесополосу, и вы получили право на акцию, мать ее! Теперь я должен испытывать чувство вины? Мол, вы такие хорошие дяди и тети, а плохой мальчик вам герань сорвал? Я должен испытывать чувство благодарности за то, что смог овладеть холодом на новом уровне? Перебьетесь! Вы все мне на хутор не упали! А ты, я так понимаю, одна из главных скотин в местном муравейнике. Как ты себя чувствуешь после того, как спровоцировал меня на небольшую бойню, исходя из своих самых благих намерений? Да мне плевать на новый уровень владения холодом, если для этого нужна была смерть моей подруги! Совсем вы оскотинились в этих лесах.

– Чувство вины, – вздохнул хранитель, – чувство благодарности… Влад, да мне наплевать на твои чувства. Ты должен выжить в очередном испытании, а чувства… – Дедок улыбнулся и стиснул мой наплечник. – Чувства. Как ты думаешь, что чувствовали хранители более тысячи лет назад, когда могли помочь и не помогали, когда могли спасти, но проходили мимо? Что они чувствовали?! – крикнул дедок. – Влад, не говори о том, чего не знаешь. Пошел вон из моего леса!

– Перебьешься, – огрызнулся я. – Если за мои шалости я не понесу никакого наказания, то имидж друидов упадет ниже плинтуса. Одному можно – а почему нельзя другим? Как бы я к вам ни относился, друиды являются фактором стабильности на Арланде. Тем более что я уже не граф и не барон, некуда мне возвращаться, да и не хочу я этого делать. Там мне многое напоминает о ней. А чему мы удивляемся? Короче, утром приедут мои вассалы за телом павшего героя, это я о себе говорю, и ты объявишь им о заключении в тюрьму, или куда-то еще, моей бренной тушки. Мол, пока не отработает бывший граф морального и материального ущерба, из этой лесополосы не выйдет. В последнее время я сделал много глупостей, я не рассчитывал остаться в живых после встречи с тобой, селекционер героев хренов. Блин, идея! Вы даете некое тело моим бывшим вассалам и говорите им, что это я. Это будет лучший выход для некоего рейнджера, охотника и бывшего графа. Конечно, мои бароны и ученики будут знать правду. Да и некие другие личности тоже, но все остальные пусть считают меня мертвым. Договорились, хранитель? Кстати, если бы твои коллеги работали со мной в полный контакт, а не проводили долбаный контролируемый эксперимент, то скольких я бы смог убить?

– Договорились, – кивнул дедок. – Твоим домом будет теперь мой лес. Ты смог бы убить всего троих или четверых. Кстати, ты убил всего семерых. Не удивляйся. Мы умеем возвращать к жизни разумных: из двадцати одного убитого тобой мы смогли воскресить четырнадцать моих учеников. Ты отличный боец, Влад. Когда ты смог овладеть Льдом на новом уровне, нам пришлось постараться, чтобы остановить некоего