Целоваться запрещено! (сборник)

Безобедов. Послушайте, даже если мой папа попадется в капкан, одного папы будет маловато. Надо раздобыть где-то еще хотя бы несколько пап. Я вчера был в городе, во дворце народного творчества. Там есть артисты. Это настоящие артисты. Они играли людей, бандитов, милиционеров, пап и мам. Один однажды даже лошадь играл. Они смогут притвориться папами. Но у них временные трудности. Они не могут притвориться папами просто так, бесплатно. Им надо платить.

— Значит, надо чем-то поторговать, чтобы были деньги.

— Конечно, если бы лето, можно было ягод насобирать и — на обочину. Люди, которые проезжают мимо нас на машинах, часто покупают ягоды.

— И май, как назло, еще только начинается. Ландыши еще не распустились.

— Ну при чем тут ландыши? Продать надо что-нибудь стоящее. Дорогое. За которое деньги дадут.

— Но у нас же нет ничего такого!

— Давайте продадим Лехин кассетник…

— Ага! Может, лучше, твою собаку?

Леденцова. А по-моему, надо продать тебя, Чмокин.

Пауза.

Леденцова. Вот ты — это действительно стоящее. Ты — ребенок. Здоровый, белый ребенок. А здоровые белые дети, особенно мальчики, стоят дорого. Я в газете прочитала.

Безобедов. Ты всегда читаешь самые глупые газеты на свете. Спрашивается, кто его купит? То есть, кому мы будем его продавать?

Леденцова. Очень даже ясно — цыганам. А уж они найдут, куда его пристроить. Ты ведь хорошо учишься, Чмокин? Спортом занимаешься? В шахматы играешь?

Чмокин. Нет!!!

Леденцова. Фигня. Скажем, что у тебя второй юношеский разряд по шахматам. Цыгане обожают шахматистов. Это мне рассказывали люди, которые проезжают мимо нас на машинах.

Безобедов. Значит, его продадим цыганам, артист за деньги притворится папой, нас всех простят, а бедняга Чмокин так и останется у цыган?

Леденцова. Ничего страшного. Чмокин быстро сбежит от цыган. Он толковый. Что-нибудь придумает. А мы поможем. Решено, продаем Чмокина. А вот! Кому! Мальчика! Белого! Здорового! Рост сто сорок сантиметров, вес тридцать пять килограммов! Играет в шахматы, знает много слов по-английски, хорошо учится! А вот! Кому!

Все прыгают вокруг бедного Чмокина, веселятся и продают его.

Все: Чмокин, выпрямись, улыбнись, подними голову, у тебя должен быть товарный вид!

Все прыгают, бесятся, веселятся, продают Чмокина.

Приходит милиционерша с автоматом и дубинкой.

Лузгает семечки.

Милиционерша. Эй вы, памперсы! Вас только не хватало. А ну брысь!

Леденцова. Точно. Я все знаю. Я знаю, где мы возьмем деньги. Надо идти в старый дом.

Зашкиркина. Совсем, что ли? Там страшно.

Леденцова. Там — сокровища. Клад старого князя.

Безобедов. Какие скоровища! Какой клад! Старый, полусгоревший, разрушенный дом, никого нет и воняет сильно.

Зашкиркина. Вообще-то там должны быть сокровища. Мне рассказывала моя прабабушка, которой говорила ее бабушка, что этот дом не всегда был таким. Раньше это был настоящий дворец. В парке били фонтаны. На большом балконе, который выходит на откос, играли музыканты. Во дворце было полно картин, золотых вещей и всего чудесного, только туда почти никого не пускали. Зато по воскресеньям и праздникам князь выходил на крыльцо и дарил всем подарки, и можно было жаловаться, если тебя кто обидел, и князь всегда защищал и наводил справедливость. А если у кого-то чего-то не было, то князь давал человеку то, чего ему не хватало для полного счастья. Князь сам умел лечить все болезни и знал много таинственных секретов про природу и жизнь. Еще он устроил школу, где учителя никогда не обзывались. И театр. И во дворце было столько всего красивого… Но когда ему отрубили голову, князь так обиделся, что спрятал клад, и его никто не может найти. А другие сокровища наполовину украли, наполовину сгорели, а наполовину увезли на телегах в областной краеведческий музей.

Леденцова. Вот и хорошо. Чмокин. Если ты не хочешь продаваться цыганам, то пойдешь в старый дом за сокровищами.

Безобедов. Нет там ничего… Мой двоюродный брат еще совсем недавно лазил туда и отвинчивал красивые шпингалеты и продавал на обочине людям, которые проезжают мимо нас на машинах.

— А когда он туда лазил?

— Может, осенью…

— Я говорю — утром или вечером?

— Конечно, утром. Кто же полезет в старый дом вечером…

— Ясное дело. Конечно, разве можно найти сокровища утром? Утром никаких сокровищ не бывает. За сокровищами надо идти ночью. Так что собирайся, брат Чмокин. Или нам придется продать тебя цыганам. А капкан на твоего папу мы тоже поставим. Лишний папа никому не помешает. Так, капкан готов? Понесли!

Ночь

Чмокин крадется по старому дому. Хруст разбитого стекла, скрип, скрежет, уханье, летучие мыши, таинственные шорохи и огни. Очень страшно.

Cлышится далекая музыка и пробивается слабый свет. Музыка приближается, свет становится чуть ярче, но остается призрачным.

Чмокин видит старинную комнату, где за столом сидят мистер Браун и старый Князь — просто пожилой седовласый господин. Оробев, Чмокин смотрит на них. Князь и мистер Браун мирно беседуют, пьют вино, курят трубки и играют в карты.

Мистер Браун. Познакомьтесь, князь — это мальчик Чмокин. Он всегда выдумывает про меня невероятные истории — будто я чаевничаю с бабочками в бассейне.

Чмокин. Извините, это я просто бабочек с бутербродами перепутал.

Князь. Добрый вечер, молодой человек. Хотите пуншу?

Чмокин молчит, обомлевший.

Мистер Браун. Поздоровайся же с князем, добрый молодец.

Чмокин. Вам вроде голову отрубили…

Князь. Это еще не причина, чтобы не навещать родные места. Ну расскажи мне, что нового.

Чмокин. Колхоз распустили. Машинный двор разволокли кто куда. У бабы Фроси сеновал сгорел.