должным образом. Раздевшись до нижнего белья, сестра Кэрол разложила на кровати обтягивающую черную юбку и красную кофточку, которую она стащила из разбитой витрины заброшенного магазинчика на Клифтон-авеню. Затем женщина принялась втискиваться в новенькую пару черных чулок.
Но в этом и состояла вся идея.
Эл отправился домой пешком. Он мог поехать на машине, но предпочитал не слишком обращать на себя внимание. Чем меньше выживших знало, что он ковбой, тем лучше. Не то чтобы вокруг осталось много людей. Однако до тех пор, пока не поймают убийцу ковбоев, лучше быть осторожным. Поэтому сегодня ночью он вытащил из уха серьгу и именно поэтому жил один.
Отчасти поэтому.
Стэн, Арти и Кенни поселились все вместе в одном из больших особняков в районе Хоуп-Роад. Они любили прихвастнуть тем, что в свое время в этом доме жил один из игроков «Мете». Подумаешь! Эл проводил с этими парнями весь день, но тусоваться с ними еще и всю ночь — это слишком. Они были нормальными ребятами, но все хорошо в меру. Эл присмотрел себе небольшую ферму, где имелось почти все, что нужно.
Кроме, может быть, электричества. Остальная троица непрерывно бахвалилась генератором, установленным у них в доме. Может, ему тоже стоит раздобыть генератор? Свечи и керосиновые лампы уже достали.
Он поглядел на небо. По крайней мере, сегодня светила почти полная луна. Удивительно, насколько темными стали улицы жилых районов без светофоров и фар проезжающих машин. У Эла был с собой фонарик, но он берег его на крайний случай. Батарейки сейчас ценились на вес золота.
Ковбой как раз свернул в свой квартал, когда услышал женский голос:
— Эй, мистер.
Эл поспешно сунул руку в карман и сжал в кулаке серьгу, готовый мгновенно ее предъявить, если женщина окажется вампиршей, или спрятать подальше, если голос принадлежит охотнику на ковбоев.
Он включил фонарик и направил луч в сторону голоса. В кустах стояла женщина. Не из неупокоенных. На вид ей было около тридцати, и выглядела она неплохо. Он осветил ее с ног до головы. Коротко остриженные темные волосы, много косметики. Красная блузка обтягивала вполне аппетитную грудь, а короткая юбка открывала черные чулки.
Несмотря на то что в мозгу прозвенел тревожный звонок, Эл почувствовал возбуждение.
— Ты еще кто?
Женщина улыбнулась. Да, определенно горячая штучка.
— Меня зовут Кэрол, — ответила она. — У вас есть еда?
— Есть немного. Совсем немного.
На самом деле у него было хоть завались жратвы, но ей об этом знать не обязательно. Еды почти не осталось, и стоила она еще дороже, чем батарейки. Однако вампиры заботились о том, чтобы у их ковбоев всегда было вдосталь продовольствия.
— Можете дать мне немного?
— Может быть. Зависит от того, сколько у тебя едоков.
— Только я и мой ребенок.
Прежде чем Эл успел придержать язык, слова уже вырвались наружу:
— У тебя есть ребенок?
— Не беспокойтесь, — ответила женщина. — Ей всего четыре. Много она не съест.
Четырехлетняя девочка. Два ребенка за один день. Нереальное везение! В голове уже начал разворачиваться целый сценарий. Женщина переедет к нему. Если она будет вести себя хорошо, некоторое время можно поиграть в счастливое семейство. Если нет, баба и ее отродье пойдут на подарки Грегору. Закончится все равно этим, но почему бы Элу слегка не попользоваться ею, прежде чем она станет вампирской закуской?
А может, ему повезет по-крупному. Может, он успеет обрюхатить эту сучку, прежде чем сдаст ее вампиру.
— Ну-у… хорошо, — протянул он, старательно делая вид, что соглашается без особой охоты. — Выведи дочку на свет, чтобы я мог ее видеть.
— Она дома. Спит.
— Одна?!
Эл ощутил гнев. Он уже считал этого ребенка своей собственностью и не желал, чтобы какой-нибудь кровосос забрался в дом этой дурищи и похитил то, что по праву принадлежит ему.
— А что, если…
— Не волнуйтесь. Она окружена крестами.
— И все же никогда нельзя знать. Лучше возьмем ее ко мне домой. Там она будет в безопасности.
Вроде бы прозвучало так, словно он по-настоящему озабочен.
— Вы, должно быть, очень хороший человек, — мягко сказала женщина.
— Я самый лучший, — улыбнулся он.
Они свернули за угол и прошли примерно полквартала до старого двухэтажного здания в колониальном стиле, окруженного разросшимися дубами. Заметив у крыльца красную детскую тележку, ковбой кивнул с радостным предвкушением:
— Ты живешь здесь? Надо же, я только сегодня раза два проехал мимо этого дома.
— В самом деле? — откликнулась она. — Обычно я прячусь в подвале.
— Правильно делаешь.
Следом за женщиной он поднялся на крыльцо и вошел в дом. Внутри повсюду горели свечи, но плотные занавески на окнах надежно скрывали их свет от внешнего наблюдателя.
— Линн спит наверху, — сказала женщина, — я поднимусь и приведу ее.
Она легко взбежала по деревянной лестнице, перешагивая через две ступеньки. Эл проводил ее обтянутые черными чулками ноги жадным взглядом. Ему не терпелось привести женщину к себе домой.
А потом ковбоя осенило: зачем ждать, пока они доберутся до его дома? Здесь тоже наверняка была кровать. Какого черта он торчит внизу, когда может свободно оказаться наверху и опробовать угощение?
— Йо-хо, — тихо сказал он, ставя ногу на первую ступеньку. — Папочка идет к тебе.
Однако первая ступенька оказалась вовсе не деревянной. И вообще, не была ступенькой. Нога прошла сквозь нее, как будто сквозь картон. Когда ошалевший Эл поглядел вниз, он понял, что это и вправду картон — раскрашенная под дерево картонка. В его мозгу только начал зреть вопрос: «Почему?» — когда ногу внезапно прострелила чудовищная боль. Ничего хуже он никогда не испытывал. Боль впилась в ногу прямо над лодыжкой.
Истошно завопив, Эл рванулся назад, прочь от фальшивой ступеньки, но это лишь утроило его мучения. Вцепившись в перила, как пьяный, он простоял бог знает сколько времени, плача и поскуливая. Наконец боль немного утихла. Медленно и осторожно ковбой потянул ногу из ловушки; движение сопровождалось металлическим бряканьем.
Увидев медвежий капкан, повисший на его лодыжке, Эл приглушенно выругался. Острые зазубренные створки капкана глубоко впились в его тело.
Затем сквозь боль просочился страх.
