Женщина с трудом поднялась на ноги. У нее оставалось еще два дела. Первое требовало прикоснуться к свежему трупу. Второе было проще — разжечь костер, чтобы привлечь других ковбоев и их хозяев.
Грегор наблюдал, как ковбой Стэн прыгал вокруг столба, на котором покачивалось подвешенное за ноги тело его дружка.
— Это Эл! Ублюдки прикончили Эла! Я всех их убью! Я их на куски порву!
Грегору очень хотелось, чтобы кто-нибудь исполнил угрозу Стэна. Он уже слышал об убийствах, но сцену преступления видел впервые — оскорбительная пародия на ритуал кровопускания, который «Ночное братство» проводило над стадом. Все это выставляло его в крайне неприглядном свете. Особенно теперь, когда Повелитель только что прибыл из Нью-Йорка.
— Покажитесь! — вопил Стэн в темноту. — Выходите и деритесь, как мужчины!
— Кто-нибудь, спустите его вниз, — велел Грегор.
Один из двух оставшихся ковбоев Стэна закончил затаптывать горящий кустарник у подножия столба и принялся карабкаться вверх.
— Спускай его осторожно, Кенни! — взвизгнул Стэн.
— Я могу только перерезать веревку, — откликнулся второй со столба.
— Черт побери, Эл был одним из нас! Режь медленно, а я его подхвачу. Арти, иди сюда и помоги мне.
Тот, кого звали Арти, подошел. Вместе они поймали обрушившееся вниз тело, и…
Вспышка была ярче полуденного солнца, а взрыв оглушил Грегора и опрокинул на землю. Инстинктивно вампир попытался тут же вскочить на ноги, но понял, что ничего не видит. Ослепительная вспышка оставила на сетчатке, приспособленной для ночного зрения, расплывчатые лиловые пятна. Грегор лежал тихо и неподвижно до тех пор, пока зрение не вернулось, а затем встал.
До него донеслись невнятные причитания. Ковбой, который поднялся на столб, валялся где-то в кустах и вопил о сломанной спине, остальные трое — двое живых и мертвец — бесследно исчезли. Шагнув вперед, Грегор начал отряхивать пиджак и застыл. Его одежда была влажной, заляпанной кровью и ошметками плоти. Всю улицу залила кровь и усыпали осколки костей, обрывки мускулов и кожи, неразличимые фрагменты внутренних органов. Невозможно было определить, кому они принадлежали при жизни.
Грегор содрогнулся при мысли, что придется объяснять это Повелителю. Сегодняшнее убийство Эла уже само по себе ставило его в неловкое положение. Но это… Это было унизительно.
Сестра Кэрол услышала взрыв и увидела вспышку в окно, расположенное над раковиной на темной кухне Беннетов. Женщина не испытала ни радости, ни воодушевления. Ничего веселого в происходящем не было. Однако при мысли о том, что самодельная пластиковая взрывчатка сработала, она почувствовала мрачное удовлетворение.
Из последней порции выпарился бензин, и сестра Кэрол приступила к работе. Для заключительного этапа достаточно было лунного света. После того как Кэрол отмерила точное количество вещества, оставалось только расфасовать его по консервным банкам. Много света для этого не требовалось. Все, что было нужно, — следить за тем, чтобы плотность не превышала 1,3 грамма на кубический сантиметр. Затем женщина вставляла в каждый цилиндр детонатор и опускала получившийся заряд в кастрюлю с расплавленным воском, стоявшую на плите. И все. Теперь у нее были водонепроницаемые заряды со скоростью детонации около трех тысяч трехсот метров в секунду, сравнимые с сорокапроцентным нитроглицериновым динамитом.
— Отлично! — сообщила она темноте за окном. — Вы превратили мою жизнь в кошмар наяву. Теперь пришла ваша очередь.
Глаза Повелителя пылали красным в стигийском мраке мавзолея. Дракула выглядел грозно даже по сравнению с другими старейшими: львиная грива, густые усы, хрящеватый нос и мощный подбородок. Но особенно путали глаза, горевшие внутренним пламенем, когда Повелителя охватывала ярость.
Голос его был не громче шепота, но взгляд прожигал Грегора насквозь.
— Ты разочаровал меня, Грегор. Ранее этим вечером ты обратился ко мне с просьбой возложить на тебя новые полномочия. Однако прежде тебе придется доказать, что ты справляешься с теми, которые у тебя уже есть.
— Повелитель, это временная ситуация.
— Ты продолжаешь повторять это, но она тянется слишком долго. Не считая нашей силы и особых способностей, у нас есть только два вица оружия: страх и чувство безнадежности. Мы не можем управлять стадом с помощью любви и преданности, поэтому, если хотим сохранить власть, нам надо внушать ужас и мысль, что нас победить невозможно. А чему они стали свидетелями на твоей территории, Грегор?
Грегор со страхом наблюдал, куда клонит владыка.
— Повелитель…
— Я скажу тебе, чему они стали свидетелями, Грегор, — продолжил Дракула, повысив голос. — Они увидели, что ты не способен защитить своих рабов, которым мы поручили пасти стадо и охранять нас в дневные часы. И поверь мне, Грегор, успех одной группы диверсантов породит вторую, затем третью, и, прежде чем мы успеем оглянуться, на наших слуг будет открыт сезон охоты. И тогда у тебя начнутся настоящие проблемы. Наши пастухи — трусливые свиньи, Грегор. Мерзавцы из мерзавцев. Они работают на нас, потому что видят в нас победителей и хотят любой ценой оказаться на выигравшей стороне. Но если мы не сможем их защитить, если они почувствуют слабину и решат, что мы не вечно будем у власти, они в мгновение ока обратятся против нас.
— Я знаю это, Мастер. Я…
— Разберись с этим, Грегор. — Голос Дракулы вновь упал до шепота. — Я пробуду здесь три дня. Разреши ситуацию до моего отъезда, иначе я передам власть другому. Тебе все ясно?
Грегор с трудом верил услышанному. Его собираются сместить? И это после того, как он подарил Повелителю стельную корову?! Неблагодарный…
Он проглотил обиду и гнев:
— Более чем ясно, Повелитель.
— Хорошо. До рассвета осталось несколько часов — слишком мало, чтобы успеть что-то сделать сегодня. Но я ожидаю, что к завтрашней ночи у тебя будет готов план действий.
— Да, Повелитель.
— А теперь оставь меня.
Поднимаясь по ступенькам, Грегор услышал в глубине мавзолея плач ребенка. Звук пробудил в нем голод.
Сестра Кэрол провела большую часть следующего дня за работой по дому. Женщина знала, что ее поймают — это было вопросом времени, — и хотела встретить тех, кто придет за ней, во всеоружии.
— И мне бы хотелось, — ответила сестра Кэрол самой себе.
Ей была противна мысль о том, что ночью снова придется выйти на охоту, но она знала, что должна так поступить. Единственное утешение — сознание того, что раньше или позже это закончится.
Грегор улыбался, пока один из подручных размазывал по его лицу грим. Он предпочел бы ни с кем не делиться деталями плана, но вампиры не могут пользоваться зеркалами, а Грегору хотелось, чтобы все выглядело правдоподобно.
Потрепанная одежда, ковбойская шляпа, сережка с полумесяцем на цепочке и яркий румянец.
Грегор намеревался заманить диверсантов в ловушку, прикинувшись одной из жертв. А затем убийц
