каникулы своему хобби и расследовать некий психический феномен. Вспомнил, что получил письмо из городка Эллентона за подписью двадцати двух жителей, которые умоляли его приехать сюда и расследовать случаи вампиризма, в особенности проверить слух, будто самый известный в истории вампир, граф Дракула, решил навестить Эллентон и в данный момент обитает в городке.
Воспоминания приходили и приходили. Он вспомнил, что планировал приехать в Эллентон к трем часам, но задержался в Портсмуте из-за неполадок с машиной. Он вспомнил, что несколько часов назад, когда уже стемнело, взялся подвезти пожилую женщину — одну из этих пожилых женщин, которые сидят сейчас в почти лишенной мебели гостиной внизу. А затем какая-то старая колымага спихнула его с дороги в кювет, скорее всего намеренно, и, когда он очнулся, его пассажирки в машине не было. Она тоже должна была пострадать от удара, однако же непостижимым образом исчезла из салона.
А теперь еще этот дом. И этот высокий, худощавый красавец, который запросто может оказаться графом Дракулой, столь живо описанным Брэмом Стокером в знаменитом романе, и еще описанным в письме, которое прислали ему жители Эллентона, умоляя о помощи. И дверь заперта. Трясясь от страха, Хауэлл поспешил к двери и попытался ее открыть.
Дверь не подалась.
За спиной раздался какой-то скрежет, он в панике рванулся с места и подскочил к окну. Все это время внутренний голос твердил ему, что не надо доверять этому дому и его обитателям, не надо соглашаться на ночевку здесь. И вот теперь он понял, что нельзя было игнорировать требования внутреннего голоса!
В трех окнах спальни возникло по черному силуэту, закрывшему собой слабый лунный свет. Это птицы или летучие мыши? Ну разумеется, летучие мыши! И преогромные, с чудовищными крыльями, с уродливыми, ухмыляющимися от уха до уха мордами. Во всех трех пастях сверкало по паре острых, словно кинжалы, клыков.
Все три летучие мыши одновременно ударились о старые оконные рамы.
Несмотря на многие годы исследований, он ожидал, что сейчас посыплется дождем стекло, но этого не случилось. Крылатые дети ночи прошли сквозь рамы, не повредив их. Единственным звуком, сопровождавшим их полет, было хлопанье крыльев, похожее на хлопанье мокрого полотенца на ветру.
Испустив пронзительный вопль, Хауэлл кинулся к запертой двери. Она содрогнулась от удара, но не подалась. Отскочив назад, он упал на колени, а когда рванулся, чтобы посмотреть в лицо противнику, к нему вернулось последнее воспоминание.
Он в отчаянии протянул руку к шее, где должен был висеть на золотой цепочке золотой крест.
Но креста не было.
А через секунду его настигли клыки. Три пары сверкающих клыков глубоко впились ему в шею.
Когда Хауэлл проснулся, оказалось, что он лежит в постели, а высокий красивый иностранец сидит рядом, улыбаясь ему.
— Вам следует кое-что узнать, прежде чем вы двинетесь дальше, — спокойно проговорил он. — Вы вспомнили, как по дороге сюда вас столкнули с шоссе два молодых человека?
— Да, — услышал Хауэлл собственный ответ.
— Вы, разумеется, были не первой их жертвой. Они уже успели ограбить не одного чужака, проезжавшего по этой дороге, причем убив многих из них, как они едва не убили вас, А винили в этих возмутительных преступлениях нас, двух пожилых дам, которые сейчас сидят внизу, и меня, поскольку молодые люди обставляли дело так, словно проезжие пали жертвой вампира. У вас, кстати, если вы не заметили, на шее тоже следы, имитирующие укус. — Он помолчал, пожал плечами, затем наклонился ближе. — Самое печальное, что эти двое молодчиков в наше время не являются исключением, друг мой. Стоит только посмотреть вечерние новости или прочитать любую газету… Пятнадцатилетний подросток изнасиловал и убил собственную бабушку, а кому до этого есть дело? Девочка из Техаса, двенадцати лет от роду, забила насмерть младенца, едва научившегося ходить. Дети сожгли дом, потому что им не понравился его хозяин. И повсюду в этой печальной стране, в этом печальном мире безумие и дикость расцветают, а те, кто по долгу службы обязан сдерживать их, лишь пожимают плечами и отворачиваются.
Хауэлл лежал, молча глядя на собеседника.
— И вот эти две леди послали за мной, и я приехал, — продолжал человек с иностранным акцентом, — Не для того, чтобы остаться здесь надолго, как вы понимаете, а только помочь чем смогу. Потому что кто-то ведь должен положить конец всем этим ужасам. Вы согласны со мной, мистер Хауэлл?
К удивлению Хаузлла, его мозг снова функционировал нормально, однако ему все равно потребовалось время, чтобы воспринять и как-то переварить только что услышанное. После чего он нахмурился.
— Но ведь если вы делаете с человеком то, что делали всегда, — то, что вы недавно сотворили со мной, — человек становится одним из вас. Или одним из нас? Разве не так все происходит? Жертва тоже становится вампиром?
Его собеседник покачал головой:
— Только в том случае, если таково намерение вампира. Люди, занимающиеся оккультными науками, вот как вы, сэр, на протяжении многих лет придерживаются этого заблуждения. Вы нужны нам, поэтому теперь вы один из нас. Но если бы вы не были нам нужны, мы с вами не вели бы сейчас эту беседу.
— Но что… что вам от меня нужно? — спросил Хауэлл.
Собеседник протянул руку, чтобы похлопать его по плечу, и произнес с улыбкой:
— Скоро узнаете, друг мой. А пока что отдыхайте, чтобы быть в форме.
И внезапно оказалось, что он уже не сидит у постели. Хауэлл, новый Джером Хауэлл, остался совершено один.
Прошла неделя с того дня, когда Монк Морриси и Дэн Клей столкнули с шоссе «бьюик». Денег, украденных у Хауэлла, уже нет, и мародеры снова выходят на промысел. И с самыми серьезными намерениями, потому что у них не осталось травки, не осталось кокаина, не осталось ничего. Последние несколько долларов истрачены полчаса назад на пиво в круглосуточном баре.
На этот раз за рулем Дэн Клей. Повернув голову, он смотрит на товарища:
— Черт, Монк, не надо нам было это делать. Зря я поддался на твои уговоры.
— Что делать-то? О чем ты вообще говоришь?
— Не надо было заезжать за пивом. Смотри. — Он вскидывает правую руку, чтобы Монк мог взглянуть на часы — наручные часы, которые они украли у Джерома Хауэлла неделю назад. — Уже почти полночь, между прочим. В такую поздноту на дороге никого не будет.
Стоит ясная летняя ночь, обычная для Новой Англии. На небе ни облачка. Круглая, почти полная луна превращает шоссе в блестящую черную ленту. Впереди, слева от дороги, торчит на столбе старый почтовый ящик.
Оторвав взгляд от часов перед носом, Монк Морриси замечает, как кто-то выходит на подъездную дорожку рядом с ящиком. Это мужчина в черных брюках и белой рубашке с длинными рукавами.
Белый рукав взлетает — мужчина просит его подвезти.
Монк захлебывается от радости:
— Э-э-э! Смотри-ка, Дэн, что делается! У нас доброволец. — Он сжимает руки в кулаки и колотит себя по коленке. — Тормози, приятель! Тормози!
Дэн снимает ногу с педали газа, их драндулет замедляет ход и резко замирает. Пока мужчина идет к ним от почтового ящика, Монк придвигается к лобовому стеклу, чтобы его рассмотреть.
— Стой, Дэн. Господи! Это ж тот парень, писатель!
— Кто?
— Ну тот, с книжкой. Это его «бьюик» мы столкнули в прошлый раз. Забыл, что ли?
Дэн Клей не забыл. Книжка о вампирах. Они выбросили ее. И как раз сегодня вечером, когда все деньги вышли, они отдали золотой крест в обмен на два пива в круглосуточном баре.
— С него мы ничего не получим, — со стоном объявляет Монк. — Его мы обчистили.
Выпитое пиво заставляет Дэна возразить:
— Кто сказал, что не получим? Может, ему заплатили за приезд сюда? Он провел здесь целую неделю.
