— Но ты же наверняка видел фильмы про вампиров! — сказал тогда Дэн с возмущением. — Кто же их не видел?
— Может, и видел, черт его знает. Если и видел, то забыл.
— Это мертвецы, которые выходят по ночам из могил, чтобы сосать кровь. Кровь нужна им, чтобы жить дальше. И когда они сосут кровь у живых людей, те люди тоже становятся вампирами. То есть некоторые становятся.
Сейчас, снова заговорив о вампирах, они пролистали и даже попытались читать книгу Джерома Хауэлла, которого перепуганные горожане попросили приехать и провести расследование. Многие слова в книге были им непонятны, однако, перевернув несколько страниц, Дэн заявил:
— Похоже, этот парень действительно повернут на всей этой бредятине, Он явно верит, что вампиры существуют.
— Да он псих! — заключил Монк.
— Или слишком уж умный. Могу поспорить, он получает приличные денежки за свою работу.
С этими словами Дэн отшвырнул книгу, и они продолжили изучать содержимое дипломата. Но там не оказалось ничего, что можно было бы использовать или продать. Раздосадованный, Дэн с треском захлопнул крышку и зашвырнул плоский чемодан на заднее сиденье:
— Ладно, поехали.
— И это все? — простонал Монк, снова выруливая на шоссе, чтобы увеличить расстояние, разделяющее их и покалеченный ими «бьюик». — Пятьсот баксов — вся наша добыча за ночь?
— Больше пяти сотен, я же говорил. И есть еще кредитки. Не забывай о кредитках. — Дэн пожал плечами. — Возможно, не лучшая наша ночь, но все-таки неплохо. Все прошло отлично.
— Ну, может, ты и прав.
— Есть еще это. — Дэн помахал крестиком, сорванным с шеи Джерома Хауэлла. — Не забывай.
— Он что, носил его, чтобы защититься от вампиров?
— Наверное. Но само золото должно же что-то стоить. Если, конечно, это золото.
Спустя час с небольшим после встречи с двумя мародерами Джером Хауэлл открыл глаза и задался вопросом, что с ним случилось.
Он ничего не помнил.
Голова гудела. Он поднес ко лбу левую руку и нащупал шишку размером с куриное яйцо. От прикосновения его пронзила боль, резкая, словно вспышка молнии. Он поглядел на пальцы. Крови не было. Провел по шее, которую как-то странно пощипывало. Пальцы нащупали пару проколов, из которых сочилась кровь.
Он снова ощупал шею, и почему-то на ум пришло слово «вампир». На самом деле клыки вампиров не оставляют отметин. Он почему-то был в этом уверен, сам не зная, откуда у него эта уверенность. Может, на него напал кто-то пожелавший выставить его жертвой ночного охотника?
Зачем он вообще здесь? Что это за машина и почему она лежит на боку в темноте, с зажженными фарами и подсвеченной приборной панелью? В свете фар вокруг машины поднимались силуэты сосен, похожие на пауков, которые окружили покалеченное насекомое и готовы были наброситься на него.
Он поглядел на дверцу машины над головой. Сможет ли он дотянуться и открыть ее? Надо попытаться. Если не получится, тогда он опустит стекло. Наверное, так будет даже проще. Ведь окна в машине открываются автоматически, заметил он. И потянулся к ключу зажигания.
Но ключа в замке не было.
Что же делать?
Думать связно было трудно, думать вообще было трудно. Как только он пытался сосредоточиться, в голове начинало пульсировать просто нестерпимо. Но сосредоточиться все-таки удалось. «Попробуй открыть дверь, — настаивал разум. — Ты сможешь дотянуться».
Он выбрался из-за руля, дотянулся до дверцы и понял, что не может нажать на ручку. Пальцы лишились силы. Но он старался, чувствуя, как на лице выступают соленые капли пота и скатываются к губам. В итоге дверца приоткрылась на дюйм.
Теперь ему необходимо подняться или подтянуться повыше, чтобы открыть дверцу как следует, то есть толкнуть ее вверх. На это ушло много времени, и боль в голове усилилась настолько, что каждый вдох давался с трудом. А полом оказалось, что дерево, по-видимому то самое, в которое врезалась машина, растет слишком близко и дверца не открывается до конца. Ему пришлось протискивать ноющее тело в узкую щель, извиваясь, словно покалеченная гусеница.
Но в итоге он все-таки оказался рядом с машиной, на земле, усыпанной хвоей, и сумел ощупать себя с головы до ног.
Если не считать шишки на лбу, то других повреждений ироде бы не было. Во всяком случае, больше нигде так не болело от прикосновения. Одежда тоже нигде не порвана. Но все-таки как же он попал в это странное место? И чья это машина? Но самое главное, кто он такой?
На нем был коричневый пиджак, и он почему-то был уверен, что во внутреннем кармане должен лежать бумажник. Но карман был пуст, точно так же как остальные карманы пиджака и широких брюк. Может, номера машины что-то ему подскажут.
Он подошел взглянуть на номерной знак, но выяснил только то, что машина из Массачусетса. Значит, он сейчас в Массачусетсе? Может, он живет где-то рядом и сможет добраться до дому пешком, если вспомнит, где этот дом находится?
Крышка багажника оказалась не заперта — может, открылась, когда машина врезалась в дерево? — но в самом багажнике было пусто, если не считать домкрата и запасного колеса. Возможно, содержимое бардачка что-нибудь подскажет. Он как можно осторожнее снова забрался на машину, свесился в приоткрытую дверцу и протянул руку.
Однако, как и багажник, бардачок был совершенно пуст.
Кто же он? Где он? И сколько еще будет гудеть голова из-за этой громадной шишки на лбу?
Ответов нет, но пора отсюда выбираться. На машине все равно не уехать. Где же дорога?
По крайней мере, машина должна ему подсказать это. Вероятно, она съехала в рощу с дороги. Если предположить, что автомобиль двигался относительно прямо, шоссе должно найтись в той стороне, где горят красные огоньки габаритов. И где-то неподалеку. Лишившаяся управления машина не смогла бы уехать через лес далеко.
Может, он просто потерял сознание прямо за рулем? Или же другая машина столкнула его с дороги и уехала, не остановившись? Сколько времени? У него было такое чувство, что на левой руке должны быть часы, но часов не было. Может, его ограбили?
«Шагай!» — велел он себе. Остается лишь надеяться, что где-нибудь поблизости имеется жилье и оттуда он сможет позвонить в больницу и вызвать механика.
Выставив перед собой руки, словно антенны ночной бабочки, он с усилием преодолел темное пространство и выбрался на двухполосное шоссе. В просветы между облаками просачивался бледный свет луны, и видно было неплохо. Мысленно подкинув монетку, в какую сторону идти, он повернул направо. За спиной остались все еще заметные огни фар.
Должно быть, он преодолел мили две, когда увидел слева по дороге дом с освещенными окнами. За все это время мимо не проехало ни одной машины. Куда бы ни вела эта дорога, ею явно пользуются не часто.
Освещенные окна, три окна, отчетливо вырисовывались на черной стене. До них не меньше ста пятидесяти футов. В конце грунтовой подъездной дорожки торчал на столбе старомодный почтовый ящик. Ему пришлось подойти ближе, чтобы прочитать полустертую черную надпись. «Карлетон Хоуд».
Секунду он постоял у ящика, радуясь передышке, поскольку ни разу не останавливался с того момента, как отошел от машины. А не знакомо ли ему имя Карлетон Хоуд? Вряд ли. Но, с другой стороны, он и собственного имени не знает. И того, откуда он. И в чьей машине сидел. Может, это он сам Карлетон Хоуд? Или так зовут его соседа? Вероятно, встретившись лицом к лицу с живущими здесь людьми, он что-нибудь вспомнит.
Оторвавшись от почтового ящика, он заковылял по подъездной дорожке к дому.
Одно из освещенных окон выходило на длинную веранду, и в луче блеклого желтого света он
