Лишь неожиданная встреча с отцом заставила Алессандру понять, как глубоко проник в ее мысли Рафаэль.
— Папа! — воскликнула она, а затем, как коренная жительница этой страны, сказала: — Добро пожаловать в Испанию!
ГЛАВА 11
— Итак, — сказал Сол, усаживаясь и оглядываясь по сторонам, — кажется, ты отыскала в Испании весьма приятный уголок.
— Да. — Под прикрытием темных очков Алессандра могла внимательно, не торопясь рассмотреть отца.
Нежданная встреча переполнила ее ощущением их близости и сходства. Это чувство было очень острым и никогда раньше не осознавалось ею с такой силой. Глядя на отца, она вспомнила, как утром заплетала перед зеркалом косу и изучала свое отражение. Черты ее лица были копией отцовских.
— О чем ты думаешь? — Он потянулся, взял со стола полупустую бутылку без этикетки и принялся разглядывать ее на свет.
— О том, что я твоя дочь и горжусь этим, — просто ответила она.
Сол посмотрел на нее поверх бутылки.
— Спасибо.
— А о чем думаешь ты, папа? Зачем ты здесь?
Он улыбнулся, уловив в ее тоне подспудный вызов, и поднял руки вверх, что означало перемирие.
— Я был в Барселоне. Обычная дирижерская работа. Заменял одного парня.
— Правда? А что с ним случилось? Ты связал его узлом и закинул под потолок концертного зала? Наверное, он все еще висит там, взывая о помощи?
— Думаю, он взывает о помощи в другом месте, — печально усмехнулся Сол. — Очевидно, у бедняги нервный срыв.
Алессандра покачала головой.
— Действительно бедняга. Попасть с дирижерского пульта в лечебницу для душевнобольных… Фантастическое невезение! Тебе надо извлечь урок, папа.
— Угу. «Великий ум с безумием граничит, и стенка между ними непрочна», — процитировал Сол. — Джон Драйден, кажется. Впрочем, за точность не поручусь. В детстве я каждый день слышал эти строки от дяди.
Так они сидели, улыбаясь друг другу, наслаждаясь общением и перебрасываясь шутками. Тем временем на террасу спустилась Мария, как хорошая сторожевая собака, сразу почуявшая в своих владениях чужака. Она подошла к столу и перевела взгляд с Алессандры на Сола.
— Это мой отец, Мария, — объяснила Алессандра по-испански.
— О! — Мария почтительно поклонилась. — Может, ваш отец хочет перекусить?
Алессандра перевела ее слова отцу. Сол улыбнулся и покачал головой, пробормотав, что ему вполне хватит вина.
— Так-так, — заметил он, глядя вслед Марии, заторопившейся в дом. — Я вижу, ты делаешь успехи в испанском.
— Я знаю только самые ходовые фразы, а еще слова, которые касаются лошадей.
— И тем не менее…
Они помолчали.
— Ты давно говорил с мамой? — спросила Алессандра.
— Что ты имеешь в виду под словом «давно»?
— Ну, сегодня.
— Нет, я ей не звонил. — Алессандра закусила губу. — Не надо скепсиса, — сухо сказал Сол. — Это действительно правда. Я пытался дозвониться ей, но сначала было занято, а потом включался автоответчик.
— Хорошо, верю.
— А почему ты спрашиваешь?
Алессандра увидела Марию, возвращающуюся с высоким бокалом зеленого стекла, и заговорила лишь тогда, когда та ушла.
— У нас с ней получился очень неприятный разговор. Я сказала глупость, она ответила… — Девушка забрала у отца бутылку и наполнила стоявший перед ним бокал.
— Ах, вот как… — Он посмотрел на дочь с улыбкой. — Когда вы сталкиваетесь друг с другом, всегда летят искры.
Алессандра вздохнула.
— Да, но сейчас я жалею, что чиркнула спичкой по ее коробку…
Сол издал низкий смешок и поднял бокал.
— Пью за ваше с мамой здоровье, дорогая.
— И за твое, — ответила Алессандра, пригубив свой бокал.
— Так что же заставило мать ощетиниться?
— Ты считаешь, что виновата только я?
Он задумчиво покачал головой.
— Зная и любя вас обеих, могу предположить, что обиды были взаимными.
Алессандра улыбнулась.
— Папа, я понимаю твой тонкий маневр, рассчитанный на то, чтобы я призналась во всех приписываемых мне грехах!
Сол сделал еще один глоток.
— Замечательное вино. Изысканный вкус, — заметил он.
— Оно из винограда, собранного пять лет назад. Той весной погода была благоприятной именно для этого сорта.
— Какого же?
— Попробуй догадаться.
Он опять отхлебнул, слегка пожевал губами и задумался.
— Полагаю, что это «темпранильо». Очень характерный для Испании сорт. Думаю также, что он в чистом виде, без добавки других сортов.
Она усмехнулась.
— Да, конечно. Папа, ты, как всегда, прав.
— А мистер Рафаэль Савентос, владелец этой, судя по всему отличной, винодельни, тоже типичный испанец? — осведомился Сол.
— Думаю, что да. — Прохладный тон ответа соответствовал тону вопроса. — Хотя я знаю не так уж много испанцев, чтобы сравнивать. — Алессандра сняла темные очки и твердо посмотрела отцу в глаза.
— Так какие же за тобой предполагаются грехи? — поинтересовался Сол с ленивым любопытством.
Алессандру бросило в жар. Медленно, тщательно выбирая слова, не позволяя себе никаких эмоций, не защищаясь и не бросаясь в атаку, она рассказала Солу о предложении Рафаэля финансировать ее спортивную карьеру.
Как она и ожидала, отец отнесся к этому совершенно спокойно. Вся его реакция свелась к тому, что он время от времени повторял «вот как» или «понимаю». По-видимому, информация была принята к сведению. Ни оценок, ни комментариев. Алессандра знала, что отец уже пришел к определенному выводу. Кроме того, она знала, что он никогда не позволит эмоциям выплеснуться раньше времени.
