Мартиса вернулась в комнату с улыбкой, потирая лицо руками. Настал день. Долой видения, связанные с замком Кригэн. Она должна выяснить… узнать правду. Но закончив умываться, Мартиса с тревогой поняла, что у нее дрожат руки. Она села в изножье кровати и обхватила себя за плечи, чтобы согреться.
Она очень хотела понять, что произошло с Мэри. А еще ей нужны были вещи Мэри, потому что среди ее вещей должен находиться изумруд. И она вовсе не собиралась воровать фамильную драгоценность Кригэнов — изумруд принадлежит семье Сент-Джеймс. Они с Мэри встретились незадолго до ее свадьбы и решили, что Мэри стоит взять этот камень, который когда-нибудь может очень пригодиться, с собой в Шотландию, где его не отберут враги.
Мартиса не знала точную цену изумруда, но предполагала, что он может стоить тысячи долларов. Достаточно, чтобы заплатить налоги за «Тропу орла», только это Мартису и заботило. Отец погиб, а мать умерла задолго до того, как над Югом нависла угроза войны, а теперь нет ни Аарона, ни Маргарет, ни Мэри.
Дом — сам дом и оставшаяся земля — это все, что у нее есть.
Раньше Мартиса надеялась, что Мэри доверила драгоценность мужу, но когда она вступила с ним в переписку, то оказалось, что это не так. Написав письмо Брюсу Кригэну, она получила короткий вежливый ответ, все только по существу: что она может приехать и забрать вещи Мэри, а именно — расчески и щетки для волос, одежду, небольшие золотые цепочки, коробку с ее письмами, ее портманто… И ни единого слова об изумруде. Или он не знал о его существовании, или не собирался отдавать ей камень.
В дверь тихо постучали. Мартиса открыла ее и впустила Холли.
— Миледи, я не стала вас будить, чтобы вы хорошенько выспались, — радостно сказала горничная. — Путешествия очень утомительны. Но хозяин собирается показать вам могилу вашей дорогой сестры, и он уже несколько часов как встал. Думаю, он готов вас проводить, после того как вы позавтракаете. Я принесла вам только чай и печенье, потому что кухарка готовит нечто особенное и примерно через час обед будет подан в главном зале.
— Чай — это прекрасно, — заверила Мартиса, принимая поднос.
Холли была такая чистая и хорошенькая, такая честная и земная, практичная, что в ее присутствие ощущение чего-то мрачного и тайного, которое возникло у Mapтисы ночью, отчасти прошло. Мартиса сказала себе, что нет нужды так нервничать, что прошлой ночью она чувствовала себя в замке так неуютно только из-за бури.
— Холли, мне бы очень хотелось принять горячую ванну. Это возможно?
Это оказалось возможно. Оставив Мартису пить чай, Холли ушла готовить воду для ванны. Вскоре она вернулась, и не одна, а с крупным мужчиной и двумя пареньками. Гигант принес деревянную сидячую ванну, а пареньки — воду.
Гиганта представили Мартисе как Роберта Макклауда. Он работал конюхом, и его вызвали из конюшни для подмоги. Он был намного выше шести футов, крепкий и такой мускулистый, что, казалось, у него не было шеи. Он коротко кивнул Мартисе и поставил ванну на пол. Через всю его левую щеку проходил вертикальный шрам, светлые глаза поражали голубизной, а улыбка показывала, что ему понравилось все, что он увидел.
Мартиса решила не обращать на него внимания и перевела взгляд на пареньков с кухни, которых ей представляла Холли.
— Миледи, этот белокурый парень — Трей Макнамара, а тот, что потемнее, — наш Джеми, Джеми Макпитерс.
По тому, как Холли посмотрела на нее поверх головы Джеми, Мартиса поняла, что с ним что-то не совсем в порядке. Но светловолосый парень улыбался с подкупающей застенчивостью, и Мартиса тепло улыбнулась в ответ. Из троих мужчин, которых ей только что представили, этот понравился ей больше остальных.
Выпроводив всех троих из спальни, Холли предложила Мартисе свою помощь, но она заверила, что справится самостоятельно.
— Миледи, если вам все-таки понадобится помощь — позовите меня… я ведь прислуживала вашей сестре. И я, конечно, знаю, что вы жили на юге Штатов и привыкли, чтобы вас обслуживали рабы.
— Холли, я привыкла принимать ванну и одеваться самостоятельно, — тихо сказала Мартиса.
Она ответила резче, чем намеревалась, и тут же пожалела об этом. На лице Холли отразились удивление и обида, но Мартиса подумала, что загладит свою вину как-нибудь в другой раз. Наконец Холли ушла. Сидя в ванне с горячей водой, Мартиса с сожалением подумала, что она, должно быть, сильно отличается от своей сестры Мэри. Мэри никогда не бывала резкой, она всегда была деликатной, доброй, никогда не повышала голос.
Вдруг сердце Мартисы забилось чаще. Холли прислуживала Мэри! Значит, ей известно, как жила Мэри в замке, и, возможно, она даже знает какие-то ее секреты.
Так же как утро разогнало ночной мрак со всеми его страхами, так и горячая ванна с душистым мылом, казалось, смыла следы долгой поездки в Кригэн. После ванны Мартиса почувствовала прилив сил. Расчесывая волосы перед зеркалом, она решила оставить их распущенными, пусть ниспадают на плечи и спину. Она выбрала платье благородного голубого цвета и надела под него несколько нижних юбок. Глядя на себя в зеркало, она невольно задалась вопросом: потому ли она выбрала это голубое платье, что оно не сильно помялось в поездке, или потому, что где-то в глубине души надеялась соблазнить хозяина Кригэна.
В дверь постучали, Мартиса открыла и увидела: перед дверью Холли — притихшую, немного подавленную.
— Миледи, позвольте проводить вас в главный зал?
Мартиса тепло улыбнулась:
— Да, Холли, пожалуйста. Думаю, я знаю дорогу, но буду рада, если ты меня проводишь.
Холли заметно повеселела. Она улыбнулась, повернулась и пошла впереди Мартисы по коридору.
В готические окна лился солнечный свет. На стенах висели великолепные драпировки и гобелены, холодный каменный пол покрывала красная бархатная дорожка, закрепленная латунными кольцами. Мартиса подумала, что здесь сделано все, чтобы превратить замок в современное жилище девятнадцатого века. По-видимому, его хозяин любит жить в комфорте.
— Значит, ты служила у Мэри? — тихо сказала Мартиса, следуя за Холли.
Служанка остановилась и оглянулась на Мартису.
— Да, я ей прислуживала. Миледи, я вам скажу, в жизни не встречала более доброй и благородной леди, чем ваша сестра. Честное слово, когда мы ее потеряли, я была просто убита горем.
— Да, я понимаю.
Холли пошла дальше.
— Скажи, Холли, а хозяин тоже был убит горем?
Холли снова остановилась, повернулась к Мартисе и посмотрела на нее расширенными глазами.
— Конечно, миледи, он очень убивался! Знаете, он был просто сам не свой, сам не свой целых несколько месяцев. Бывало, по ночам он подолгу сидел один, тоскуя по вашей сестре.
— Рада это слышать. — Мартиса улыбнулась. — Спасибо, что рассказала.
Холли кивнула и пошла дальше. Когда они спустились по лестнице в зал, Брюс Кригэн снова встретил Мартису, стоя к ней спиной. Холли не задержалась ни на минуту, не заговорила с хозяином, а тут же ушла.
Лэрд Кригэн повернулся к Мартисе лицом, и ее снова поразил огонь в его взгляде. В этом огне было что-то дьявольское. Казалось, его взгляд проникает в сердце, в разум и видит все то, что она пыталась скрыть. Его волосы цвета воронова крыла в сочетании с поразительными чертами лица придавали ему облик подлинного хозяина мира, однако, когда он лениво улыбался, как сейчас, его высокомерие казалось, не имело значения. Ее манило к нему, как мотылька к огню, и где-то глубоко внутри она чувствовала жар его взгляда. Он был чувственным мужчиной.
Мартиса посмотрела на его губы и в смятении поймала себя на мысли, что пытается представить, что бы она почувствовала, если бы он ее поцеловал.
