– Например?
– Приглашения играть с величайшими оркестрами мира. Нью-йоркским филармоническим, Чикагским симфоническим, оркестром Шведского радио…
Тэра не могла полностью поверить в то, что он сказал.
– Я действительно так хорошо играла? – спросила она растерянно. Привычная неуверенность в своих возможностях охватила ее.
– В вашей игре была ярко выраженная индивидуальность. Вы внесли теплоту и краски в это исполнение, – сказал Роланд Грант, не отрывая от нее взгляда своих голубых глаз.
Он говорит об ее личностных качествах, подумала Тэра. Она предпочла бы, чтобы он сказал о качестве техники и музыкальной интерпретации.
Она посмотрела на Сола. Он ответил невозмутимым взглядом, лишь слегка приподняв брови. Он напоминал сурового тренера, который смотрит на нерешительного ребенка, совершающего неуклюжие попытки удержаться на воде. Либо выплывет, либо утонет.
Она снова повернулась к Роланду Гранту.
– Мне предлагают это, потому что я хорошая скрипачка или потому что я любовница Сола? Из-за моей пикантной известности? – напрямик спросила она.
Роланд жестко посмотрел на нее, как будто желая сказать: 'Разве это имеет значение?'
Имеет, подумала Тэра. Она встала из-за стола и прошла на кухню под предлогом, что нужно принести еще вина. Вкручивая штопор в пробку бутылки, она услышала, как вошел Сол и остановился позади нее.
– Тэра, – сказал он мягким шепотом, от которого у нее все растаяло внутри. – Моя нежная нимфа.
Он обнял ее, охватив кольцом своих рук плечи, грудь, сердце. Все.
Тэра повернулась и прижалась к нему, скользнув руками вдоль его груди и обвивая его шею.
– Роланд Грант заинтересован в деньгах, – категорично заявила она. – В товаре, который можно продать. Меня это не интересует. Я хочу быть музыкантом!
Сол улыбнулся.
– Дорогая моя, музыканты – это товар. А ты как думала?
– Не дразни меня. И не будь таким циничным!
– Ты обижаешь Роланда. Он искренне любит музыку, и его предложения тоже искренни.
– Уже все обговорили без меня? – ехидно предположила она. – Хотела бы я оказаться мухой на стене, когда вы пережевывали мои косточки в уединении его кабинета.
– Ты была бы чрезвычайно довольна тем, что услышала, – спокойно сказал Сол.
Тэра взглянула ему прямо в лицо.
– Так что же ты думаешь о моем выступлении вчера вечером? Ты не сказал мне ни слова. Ни единого слова.
– Да. Я боялся потерять тебя. – В его серых глазах был холодный вызов.
Она в недоумении нахмурила лоб. Почему он не хочет говорить прямо? Почему открыто не выскажет свое мнение? Она может доверять только ему.
– Тэра, твое исполнение было безупречным, – негромко сказал он. – Ты продемонстрировала все, что требовалось, сыграла аккуратно и точно. Твоя интерпретация была наполнена искренним чувством, ты сумела создать в зале особенную атмосферу. Короче говоря, радость моя, ты была превосходна!
Тэра пристально смотрела на него, начиная верить.
– Итак, я теряю тебя? – спросил Сол с холодным испытующим выражением в глазах.
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя есть шанс запрыгнуть в этот поезд и начать концертировать. Ты это собираешься выбрать?
Тревожная дрожь охватила Тэру. Она почувствовала тихую угрозу в словах Сола. Как будто змеиное жало нацелилось на нее. – Ты этого хочешь, Тэра? – холодно повторил он вопрос. – Жить на чемоданах, летая из одной бездушной столицы в другую, снова и снова играть дюжину одних и тех же произведений?
Тэра была ошеломлена.
– Ты пытаешься помешать мне?
– Ты должна сама сделать свой выбор. Мы каждый сам по себе строим свою жизнь, как бы ни были близки друг другу.
Его глаза неожиданно наполнились нежностью.
– Мой нежный ангел, – сказал он мягко, – я никогда не стал бы пытаться помешать тебе делать то, что ты хочешь. Это было бы глупо. Это прямой путь, чтобы потерять тебя.
В горле у Тары встал комок.
Она осторожно освободилась из его объятий.
– У нас гость, – напомнила она с натянутой улыбкой. – Я должна уделить ему внимание.
Но пока Роланд и Сол разговаривали за коньяком и кофе, она сидела немного поодаль. В ее сознании роились мириады новых возможностей для своего будущего.
Ей пришло в голову, что для Сола музыкальный талант был повседневным явлением. Совершенно обычным. Он работал с бесчисленным множеством блестящих певцов и инструменталистов, с их нескончаемым потоком. И все время появлялись новые таланты.
Сол уже прошел через все это, ему уже надоело летать по всему миру и срывать восторженные аплодисменты. Успех, престиж и богатство были частью его повседневной жизни в течение многих лет. Для Сола крепкая семья, которую он и Тэра создали здесь, в этом провинциальном английском доме, вместе с маленькой Алессандрой представляли особенную, высшую ценность.
И, однако, Сол, разумеется, не собирался бросать свою профессиональную деятельность. Тэра видела в этом всю ту же старую историю, когда женщина идет на компромисс, а мужчина получает все – карьеру, мировой успех и удовлетворение в семейной жизни.
Затем она подумала о том, что концертная жизнь действительно требует постоянных переездов из отеля в отель, что ей придется редко видеться с Алессандрой, как только девочка пойдет в школу и ее нельзя уже будет таскать с собой, как любимую собачку.
Она спрашивала себя, будет ли Роланд Грант настаивать на заключении какого-либо соглашения или пока ограничится выражением своих пожеланий и намерений. Но, по-видимому, он заметил ее озабоченность и нерешительность и не делал больше попыток оказать на нее давление.
Перед уходом он пожал ей руку и поблагодарил за гостеприимство, делая вид, что этот вечер был не чем иным, как приятной дружеской встречей.
Сол, как и ожидала Тэра, уклонился от дальнейших комментариев. Погасив в гостиной свет, он сел за рояль и начал играть 'Лунный свет' Дебюсси. Грустная, навевающая воспоминания мелодия развеяла сумрачную тишину комнаты.
Тэра стояла у окна и смотрела, как его длинные пальцы легко касаются поблескивающих клавишей.
Ее глаза переместились к его резко очерченному лицу, мягко освещенному светом луны. Ее охватил трепет восторга. Непостижимая тайна души Сола все теснее привязывала ее к нему.
В эту ночь он был бесконечно нежен с ней.
Она не могла думать ни о чем, кроме того, что он здесь, рядом с ней. О своей карьере она подумает завтра.
Глава 19
Перспектива обеда с Ксавьером в 'Клэриджз' приятно волновала Джорджиану.
Он уже несколько недель не напоминал о себе, и она начала чувствовать себя покинутой.
