– Только не через дворцовую дверь, – предупредил Карус. Все время, пока Гаррик сражался с мамонтом, Карус пребывал на заднем плане, не вмешиваясь. Но сейчас он снова проскользнул в сознание юноши и занял свое привычное место. – Лучше по внешней лестнице, которая ведет на крышу.
Мертвые колдуны лежали, как сброшенная одежда. Рука, выкрашенная белой краской, высовывалась из рукава – тонкая, как конечность скелета. Сила, которую они контролировали, стерла их организмы, как точильный камень сталь, еще немного – и совсем ничего не осталось бы. Вмешательство Гаррика лишь слегка приблизило их кончину.
Но этого «слегка» могло оказаться достаточно, чтобы спасти мир от гибели, которую уготовали ему колдуны.
– Взять башню! – приказал Гаррик, указывая на нее мечом, который все еще держал в руке. Мельком отметил, что успел отереть лезвие, хотя и не помнил, когда. Должно быть, сказывались рефлексы Каруса. – Внутренняя дверь будет заперта.
Алебастровая загородка представляла действенный барьер для горожан, желавших протолкнуться поближе к своему правителю. Но никак для спешащих солдат.
На спиральной лестнице Гаррика снова обогнали. Копейщики, прикончившие колдунов, теперь снова рвались в бой. Два десятка солдат бросились по лестнице, следуя указующему клинку принца. Некоторые успели даже вооружиться, выдернув по пути дротики из трупов.
Трупы, повторно убитые, моментально начали разлагаться. Карус, глядевший на все это глазами Гаррика, озадаченно нахмурился. Ему не раз доводилось наблюдать подобные сцены, и всегда там присутствовали птицы: вороны, орлы, грифы и особенно чайки – поскольку дело всегда происходило на Островах, то есть недалеко от моря.
Клестис являлся городом мертвых. От рая, задуманного Ансалемом, благодаря стараниям колдунов сохранилась лишь буйная трава да немногие насекомые.
Гаррик бежал вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Он не мог бы навечно сохранять такой темп, но это и не понадобилось. У них нет этой «вечности» – ни у Гаррика, ни у Островов.
Подымаясь по винтовой лестнице, юноша бросил взгляд на раскинувшийся под ним Клестис. Все выглядело точно так же, как в его снах, если не обращать внимания на Королевские батальоны, маршировавшие по главной площади, старательно обходя горы трупов. Лорд Валдрон занимался своим делом – наводил порядок во вверенной ему армии.
А принцу Гаррику предстояло заняться своим – тем самым, о котором знал лишь он один.
Лиэйн, наблюдавшая за ним с площади, помахала ему белым шарфом. Еще одно отличие от сна – очень важное для Гаррика, за которое он согласился бы вдвое уменьшить свою армию.
Мост из Вэллиса нарушал занавес из магического света, с помощью которого Ансалем отгородил свой город от всего остального мира. Это тоже знакомо…
Однако сейчас вместо одного Гаррик увидел бесчисленное количество мостов, накладывающихся один на другой и расположенных по периметру магического колпака. Сохранившиеся колдуны умудрились открыть новые проходы в Клестис и из Клестиса на другие Острова.
В сопровождении Аттапера (уж как он еще держался на ногах, неизвестно) и следующих за ним Кровавых Орлов принц взбежал на крышу дворца. Поднявшиеся ранее стрелки уже обработали своими топориками алебастровую перегородку, образовав отверстие, достаточное, чтоб в него пролез человек.
Сквозь дыру была видна жаровня, вырезанная из доломита в виде пасти дракона, которая стояла в центре кабинета Ансалема. Выходивший из нее дым проходил через экран с узким отверстием и дальше поднимался тоненькой струйкой.
На узкой кушетке, которую во снах Гаррика занимал Ансалем, сейчас лежала в застылой неподвижности Теноктрис. В головах у нее маячила фигура, вся в белом. Под слоем краски Гаррик узнал тонкое, устрашающего вида лицо одной из помощниц Ансалема, которую он видел во сне. Она держала кинжал у горла Теноктрис, ожидая сигнала, чтобы пустить его в ход.
В изножье стоял не кто иной, как Пурлио. Вся левая часть его фигуры была выкрашена в черный цвет, правая – в белый.
В руках Пурлио держат окаменелый аммонит. Марказитовая раковина пульсировала светом, излучая вместе с ним нечто, что ощущалось Гарриком как зло. Колдун начал произносить заклинание, и комната вздрогнула, грозя исчезнуть из этой вселенной.
– Остановите их! – закричал Гаррик. Со всего размаха он ударил каблуком в перегородку. Ослабленная временем, она осыпалась, образовав новое отверстие размером с голову человека.
Следуя примеру принца, Кровавые Орлы обрушили град ударов на алебастр. Стрелки тоже продолжали работать своими топориками, хотя теперь они представляли, скорее, опасность, чем пользу.
Колдунья в белом выронила кинжал и отступила на шаг. В тот же самый момент Пурлио страшным голосом выкрикнул очередную фразу и поднял марказитовую окаменелость на уровень лица.
Последовала вспышка красного света, глубокого, как закат над умирающим миром. Дальше произошло нечто ужасное. Раковина – бывший Морской Владыка – слилась с лицом Пурлио, поглотила его и заняла место на плечах вместо черепа. Из отверстия показались дымчатые, сотканные из света щупальца – они шевелились, как живые.
Солдаты побросали оружие и бросились наутек, образовалась свалка.
– Вперед! Вперед! – кричал Аттапер, колотя рукоятью меча в алебастровую перегородку. Но даже ему глаза застилал ужас от увиденного.
Колдунья обернулась и, бросив взгляд на Пурлио, начала кричать. Щупальца Великого Владыки протянулись к ее голове, обхватили ее и притянули к птичьему клюву. Раздался треск ломаемых костей, и женские крики смолкли.
Желая ускорить процесс, Гаррик прыгнул на загородку, на этот раз двумя ногами. От удара обвалилась, разлетевшись на кусочки и образовав входной проем, целая секция.
Пурлио обернулся, блеснув на Гаррика изогнутыми зрачками сквозь глазницы аммонита. У его ног
