— Почему ты так уверен?
Кунгас пожал плечами и поднял глаза.
— Она только девочка, полководец. Принцесса. Да, не такая принцесса, как все остальные. Принцесса из легенды. Но тем не менее на нее никогда не велась охота. У нее нет опыта, подготовки и умения. Она не сможет убежать от тысячи мужчин, преследующих ее по лесам и горам.
Кунгас покачал головой, предупреждая следующий вопрос полководца.
— Это не играет роли. Даже если Рагунат Рао будет помогать ей и вести ее, она… — он замолчал. — Я уверен: ты когда-то принимал участие в охоте, в большой группе.
Полководец кивнул.
— Поэтому, если бы Рагунат Рао был один, не сомневаюсь: он бы обхитрил преследователей и ушел от них. Но даже для него задача была бы чрезвычайно сложной — когда за ним по пятам идет такое количество охотников. А тут его обременяет принцесса, — Кунгас снова пожал плечами. — Это просто невозможно. Нет, их поймают.
Кунгас заметил, как полководец глянул в сторону. Казалось, он слегка напрягся. Возможно.
Кунгас проследил за направлением его взгляда. Последние члены группы иностранцев приближались к паланкину. Молодой чернокожий принц из Аксумского царства со своими женщинами.
Кунгас слышал рассказы о принце. О его неуемной похоти и безжалостности в отношении наложниц. Кунгас по большей части не обращал внимания на такие рассказы. В основе слухов об особах королевской крови и знатных господах часто лежала злоба и зависть. Поэтому Кунгас относился к ним с недоверием.
Но, наблюдая, решил, что в рассказах есть доля правды. Женщины определенно боялись его. У всех были закрыты лица, смотрели они в землю. Казались очень покорными, робкими и несчастными созданиями. Начисто отсутствовали веселые возбужденные любопытные взгляды молодых девушек или женщин, отправляющихся в путешествие.
Одно женское лицо Кунгас все-таки рассмотрел. Она тихо плакала, ее успокаивала вторая, обнимавшая ее. Вторая вела ее. Принц внезапно дал подзатыльник одной из других женщин в группе. Потом последней в группе. Заставил женщин поторопиться, просто сорвав на них свое недовольство и нетерпение. Но, очевидно, молодой принц не очень сердился. Он был крепко сложен, если и не отличался гигантским ростом. Широкоплечий, с мощной грудной клеткой, очень мускулистый. С таким телом он мог бы ударить так, что девушки не удержались бы на ногах. А тут создалось такое впечатление, что они даже не почувствовали удара.
Одну девушку подняли в паланкин. Ей помогал чернокожий солдат, явно служивший погонщиком слонов. Затем подняли другую, плачущую.
— Насколько я понимаю, они все — маратхи, — заметил Кунгас, чтобы просто поддержать разговор.
Полководец кивнул.
— Да, принцу Эону нравятся представительницы этой народности. У него целая группа этих созданий. — Легкий смешок. — На самом деле я точно не знаю, сколько их у него. Никто не может уследить за их количеством.
Третья девушка, та, которая успокаивала плачущую, приготовилась забираться наверх. Маленького роста. Гораздо более смуглая, чем средняя маратха. Очень гибкая. Кунгас восхитился грациозностью, с которой девушка взялась за руку погонщика и стала взбираться на огромного слона. Вытянула голую ножку…
«Великолепная танцорка. Такая невероятная грациозность. Гибкая, плавная. И меня всегда поражали ее ноги. Самые красивые ножки, которые мне довелось видеть. Очень живые и подвижные. С высоким подъемом, узкой пяткой, идеальной формы».
Девушка скрылась в паланкине. За ней последовали четвертая и пятая.
Принц залез последним и задернул шторки.
Кунгас застыл на месте, как столб. Он не мог ничего с собой поделать. С телом и лицом. Его лицо всегда напоминало железную маску перед лицом опасности.
Он почувствовал напряжение полководца, стоявшего рядом. За своей спиной услышал движение телохранителей. Они придвигались к нему. Со спины.
«Это может оказаться самым опасным моментом в моей жизни».
У него была трудная жизнь, и часто приходилось принимать решения. В эту секунду Кунгас принял самое легкое решение из всех, которые когда-либо принимал. И, думал он, возможно, самое лучшее — определенно самое чистое — в общем-то зря потраченной жизни. Он также немного гордился тем, что его собственное выживание не играло никакой роли в принятии решения.
«Что не решает моей главной проблемы на этот момент. Не дать перерезать себе горло. Нет необходимости притворяться — о, только не с этим полководцем. Не с этими людьми за моей спиной. Кроме того…»
Его лицо озарила редкая улыбка. (Она могла считаться улыбкой только для Кунгаса. Никто другой так бы ее не назвал.)
— Сколько женщин! Нам, конечно, придется удостовериться, что они хорошо защищены. Я дам указания своим людям, чтобы никому не позволяли беспокоить наложниц принца. Даже подходить к паланкину. Или шатру по ночам. В конце концов он же принц. Уверен: он придет в ярость, если кто-то положит глаз на его женщин.
Кунгас чувствовал, как быстро пролетали мысли в голове у человека, стоявшего рядом с ним. Мгновение спустя полководец заговорил. В его голосе все еще слышались колебания.
— Думаю, прекрасная идея. Конечно, твои люди…
Кунгас отмахнулся.
— О, я прикажу им самим тоже держаться подальше от паланкина. И сам буду держаться подальше.
На лице полководца появилась странная хитроватая ухмылка. Если он и колебался раньше, теперь все сомнения ушли.
— Представляю, как будет трудно тебе и твоим людям. В смысле контролировать себя, когда рядом женщины. — Он виновато кашлянул. — Учитывая репутацию кушанов.
Кунгас слегка нахмурился.
— Репутацию?
Полководец рассмеялся.
— О, Кунгас, прекрати! Не надо этого отрицать. Она хорошо известна. Нельзя доверять кушанам, если рядом женщины. В особенности молодые. В особенности девственницы. Правда, в этом паланкине девственниц нет, — полководец рассмеялся.
Кунгас все еще хмурился.
— Ты готов пойти на такие жертвы! — восхитился полководец. — Но в этом нет необходимости, Кунгас. Уверяю тебя. Не в нашей компании. Помню, как мы сидели с Венандакатрой и болтали на эту тему по пути из Бхаруча. Развлекали друг друга разными историями. Хотя теперь, вспоминая это… Боюсь, память меня подводит. Я сильно напился в тот вечер. Но… хорошо подумав, я кое-что помню. Помню, как рассказывал анекдоты. Мне показалось странным, что великий господин раньше не слышал про репутацию кушанов.
Теперь все согласились бы, что на лице Кунгаса появилась улыбка. Слабая, едва заметная — да. Но нельзя было сомневаться в том, что это улыбка.
— Жаль. Наконец о нашей репутации стало известно. А мы так старались, чтобы о наших талантах не узнали. Все эти месяцы. — Он уныло покачал головой. — Ну что ж, ничего нельзя поделать. Теперь о ней узнают все. Черт побери! Мужья станут следить за женами. Отцы за дочерьми.
— Принцы за наложницами.
Кунгас посмотрел на телохранителей полководца.
— Солдаты за женщинами, следующими за войском.
Полководец почесал подбородок.
— Предвижу скандал. Разговоры в караване. Они, вероятно, дойдут и до господина Венандакатры. Предвижу сцену. Кушанские солдаты — хулиганы, их одолевает похоть, с которой они не в состоянии справиться — постоянно окружают паланкины и шатры иностранцев, в которых столько красивых девушек.
