Давазз склонился вперед.
— И я вам сейчас раскрою секрет везения. Никто не может предсказать хитрый путь удачи, но можно попытаться понять, каким образом приходит везение. Требуется сделать простую вещь — добраться до корня проблемы и схватить его. И держать — стальным захватом — и всегда о нем помнить. Тогда и найдешь свой путь в любом лесу.
— Сказки, — хмыкнул Валентин. — Но скажи мне вот что, умник: что простого в плане полководца? — он фыркнул. — Назови хоть что-нибудь простое в его плане.
На сарказм Усанас ответил прямым уверенным взглядом.
— Простая вещь, лежащая в основе плана полководца, Валентин, — это душа Венандакатры. Весь план крутится вокруг нее одной. Пожалуй, она самая простая в мире.
— Ничья душа не может быть простой, — возразил Валентин, но не очень уверенно.
— Твоя, возможно, и нет, — согласился давазз. — А душа Венандакатры? Ты считаешь ее сложной? — Усанас презрительно рассмеялся. — Если тебе нужна сложность, Валентин, изучи кучу собачьего дерьма. Но не ищи сложности в душе Венандактры.
— В его словах есть смысл, — проворчал Анастасий. Огромный катафракт вздохнул. — Самый настоящий здравый смысл. — Еще один вздох, напоминающий смирение атланта 35 со своей ношей. — На самом деле возражать тут нечему.
Валентин сверкнул глазами.
— Может быть! — рявкнул он. — Но тем не менее… что с остальным-то? Признаю, роль принца в плане проста. — Скептический взгляд на Эона. — Если… прости, принц, — юноша это выдержит. — Затем он показал пальцем на Усанаса. — А как насчет его роли в плане? Это ты тоже называешь простотой?
Усанас улыбнулся.
— А разве нет? — спросил он. — От меня требуются только две вещи. Не более двух! Уверяю тебя, катафракт, даже дикари из саванны могут считать до двух.
— Это две очень сложные вещи, Усанас, — шепотом вставил Менандр.
— Чушь! Во-первых, я должен выучить новый язык. А такому мастерству я еще мальчиком научился. Затем я должен поохотиться. А этому я научился еще раньше.
— Но ты не будешь охотиться на антилопу в саванне, давазз, — неуверенно заметил Эон.
— Да, — поддержал его Валентин. — Ты будешь охотиться на человека в лесу. Человека, которого ты не знаешь, в лесу, в котором ты никогда не был, в стране, которую ты никогда не видел.
Усанас пожал плечами.
— Ну и что? Охота — простая вещь, мой дорогой Валентин. Когда я был мальчиком и рос в саванне, я так не думал. Меня очень впечатляла скорость импалы, хитрость бизона и яростность гиены. Поэтому я потратил много лет, изучая этих животных и осваивая их привычки.
Он вытер лоб.
— Это оказалось утомительно. К тринадцати годам я считал себя самым великим в мире охотником. Пока один умный старик из нашей деревни не сказал мне, что самыми великими в мире охотниками являются маленькие человечки, живущие далеко в джунглях. Их называют пигмеи, сказал он, и они охотятся на самого великого из животных. На слона.
— Слона? — воскликнул Анастасий и нахмурился. — А насколько малы эти… пигмеи?
— О, они очень маленькие. — Усанас показал рукой. — Не больше вот этого. И я знаю, это правда. Как только я услышал слова умного человека, я бросился в джунгли, чтобы самому стать свидетелем чуда. И на самом деле все оказалось так, как говорил старейшина нашей деревни. Самые маленькие люди в мире. И они не считали ничем особенным охоту на самых страшных на земле существ.
— А как они это делали? — спросил Менандр с юношеским любопытством. — Копьями?
Усанас пожал плечами.
— Только в самом конце. Вначале они загоняли слона в капкан, в яму. Я сказал, что они маленькие, Менандр, но я не сказал, что они глупые. И чтобы загнать слона в капкан, они в основном действуют мудростью. Потому что эти маленькие люди, в отличие от меня, не тратили время на изучение повадок животных. Они просто попытались понять душу слона и соответствующим образом устанавливали капканы. Душа слона бесстрашна, поэтому они выкапывали ямы по самому центру самой широкой просеки, там, где не решится проходить никакой другой зверь.
Он посмотрел на принца.
— И точно так же я поймаю в капкан свою дичь. Это не сложно. Это будет самым простым делом. Потому что душа моей дичи так же проста, как душа Венандакатры. И мне не нужно пытаться понять ее, поскольку она уже много лет со мной. Я смотрел в самую глубину этой души, с расстояния нескольких дюймов.
И Усанас вытянул вперед левую руку. Ее уродовал ужасный длинный неровный шрам. Он сильно выделялся на темной коже, хотя и побледнел за годы.
— Вот след души пантеры, друзья мои. Я знаю ее как свою собственную.
Валентин вздохнул.
— О черт. Я пытался.
Как знал Велисарий, это был хороший признак. Быстро оглядев лица других людей в комнате, он увидел: они тоже приняли сказанное, как и Валентин.
Валентин теперь даже улыбался. Катафракт посмотрел на Эзану и Вахси.
— Помните, что мы с Анастасием вам говорили? — спросил он. — Вы нам не поверили после сражения с пиратами.
Вахси хмыкнул.
— Ты это имел в виду, когда говорил про знаменитый «окольный путь» вашего полководца?
Эзана рассмеялся.
— Это то же самое, что сказать: у змеи смешная походка! — Он поднял руку и потрогал повязку на голове. Затем весело добавил: — Тем не менее это лучше, чем сражаться на открытой палубе.
Велисарий улыбнулся и прислонился к стене.
— Думаю, на сегодняшний день это все, что требовалось обсудить, — объявил он. — В предстоящие недели у нас будет время, чтобы проработать все детали.
Усанас нахмурился.
— Все, что требовалось обсудить? Чушь, полководец! Ну, что касается плана — да, — он словно отмахнулся от него. — Хорошие планы, как и хорошее мясо, не следует готовить слишком долго. Но теперь нам можно обсудить на самом деле важные вещи.
Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой и потер руки.
— Например, философию! Какое удачное стечение обстоятельств, меня окружают греки, а я могу свободно говорить на этом языке философии и нисколько не притворяться. Я начну с Плотина. Я считаю, что применение им принципа первичной простоты к природе божественного интеллекта является с точки зрения логики неправильным. А с точки зрения теологии — нечестивым. Я здесь говорю о взглядах в представлении Порфирия в пятой книге «Эннеад».36 А ваше мнение?
Он снова махнул рукой, словно от кого-то отмахивался.
— Естественно, я спрашиваю у присутствующих греков. Взгляды аксумитов мне известны. Они считают меня буйнопомешанным.
— Ты и есть буйнопомешанный, — заметил Вахси.
— Свихнувшийся лунатик, — добавил Эзана.
— Я не грек, — проворчал Валентин.
— Никогда в жизни не слышал такой околесицы, — заявил Анастасий, с интересом склоняясь вперед. — Полная чушь. Принцип первичной простоты принимается всеми великими философами, как Платоном, так и Аристотелем, независимо от других взглядов. Плотин просто применил эту концепцию к природе божественности. Логика его позиции неприступна и неопровержима, — продолжал он сочным басом, который для всех в команде, за исключением Усанаса, звучал, подобно року. — Признаю, теологические аспекты этой проблемы на первый взгляд шокируют. Но я напоминаю тебе, Усанас, что сам великий Августин очень высоко ценил Плотина и…
— О, Боже праведный, — прошептал Менандр и бессильно лег на спину. — Он не делал этого с того
