— Достаточно! — взревел Татхагата.
Шанга пожал плечами, хотя и очень легко, снова пал ниц перед императором и занял свое место в дальнем конце.
Татхагата уже собрался выступить, но его перебил Дамодара:
— Могу ли я предложить, уважаемые малва, сделать небольшой перерыв для отдыха? Мы все немного устали.
Татхагата бросил взгляд на императора. Шандагупта кивнул:
— Хорошо. Мы продолжим через час.
За стенами шатра, куда Шанга вышел, чтобы вдохнуть свежего воздуха, к нему вскоре присоединился Дамодара.
— Скажи мне, — приказал военачальник из малва.
Шанга вздохнул. Он, с одной стороны, надеялся, что Дамодара спросит. С другой — боялся.
«Я дал клятву».
— Говори прямо, Шанга. Тебе не нужно бояться последствий. Не с моей стороны.
Раджпут посмотрел сверху вниз на невысокого полного военачальника. По стандартам малва Дамодара был молод для такого положения. Возможно, ближе к сорока. Но, как и все представители династии, которые по праву рождения становились главными военачальниками, он не был воином. Тем не менее…
«Я дал клятву»
— Венандакатра совершенно не понял Велисария, господин Дамодара. Все это обсуждение — фарс, — Шанга показал на шатер.
Дамодара нахмурился. Не от злости, просто пытался сконцентрироваться.
— Объясни.
— Нет шанса — никакого! — что Велисарий предаст Рим.
Глаза Дамодары округлились. Он даже отшатнулся на полшага. Шанга продолжал объяснять.
— Он играет с Венандакатрой. Он не собирается вступать в союз с малва. Он просто пытается получить наше расположение, затесаться в наши ряды как можно глубже, втереться нам в доверие, чтобы украсть как можно больше наших секретов, перед тем как вернуться в Рим.
Дамодара отвернулся, задумчиво потрепал бороду.
— Ты думаешь… Откуда ты знаешь? Он что-нибудь говорил тебе?
Шанга покачал головой.
— Нет, он ничего такого не говорил. Но я знаю этого человека, господин Дамодара. Предательство не в его характере.
Дамодара быстро и внимательно взглянул на Шангу. Несмотря на воспитание в традициях малва, он кое-что знал о кодексе чести раджпутов. Он не разделял этих взглядов — как и никто из малва — но в отличие от большинства он понимал этот кодекс чести. Губы Дамодары язвительно скривились.
— Тем не менее, по твоим собственным словам, Велисарий не опустится до работы низших классов. А теперь ты утверждаешь, что полководец готов выступать в роли шпиона.
Шанга пожал плечами.
— Его понятия о чести отличаются от моего. Нашего. Я не очень хорошо знаю римлян, но достаточно, чтобы понять: они уделяют меньше внимания форме чести, чем содержанию. В конце концов, они же язычники, которые не понимают чистоту и загрязнение. Но даже у язычников может быть честь.
Дамодара с минуту молчал, глядел в сторону, думал.
— Тем не менее, неужели ты в самом деле считаешь, что великий полководец опустится так низко? — наконец спросил он — Просто ради того, чтобы шпионить? Да, у нас есть секрет оружия Вед. Но я не вижу, где бы он мог многое выяснить. Мы были очень осторожны. И ведь он же — под твоим присмотром.
— И я не пренебрег своими обязанностями, — сказал Шанга. Затем добавил с неохотой: — У него на самом деле не было возможности многое выяснить.
— И в будущем не появится, — продолжал настаивать Дамодара. — Причем неважно, как далеко ему удастся — как ты там выразился? — втереться к нам в доверие.
Шанга обратил внимание, что высокопоставленный малва достаточно вежлив, чтобы не добавить: не более, чем мы когда-либо позволяли полководцам-раджпутам узнать наши секреты.
Теперь пришел черед колебаний Шанги. Он тоже трепал бороду.
— Я понимаю вас, господин. Я сам размышлял над этим вопросом. Я не понимаю, что делает Велисарий, но я знаю: этот человек очень хитер и наблюдателен. И он видит возможности там, где другие их не замечают.
Дамодара нахмурился.
— Я не видел… Объясни.
Шанга мрачно улыбнулся.
— Нет, вы видели, господин Дамодара, вы просто не обратили внимания, как и я в то время.
Шанга показал вниз по склону, на котором стоял шатер. На то место, где произошла последняя схватка перед стенами Ранапура.
— Я — хороший полководец, — заявил он.
— Ты — великий полководец, — возразил Дамодара.
Шанга скорчил гримасу.
— Так я когда-то думал. Но разрешите мне спросить вас, господин Дамодара, почему мне не пришло в голову собрать солдат на этом поле? Это для меня было бы гораздо проще, имея в своем подчинении пятьсот раджпутов, чем иностранцу только с тремя. Но я тогда об этом не подумал. Я выбрал прямой путь, самый простой. Очевидный.
Дамодара уставился на поле внизу. Даже теперь, несколько дней спустя, там все еще оставались видны мрачные следы смерти.
— Я… начинаю понимать, что ты хочешь сказать. Ты говоришь, что он — человек, который почти автоматически подходит к задаче со стороны. Так сказать под углом.
Шанга кивнул. Затем показал на шатер.
— Там я сравнил Велисария с тигром. И предложил использовать длинную палку.
Дамодара кивнул и улыбнулся.
— Это плохое сравнение, чем больше я о нем думаю. Тигра можно дразнить длинной палкой. Но спросите себя вот о чем, господин Дамодара: какой длины должна быть палка, если вы хотите подразнить мангуста?
Позднее, когда совещание продолжилось, Дамодара потребовал оставить только самых высокопоставленных советников малва. Император согласился с готовностью, и все остальные покинули шатер. Даже охранники-йетайцы встали на удалении от совещающихся — вне пределов слышимости.
Когда Дамодара поднялся, чтобы выступить с речью, он не стал повторять ничего из разговора с Раной Шангой. Чувство долга раджпута было для него чем-то инородным, но он его понимал. Возможно, именно это понимание заставило его защитить Шангу от наказания.
Вместо этого он воспользовался — впервые — своим священным правом родства с высокопоставленными малва. Он потребовал, чтобы проблема Велисария была поставлена перед самым высшим авторитетом.
Требование поразило бы всех, кроме собравшихся в шатре. Весь мир знал — по крайней мере вся Индия, — что император Шандагупта является самим Богом-На-Земле. Самым высшим авторитетом и властью.
Но собравшиеся в шатре знали другое. Независимо от величия Шандагупты, имелся другой, обладавший большей властью. Ведь над Богом-На-Земле в конце концов еще есть небеса.
С требованием Дамодары согласились. Отдать должное, с неохотой, со злостью — со стороны Венандакатры. Но согласились, потому что выбора не было.
Вопрос Велисария поставят перед самой душой династии. Великим разумом, управляющим судьбой малва. Перед божественной сущностью по имени Линк.
Линк, или Связующее Звено. Странное имя, но подходящее. Потому что, как божественная сущность часто объясняла, она является только лицом, которое великие новые боги показывают человечеству. Она
