весьма неплохие деньги. А солдатом Бенджамин быть не хотел.
— Быстрее, мистер Малик! Быстрее!
Старый «мерседес», дребезжа и подпрыгивая, проехал около двухсот ярдов, а потом лопнувшая покрышка полностью оторвалась от обода. Мистер Малик увидел в боковом зеркале оставшуюся от нее рвань, но упорно продолжал ехать. Ему пришло в голову, что если Бенджамин перелезет в противоположный угол, то машину удастся поставить на три колеса. К несчастью, выстрел пришелся в левое заднее колесо, поэтому противоположный угол был занят водительским креслом и, разумеется, им самим.
— Бенджамин, — в немыслимом грохоте проорал мистер Малик, — можешь перебраться ко мне на колени?
Ни о чем не спрашивая, Бенджамин, извиваясь, пополз куда его попросили. Автомобиль, вопреки надеждам мистера Малика, не встал на три колеса, но маневр, судя по всему, облегчил нагрузку на поврежденную часть. Оставалось понять, сколько еще можно проехать на ободе, не причинив непоправимого вреда механизму. Если удастся оторваться и поставить запаску, у них еще есть шанс… Вот только мистер Малик в жизни не имел дела с запаской.
— Бенджамин, ты когда-нибудь менял колесо?
— Только у велосипеда, сэр. Но видел, как меняют у автобуса.
Задний обод стучал все ужаснее.
— Придется попробовать. Я сверну за угол, может, они не заметят? Если повезет, даже не догадаются, что мы остановились.
Едва автоматчики исчезли из зеркала заднего вида, мистер Малик сбавил газ, снизил передачу и мягко нажал на тормоз.
— Давай, Бенджамин, — сказал он, открывая дверцу. — Иди ищи запаску и… ну, такую штуку, которая поднимает машину.
— Домкрат?
Мистер Малик поморщился.
— Да, точно. Они, кажется, сзади.
Бенджамин кинулся к уже открытому багажнику.
— Нашел?
Запаска лежала на дне багажника под откидным клапаном. Но никакого домкрата не было.
— Бесполезно, мистер Малик, нас скоро догонят. Бежим, сэр. За мной!
— Но… куда? Куда бежим?
— Скорее, сэр! Я вас спрячу и побегу за помощью.
Бенджамин прав: незачем безропотно дожидаться сомалийцев. Машины у них вроде бы не было, и они, скорее всего, идут пешком, но все равно появятся максимум минут через десять. Бенджамин проворно полез в гору.
— Сюда, сэр. Тут пещера. Прячьтесь, а я рвану за подмогой.
— Но куда?
— В мою школу, сэр. Она прямо за горой. Это очень хорошая школа.
Что оставалось делать мистеру Малику? Он с трудом уместился в тесной пещерке.
— Ждите здесь, сэр. И не выходите, пока я не вернусь.
34
Желтогорлый рябок
Стрелки часов «Асади-клуба», тикая, приближались к восьми. Где же мистер Малик? Где его сегодняшний список птиц? Мистер Патель, мистер Гопес и Тигр Сингх тоже вышли на крыльцо. Не подведет же он их, не опорочит честь клуба? Послышался странный звук: отдаленный львиный рык, а затем топот множества копыт по сухой каменной равнине. Звук приближался, и постепенно стало ясно, что это страдальчески стонет раненый автомобиль без выхлопной трубы и с полностью изуродованным задним мостом. Зеленый «мерседес» доковылял до стоянки ровно в тот момент, когда часы начали бить восемь. Все члены «Асади-клуба» (независимо от того, на кого они делали ставку) радостно приветствовали появление мистера Малика. Мистер Патель одним из первых сбежал по ступенькам и распахнул дверцу автомобиля.
— Малик, наконец-то! Что с машиной? Попала под обвал? А, неважно! Идем скорей. Где твой список?
Мистер Малик потянулся на заднее сиденье за блокнотом и сунул его в руки мистеру Пателю:
— Вот, считай. И пожалуйста, пусть кто-нибудь принесет моему другу — гостю — что-нибудь выпить. Лучше всего кока-колу — большую.
Бенджамин, вновь восседавший на переднем пассажирском сиденье, улыбнулся во весь рот.
— Ну ты даешь, старина! — раздался сквозь гомон толпы крик Тигра. — Что это в заднем стекле? Дырка от пули?
— Пошел на крайности, Малик? — ухмыльнулся мистер Гопес. — Палишь на авось по несчастным пичужкам? Это против правил, ты же знаешь.
— Потом все объясню. Сначала помоюсь.
Вымыв голову, приняв душ и облачившись в почищенную одежду — не сказать чтобы без единого пятнышка, но все-таки намного приличней, — мистер Малик вышел в бар. Его вновь приветствовали восторженными криками. Радовался даже Гарри Хан:
— Не хотел бы выиграть по дури.
Пока Патель подсчитывал очки и подводил итоги, мистер Малик рассказал о своих приключениях. Сначала — про птиц. Бенджамин сказал правду: в окрестностях его деревни птиц гораздо больше, чем в Найроби. Там настоящий оазис, причем не только для людей и скота. У маленького прудика рядом с поселением стариков они увидели практически всех пустынных пернатых. В основном, конечно, малютки, пробавляющиеся семенами и насекомыми, но какая разница. Зяблики, вьюрки, коньки, трясогузки есть везде, но им попались и скворцы, и ткачики. Еще пруд часто посещают дикие голуби — крохотные горлинки Намаквы, малые горлицы, покрупнее и горлицы южноафриканские. Большой голубой турако им, конечно, не показывался, зато к пруду со странными криками подлетела стайка его близких родственников — бананоедов. Вскоре после полудня явился рябок, что очень удивило Бенджамина: якобы эти птицы активны лишь рано утром. По черному пятну вокруг клюва и белым бровям мистер Малик опознал рябка чернолицего. Они с Бенджамином зачарованно пронаблюдали, как рябок вошел в пруд, распушил перья и низко опустился в воду.
— Я видел, они часто так делают, но только самцы, — сказал Бенджамин.
Мистер Малик, хоть рябка раньше не видел, вспомнил один из рассказов Роз Мбиква.
— Это для птенцов, — объяснил он. — Так они относят воду в гнездо и поят птенцов. Понимаешь, у них внизу особое оперение. Как губка.
Бенджамин изумился необычному поведению птицы — и познаниям мистера Малика.
Вокруг пруда по деревьям и кустам восседали сразу несколько видов сорокопутов и ястребов. Самка туркестанского тювика, самого маленького из африканских ястребов, не покидала терновника, а большой ястреб и светлый певчий ястреб часто облетали территорию в поисках зазевавшейся добычи. В целом, по подсчетам мистера Пателя, мистер Малик в тот день пополнил свой счет шестьюдесятью двумя новыми видами птиц.
— Отлично, — рассеянно похвалил мистер Гопес. — Но черт с ними, с птицами! Что случилось с машиной?
— А-а, с машиной…
