Без десяти двенадцать мистер Малик приехал в «Асади-клуб». Народу набилось столько, что он с трудом протиснулся к бару.
— Малик, ты? — крикнул мистер Гопес.
— Похоже, старик, ты у нас метишь в победители, — радостно сообщил Патель.
Гарри Хан уже поведал комитету, что со вчерашнего вечера не видел ни одной новой птицы. Он все еще опережал мистера Малика на один балл, но у того-то наверняка имелся улов.
— Дайте человеку пройти, — сказал Тигр. — Ну, Малик, поведай, где был, что видел.
— О, ничего особенного, — ответил мистер Малик. — Ничего нового.
— Понятно, понятно, — отмахнулся мистер Гопес, — но птиц-то сколько?
— Нисколько.
Все замерли.
— Джентльмены, — повысив голос, заговорил Тигр. — Мы уже знаем о неудаче, постигшей Хана. Он не добавил к своему списку ни одной птицы. И ты, Малик, тоже? Ты это хочешь сказать?
Мистер Малик кивнул.
Толпа закричала, завопила, заулюлюкала. Стоическое отчаяние на лице Гарри Хана сменилось широчайшей улыбкой. Тигр не без труда провел мистера Малика в угол зала к столику, за которым собрался комитет.
— Господи, Малик, ну вспомни хотя бы одну, ну самую расхреновенькую птичку, — расстроенно попросил мистер Гопес. — Где ты проболтался все утро?
Мистер Малик, подумав о больнице и старом кладбище, улыбнулся.
— Боюсь, друзья, что сегодня не видел ничего, кроме пары самых банальных кур.
Мистер Гопес в отчаянии закрыл лицо ладонями. Мистер Патель медленно покачал головой. Тигр, помолчав, объявил:
— В таком случае, джентльмены, дело решит жребий.
Мистер Гопес поднял голову.
— Жребий? С какой стати — из-за кур? Ну конечно, Тигр. Очень смешно.
— Куры, — задумчиво протянул мистер Патель. — Хм-м-м.
— А что, — отозвался Тигр Сингх. — По правилам, насколько я понимаю, они проходят.
— Но… черт побери! Домашняя птица, и даже не африканская!
— Как я сказал, правилами домашние птицы не исключаются, и этот вид у нас еще не был представлен.
— Но курица… — пролепетал мистер Малик.
Часы начали бить двенадцать.
После часа дебатов и тщательного изучения правил комитет вынес окончательное решение. Курица, пусть и одомашненная, находилась на природе, ее свобода не была ограничена. О том, что видел ее, мистер Малик уведомил до истечения срока соревнования. Следовательно, ее можно внести в список, а потому результат — ничья.
— Замечательно, и что теперь делать? — спросил мистер Гопес.
— Как что? — раздался голос от барной стойки. — Жребий бросать.
Эту идею (как вы, наверное, догадались, принадлежавшую Сенджею Башу) поддержали многие, а некоторые даже выразили готовность предоставить монетку. Шумно посыпались шиллинги. Гарри Хан, возвысив голос, сказал:
— Если Домкрат согласен, я не возражаю.
Мистер Малик подумал, что Домкрат, кажется, не согласен, но тут вмешался кто-то из членов клуба:
— Погодите. Я ставил пять штук, а теперь должен зависеть от какой-то монетки? Если жребий, ставки отменяются.
Мнения разделились поровну: одни требовали бросить жребий, другие — отменить пари. Тигру пришлось вмешаться:
— Джентльмены, джентльмены! Позвольте напомнить вам обстоятельства, послужившие причиной заключения данного пари. Выигрыш, как вы, вероятно, помните, отнюдь не денежный. Речь идет о даме. Нехорошо — я бы даже сказал, преступно — решать подобное дело с помощью монетки. Нет, джентльмены, жребий есть жребий, и при таком раскладе, сами понимаете, ставки, конечно же, отменяются.
Мистер Малик мыслил примерно в том же направлении.
— Правильно, Тигр, — с облегчением вздохнул он.
— Все это чудненько и замечательно, — язвительно сказал мистер Гопес, — и ничего не решает.
— Чего не решает, А. Б.? — не понял мистер Патель.
— Проблемы с приглашением. Раз ставки отменяются, что им теперь — обоим ее приглашать?
— Действительно, А. Б., ведь именно этого мы пытались избежать. Чтобы не ставить даму в затруднительное положение и все такое прочее.
— Я тоже об этом подумал, — сказал мистер Малик.
Комитет в полном составе повернулся к нему.
— Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах будет только справедливо… — мистер Малик увидел пробирающегося к ним Гарри Хана и повысил голос, — справедливо и правильно, если я, как человек, дольше состоящий в «Асади-клубе», выйду из игры и не стану приглашать миссис Роз Мбиква на бал.
Все ахнули.
— Ты хорошенько все взвесил, старина? — спросил мистер Патель.
— Может, лучше как следует все обсудим, — предложил мистер Гопес. — Зачем торопиться с решением? После стольких стараний.
— Нет, правда, — сказал Тигр. — Будет честнее, если никто не станет ее приглашать.
— Я, — ответил мистер Малик, — уже все решил.
Гарри Хан улыбнулся. Тигр встал, повернулся к нему:
— В таком случае, мистер Хан, ваша взяла. Комитет не видит препятствий к тому, чтобы вы пригласили миссис Мбиква на Охотничий бал.
— Спасибо, Тигр. И вам, мужики, спасибо — и тебе, Домкрат. Было весело, правда.
Его ослепительная улыбка стала еще шире.
— Где тут у вас телефон? Похоже, одной красавице сегодня крупно повезло.
39
Средний кроншнеп
— Да уж, — сказал мистер Патель своим товарищам по ныне распущенному комитету тем же вечером, когда они втроем сидели за своим обычным столиком, — кто бы мог подумать?
Мистер Гопес недоуменно помотал головой:
— И что на него нашло? Конечно, он не выиграл, но и не проиграл.
— Должен признаться, я и сам удивлен отказом Малика. Его, так сказать,
— Я все думаю, может, это бандиты на него так подействовали?
— Так, что он наложил в набедренную повязку? — уточнил мистер Fonec.
— Или он просто пожалел беднягу Хана.
— Из-за истории с арестом? Кстати, Тигр, ты нам так ничего и не рассказал.
—
