он не имел возможности связаться с ней. Он хотел поговорить с ней, сказать ей о своем растущем беспокойстве. Она была единственной минбаркой, которой он мог доверять, в большей степени потому, что она была единственной минбаркой, кого он знал лучше всего.
— Нет, — сказал Ратенн, — Я же говорил, что она отсутствует в настоящее время.
— Она на Вавилоне 5?
— Боюсь, что не располагаю другой информацией, чтобы предоставить ее вам, посол. Пожалуйста, простите, и я приношу свои извинения за любую неумышленную невежливость, но мое присутствие безотлагательно требуется в другом месте.
Синклер кивнул, и Ратенн поспешил прочь, внезапно напомнив Синклеру Белого Кролика из «Алисы в Стране Чудес»; в подобных обстоятельствах эта мысль лишь слегка его позабавила. Он прошел в свой офис, так же скудно обставленный, как и его квартира, проверил расписание на этот день. Венак, его помощник, еще не пришел. В неразброчиво нацарапанном расписании он смог прочесть что до встречи с первым посетителем оставался почти час. Какое счастье, что у него есть, по крайней мере, полчаса для себя до того, как услужливый Венак начнет вертеться поблизости.
Он включил компьютер и набрал пароль доступа в STELLARCOM.
— Компьютер, мне надо связаться с Вавилоном 5, космической станцией Земного Содружества, код доступа прилагается в файле.
Пока система обрабатывала его запрос, на него с экрана смотрела, помигивая, заставка STELLARCOM.
— Связь будет установлена через пять минут двадцать две секунды. Пожалуйста, ждите.
Наконец-то. Впервые за долгое время Синклер почувствовал слабую надежду. Его отозвали с Вавилона 5 на Землю в разгар величайшего кризиса, вызванного гибелью президента Луиса Сантьяго в результате взрыва его корабля, «Звездолета–1», в тот момент, когда Синклер и его команда обнаружили явные улики, указывающие на то, что взрыв был результатом заговора, а не трагическим несчастным случаем. Получение этих улик чуть не стоило жизни начальнику службы безопасности Вавилона 5, его другу — Майклу Гарибальди.
Пока он находился на Вавилоне 5, и во время своего недолгого пребывания на Земле, Синклер пытался привлечь внимание земного правительства к этим уликам. Но его все время игнорировали, утверждали, что доказательств недостаточно, что их учтут при расследовании, и требовали не распространять опасные слухи.
А потом ему сказали о том, что он назначен послом на Минбар.
«Нашему миру нужно, чтобы вы отправились на Минбар, — сказал ему президент Кларк, главнокомандующий Космофлота Земного Содружества. — Возможно, минбарцы тоже нуждаются в вас. До нас дошли слухи о трениях между кастой жрецов и кастой воинов.»
«Почему именно я?» — спросил Синклер. Он не хотел оставлять Вавилон 5, не хотел бросать важную работу, которую там делал, не хотел покидать людей, ставших его друзьями, не хотел оставлять друга в критическом состоянии, не хотел уезжать, не попытавшись послать хотя бы весточку Кэтрин, которая где-то там, у Предела, исследовала новые планеты для корпорации Universal Terraform.
«Потому что, — сказали ему, — вы знаете минбарцев так же хорошо, как и людей. Вы можете помочь в поддержании мира между Землей и Минбаром. И потому что минбарцы доверяют вам. Они просили назначить вас. Они примут только вас. Они считают, что у вас душа минбарца…»
Синклер был солдат, как и его отец. В этом была вся его жизнь. Когда начальник отдает законный и этичный приказ, солдат должен бросить все к чертям и приложить все свои силы, чтобы выполнить его как можно лучше. Неважно, нравится ему этот приказ или нет. Неважно, согласен ли он с мотивами, стоявшими за ним.
Таким образом Синклер приехал на Минбар с уверенностью, что ему помогут связаться с его невестой, что его будут информировать о состоянии здоровья Гарибальди, что его будут держать в курсе расследования обстоятельств смерти президента Сантьяго, и что он получит все необходимое для выполнения своих обязанностей и открытия посольства на Минбаре для блага обоих миров.
Но с тех пор, как он прибыл сюда — ничего.
Он был заключенным для минбарцев только в первую неделю своего пребывания здесь, но, пребывая в такой изоляции, до сих пор ощущал себя заключенным.
Может быть, ему удалось наконец-то вырваться из этого заключения?
Заставка STELLARCOM внезапно начала мигать.
— Извините, но связь с этим каналом в данное время не может быть установлена. Пожалуйста, попытайтесь позже.
Синклер боролся с возвращающейся волной разочарования.
— Компьютер, мне надо связаться с Земным Куполом, Женева, планета Земля, код доступа в файле.
Система снова приступила к обработке данных, но в этот раз вежливый отказ пришел всего спустя несколько секунд. Его разочарование начало перерастать в раздражение.
С самого Рождества он не мог связаться со своим единственным братом и знал, что он наверняка беспокоится, не имея вестей о нем, узнавая о нем только из газет.
— Компьютер, мне надо связаться с Малькольмом Синклером, Австралийский континент, Земля, код доступа в файле.
Снова недолгое время обработки, снова отказ.
Он не мог связаться со своим начальством или семьей на Земле, не мог поговорить с друзьями на Вавилоне 5. На то были причины, но какие? Кто не хотел, чтобы он связался с кем-либо вне Минбара? Минбарцы? Его собственное правительство?
Последняя попытка. И вряд ли повезет.
— Компьютер, мне нужно связаться со штаб-квартирой Universal Terraform, Гонконг, Земля. Стандартный поиск кода доступа.
Система обработала просьбу еще быстрее.
— Извините, но связь не устанавливается. Попробуйте позже.
Злой и расстроенный, Синклер рывком вскочил из-за стола, случайно с грохотом опрокинув стул. Венак поспешил зайти, посмотреть, в чем дело. Испуганный взгляд минбарца и то, как он поспешно попятился из комнаты, значительно остудили гнев Синклера. Он не мог дать волю своему гневу. В данный момент это была непозволительная роскошь. Но он поклялся, что либо Ратенн устроит ему связь с Землей или Вавилоном 5, по крайней мере, завтра, или он, черт побери, сам выяснит причину отказа.
Вечером Синклер вернулся в свою квартиру выжатым, как лимон. Прибывший лайнер доставил двенадцать землян, в основном беженцев из дальних колоний. Большая часть не собиралась задерживаться на Минбаре, Ратенн заставил Синклера принять стольких из них, сколько он смог успеть за день, не дав ему времени на отдых.
Трое «помощников» минбарцев уже накрыли стол для ужина. Синклер осторожно по слогам попросил на диалекте жрецов, чтобы они оставили его кровать в горизонтальном положении, и был вознагражден их выпученными в несомненном восторге от его усилий, глазами. По крайней мере, именно так показалось ему при взгляде на их опущенные лица, когда они, кланяясь, поспешно ушли.
Он только попробовал несколько кусочков ужина. Устало направился в ванную, сгреб полотенце и прошел в спальню бороться с механизмом кровати (который все время стремился вернуться в исходное положение), засовывая в него полотенце, чтобы заклинить его. Занимаясь этим, он снова пожалел, что сквозняк, гулявший по его комнате, делал невозможным сон на полу.
Он улегся на кровать и обнаружил, как обычно, что так устал, что не может заснуть. И он бодрствовал. Он снова сел на кровати, но движения, толкнувшего кровать, хватило, чтобы полотенце выскользнуло из-под механизма. Кровать медленно заскрипела и вернулась в положение под углом 45 градусов, в результате чего Синклер очутился на ногах. Он толкнул кровать обратно в горизонтальное положение. Нагнулся, сунув руку под кровать, схватил полотенце и попытался с размаху вернуть его в верное положение. Он испробовал много других способов для заклинивания механизма, но полотенце подходило лучше всего. Обычно подходило.
Он дергал и тянул полотенце, протаскивая его все дальше. Без всякого предупреждения, полотенце
