— Я не имел к этому никакого отношения!
Нерун обернулся.
— Совет должен вынести свой вердикт.
Из тени выступили другие минбарцы. Он узнал некоторых из них. Дженимер. Ратенн. Деленн.
— Вынесете ему такой же приговор, какой бы вынесли на Земле, — сказал голос, незнакомый Синклеру, — стирание личности.
Синклер больше не был связан. Он стоял в центре круга света. Ратенн подошел к нему, держа Трилюминарий. Камень в его середине вспыхнул. Справа от него было зеркало. Синклер посмотрел в него — и оттуда на него глянул минбарец.
Он повернулся, намереваясь схватить Ратенна и задушить его, если потребуется, чтобы выяснить, что происходит. Но минбарцы исчезли. Все члены его эскадрильи стояли здесь, с укором глядя на него. Билл Митчелл шагнул вперед.
— Почему ты так поступил?
Синклер, задыхаясь, подскочил на кровати, мокрый от пота, с бешено стучащим сердцем. Казалось, прошла вечность, пока сердцебиение и дыхание не вернулись к норме.
Проклятие, подумал он. Сны уже не должны пугать его так сильно. Уже одиннадцать лет он переживал в своих кошмарах Битву на Рубеже. Правда, они изменились за последний год, но ведь это же были просто сны, ведь так? Всего лишь сны?
Первые десять лет в кошмарах преобладала сама битва. События, последовавшие за его попыткой протаранить минбарский крейсер — сорок восемь часов, — которые он не мог вспомнить, появлялись в его снах лишь в виде неясных слепящих вспышек света, тени и звука, образов, которых он, проснувшись, не мог вспомнить полностью.
Потом на Вавилон 5 прилетели двое людей, возможно, они были агентами его собственного правительства, или другой подобной независимой организации со связями в правительстве. Он так и не сумел выяснить, какой именно. Они пытались доказать, что его амнезия просто притворство, и что в действительности он сотрудничал с минбарцами. Они присоединили к нему машину, которая вызвала из его подсознания пропавшие сорок восемь часов: воспоминания о захвате, пытках, допросе и мыслесканировании, которым он подвергся в руках минбарцев. Эти воспоминания впоследствии присоединились к его повторяющимся кошмарам, постепенно сравнявшись по яркости со снами о самой Битве.
Когда он был отозван с Вавилона 5 на Землю и прибыл в офис президента Кларка, то встретился с Ратенном и получил предложение стать послом на Минбаре. Ратенн продемонстрировал Трилюминарий и сказал, что это поможет ему восстановить воспоминания о тех сорока восьми часах. Хрупкое инопланетное устройство, казалось, подтверждало слова Ратенна о том, что минбарцы сдались накануне победы, потому что открыли, что некоторые люди обладают душой минбарцев. И он, Джеффри Синклер, имеет минбарскую душу.
Синклер не знал, чему верить. Конечно, он не поверил утверждению о том, что обладает душой минбарца. Или даже в то, что минбарцы способны определить такие вещи с помощью каких-либо машин или устройств. Мог ли он верить воспоминаниям, вызванным Трилюминарием? Он не был уверен.
Но после этого новые версии кошмаров появлялись из его подсознания с неистовой яростью, сны отличались от тех, что он видел раньше, и стали еще более яркими и дезориентирующими. Теперь его воспоминания о Битве на Рубеже и времени, проведенном в плену у минбарцев, смешались с другими переживаниями и причудливыми кошмарными образами, реальность и кошмар хаотически перепутались.
Синклер не знал, который час, но это не имело значения. Он больше не мог заснуть. Он встал и начал готовиться к наступающему дню.
— Простите, что говорю это, посол, но вы выглядите крайне усталым. Вы плохо спали?
Синклер посмотрел на Ратенна, и почувствовал нелепое желание расхохотаться.
— Нет. Совсем не спалось.
— Это прискорбно. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Тут Синклер засмеялся, явно озадачив минбарца. Это было первое утро, когда Ратенн не стал провожать его в правительственный дворец, прислав вместо себя своего помощника, который молча следовал за Синклером всю дорогу.
Однако Ратенн встретил его в офисе.
— Да, вы можете мне сказать, что связь со STELLARCOM восстановлена. Или я похищен и просто не знаю об этом?
— Похищен? — Ратенн выглядел озадаченным. — Боюсь, я не понимаю…
— Как и я. Связь, Ратенн. Она восстановлена? Вы не знаете?
— Я должен выяснить, в чем дело, — и минбарец поспешно ушел.
Это был дурной знак. Синклер подошел к компьютеру, и худшее быстро подтвердилось. Он не мог связаться с Землей, Вавилоном 5 или любым другим местом, по крайней мере, не этим утром.
Синклер постепенно приходил к трудному решению. Не имея возможности заниматься своим делом, какого черта он здесь сидит? Насколько он может судить, просто теряет время.
Венак, поклонившись, вошел в офис.
— Ваш первый посетитель прибыл, посол.
Сегодня они явно не желали оставлять ему времени для себя. Ночью прибыл пассажирский лайнер с Земли, и двадцать три новых посетителя нуждались во встрече со своим послом на Минбаре. Это был первый корабль, прибывший с Земли с тех пор, как Синклер прилетел сюда, и он надеялся получить какие- нибудь новости о том, что там происходит. И, возможно, кто-нибудь даже знает какие-нибудь новости с Вавилона 5.
— Хорошо, — сказал Синклер, — пусть войдет.
В комнату пружинистым шагом стремительно вошел молодой человек лет двадцати, с выражением искреннего восхищения на лице. Хрупкого телосложения, с бледным лицом, обрамленным копной темных непокорных волос, он излучал энтузиазм и энергию. На плече у него висел рюкзак, который, как подозревал Синклер, составлял весь его багаж, — особенно, учитывая то, как он был одет. На нем, вероятно, была надета половина всех его вещей. Старый трюк для экономии места во время путешествия, которым пользовался сам Синклер, когда провел два года перед Академией путешествуя, работая и ища себя.
Синклер встал и обошел вокруг стола, чтобы поздороваться.
— Для меня большая честь, встретить вас, посол, — сказал юноша, быстро шагнув вперед и пожав руку, — Вы… — вы настоящий герой, если можно так сказать, сэр.
Синклер так и не привык к тому, чтобы его называли героем, и не придумал, что сказать в ответ. Конечно, он никогда не ощущал себя героем. Он был простым солдатом, выполняющим свои обязанности, обычным человеком, старавшимся выполнять их как можно лучше. Но, поскольку подобные вещи могли показаться банальностью, он, обычно ограничивался простой улыбкой и говорил:
— Благодарю. Приятно встретить вас, мистер…?
Синклер предложил юноше сесть, а потом вернулся за стол.
— Коул. Уильям Коул. И, поверьте, приятно в первую очередь именно мне. Я имел в виду, что прочел о вас все. Вы лучший пилот истребителя за всю историю Вооруженных Сил Земли. Первый командир Вавилона 5. Первый посол на Минбаре. И я еще ни разу не встречал того, кто действительно сражался на Рубеже. Конечно, мой брат служил в армии во время войны, но он не участвовал в этой Битве.
— Ваш брат все еще служит в армии, мистер Коул?
Синклер захотел сменить тему разговора.
— Нет, — ответил Уильям, — он не особо любил службу в армии. Демобилизовался как только минбарцы поджали хвосты и удрали. Я не хотел их обидеть. …Думаю, минбарцы мне понравятся. Это действительно интересный народ. Вот почему я здесь. Я хочу изучать их язык, узнать больше об их обычаях и боевых искусствах, истории, обо всем!
— Как долго вы собираетесь пробыть здесь, мистер Коул?
— Полагаю, до тех пор, пока они меня не выгонят. Это около трех месяцев, да?
— Приблизительно, — сказал Синклер, — Хорошо, если у вас возникнут какие-нибудь трудности за
