«Врил», «Ханебу-2» и «Ханебу-3». Был готов к полету и «Молох». На испытаниях собирался присутствовать рейхсфюрер, но, по всей видимости, положение на театре военных действий было неважное и возможности появиться в Новом Берлине у Гиммлера не возникло. Вместо него прибыл оберштурмбаннфюрер Вальтер Вюст. Одновременно с ним на пирсе Нового Берлина появилась группа людей в гражданском платье во главе с неким доктором Фрицем Раухом. Матросы с помощью лебедок возились с их багажом — длинными металлическими ящиками, опутанными трубками и проводами, выгружая их из торпедного отсека. Сначала мы с Хорстом подумали, что это ожидаемая группа физиков-ядерщиков, но, как оказалось, ошиблись.
— Доктор Раух и его группа специалистов будут заниматься исследованием так называемой лаборатории Осириса и возможностей медицинского оборудования «Молоха», — пояснил Вюст уже в кабинете Хорста, где мы остались втроем, в то время как остальные прибывшие разошлись обустраиваться по комнатам.
Хорст озадаченно посмотрел на Вюста и хотел что-то возразить, но Вюст, нахмурившись, продолжил:
— Они будут подчиняться напрямую рейхсфюреру. Таково его указание. Более того, доступ в помещения, где будет работать Раух, должен осуществляться только с его разрешения.
— Черт, Вальтер! То, о чем идет речь, неразрывно связано с проектом «Атлантида», руководителем которого я являюсь. Все это должно изучаться как единое целое. Мы уже добились ощутимых успехов в… — Хорст запнулся. — Или мне не доверяют?
— Нет, Герман, нет, — попытался успокоить его Вюст. — Просто нельзя объять необъятное. Рейхсфюрер просто хочет немного разгрузить тебя. Доктор Раух — хороший специалист. Тебе не о чем беспокоиться.
— И в чем же он специалист?
— Генетика и медицина, — кратко пояснил Вюст.
Хорст заложил руки за спину и с недовольным видом уставился в окно:
— Что-то я о нем ничего не слышал.
— Он давно работает под личным руководством рейхсфюрера. Его работы не афишируются. Даже я о нем ничего не знаю.
— Именно это меня и настораживает, — зло сказал группенфюрер.
— Вы сможете сосредоточить силы на исследовании вооружения древней расы. Рейхсфюрер недоволен отсутствием реального результата в этом вопросе.
Хорст промолчал, продолжая смотреть в окно. Вюст встал рядом с ним, и несколько минут они вместе обозревали панораму Нового Берлина. Наконец, не поворачивая головы, Вюст негромко сказал:
— Полет «Молоха» к Альдебарану должен состояться независимо от результатов дальнейших испытаний «Врил» и «Ханебу». К концу марта экипаж необходимо окончательно сформировать и подготовить к полету. Положение на фронте тяжелое, и рейху нужен качественный прорыв в технологии вооружения. При этом надо учитывать, что на разработку и разворачивание производства времени может не хватить. Необходимы готовые действующие образцы. Мы в кольце врагов, обладающих огромными людскими ресурсами. Вся экономика Советского Союза сейчас работает на войну. Великобритания и США вопреки нашим ожиданиям все активнее помогают Сталину. — Вюст сделал паузу и снова продолжил, уже развернувшись лицом ко мне: — «Молох» должен привлечь на нашу сторону мощного союзника или вернуться с оружием, обеспечивающим безоговорочное подчинение любого противника. Кстати, рейхсфюрер хотел бы видеть в составе экипажа штурмбаннфюрера фон Рейна.
— Я готов, — сдерживая волнение, выпрямил спину я.
— А что же «атомный проект», Вальтер? — спросил Хорст.
— В последнее время он вызывает сомнения у руководства рейха — последствия применения ядерного оружия делают территорию врага непригодной к эксплуатации, а также возможен эффект бумеранга. Работы по нему будут продолжены в обычном порядке на территории Германии. Здесь же, в «Новой Швабии», необходимо сосредоточиться на раскрытии тайн Атлантиды и подготовке к полету. Работы на рудниках будут приостановлены, а контингент лагеря перенацелен на работы по расширению города. Что же касается остатков добытого урана, то погрузим его на один из «Ханебу» и отправим в Германию.
— Перелет «Ханебу» в Германию? — поднял бровь группенфюрер.
— Но ведь согласно вашим же докладам все три аппарата уже готовы к эксплуатации.
— Да, конечно. Но окончательная отработка навыков пилотирования таким видом летательных аппаратов диктует необходимость проведения еще целого ряда испытательных полетов на небольшие расстояния. Также требуется доводка и регулировка многих второстепенных узлов и агрегатов, — хмуро заметил Хорст.
— Рейхсфюрер уверен, что у вас в распоряжении лучшие пилоты Люфтваффе. Один лишь Мольке чего стоит. Настоящий ас. После завтрашних испытаний, а я надеюсь, что они пройдут успешно, надо выбрать конкретный аппарат и определиться с экипажем. Я убываю через неделю. Хотелось бы увидеть старт диска с грузом на борту.
Хорст начал набивать трубку.
— А вы, Вальтер, разве не планируете отправиться домой в кабине «Ханебу»? Думаю, что полет займет не более пары часов.
— Я с детства боюсь высоты, — криво усмехнулся Вюст. — Кстати, вместе с нами прибыло вооружение для дисков. Пока вы не постигли секретов оружия атлантов, каждый из аппаратов предложено оснастить двумя 30-мм пушками «МК-108».
Хорст пыхнул трубкой. По кабинету расплылся запах ароматного табака.
Поздно вечером мы собрались в гроте Зигрун. Магдалена и Зи раскладывали на шкуре карты. Хорст мрачно потягивал трубку, сидя в кресле. Я расположился на каменной скамье у стены и в ожидании, пока Хорст начнет разговор, рассматривал старинную испанскую шпагу, снятую со стены. Девушка в строгой серой юбке и такого же цвета жакете вкатила в помещение столик с напитками и закусками. С недавних пор она заменяла Зигрун погибшего во время мятежа Зу. Девушке было двадцать три года. Медного цвета волосы черная лента туго стягивала в пучок, а все лицо густо покрывали веснушки, что, однако, ее совсем не портило, а даже придавало какое-то невзрослое очарование. Фигура же профессиональной пловчихи с широкими плечами делала ее чем-то похожей на Зигрун. Девушку звали Лотта Хаген, родом она была из Киля. Медиум отобрала Лотту исходя из каких-то только ей известных соображений. Магдалене она сказала, будто интуиция ей подсказала, что эта девушка будет ей верным помощником и другом. Самое интересное, что голос интуиции Зигрун услышала в ресторане, где Лотта в качестве официантки подавала ей и Хорсту выпивку. Хорст потом перерыл все личное дело Лотты, сделал запрос в Киль, но ничего предосудительного в ее прошлом не нашел. Да этого прошлого, по сути дела, еще и не было. Не было у Лотты и родителей — они умерли, когда она была совсем ребенком. Отец ее служил на офицерской должности в торговом флоте, а мать работала секретарем в портовой администрации. Однажды корабль, на котором нес службу отец Лотты, не вернулся из плавания. Мать вскоре заболела и прожила недолго. Девочка осталась сиротой, а именно сиротам отдавался приоритет при вербовке на работу в далекую Антарктиду.
Когда Лотта вышла на кухню, Зигрун сделала глоток вина и нарушила тишину:
— Вот увидите, в следующий раз она будет подавать нам вино совсем в другом виде. Я думаю, что у нас с ней найдется много общего.
Хорст неестественно кашлянул, а Магдалена поджала губы и покосилась на меня. Я продолжал сосредоточенно рассматривать шпагу.
Группенфюрер отставил бокал и подошел к занавеске, прикрывающей вход в небольшой коридор, ведущий в кухню. Убедившись, что за пологом никого нет, он развернулся и заговорил:
— Как видишь, Эрик, мои полномочия постепенно сужаются.
— Им уже никак не обойтись без вас, группенфюрер, — попытался я успокоить его.
Хорст снова сел в кресло и запыхтел трубкой. Зигрун выжидающе посмотрела на него, понимая, что он хочет сказать что-то еще.
— Вюст упомянул, что у Марии Орич возникли проблемы. Она фактически под домашним арестом.
Зигрун вскочила на ноги и закричала:
— Я знала, что этим рано или поздно кончится! Нас никогда не понимали! Они думают, что мы
