Внизу что-то кричали, вверху лаял и визжал Круть. Но для меня в этот миг ничего не существовало. Я лишь думал о том, чтобы ногой попасть на перекладину и чтобы никакая сила в мире не вырвала бы у меня лестницу из рук.
Я не знаю, дыхнул ли я хоть два раза за всё это время, когда спускался по лестнице, или как набрал на колокольне воздуха в лёгкие, так на земле его и выдохнул.
Когда кто-то подхватил меня сильными руками под мышки и поднял, я ещё продолжал крепко держаться руками за перекладину и не мог никак выпустить её из пальцев.
— Спускайся, спускайся уже смело, — услышал я сзади чей-то голос.
Это был пожарник. Он взял меня, словно маленького, на руки и крикнул тем, что стояли внизу возле машины:
— Ну, братцы, уж коли эти артисты такие смелые, ей-богу, не надо их ругать, а только с миром отпустить домой!..
Лишь теперь я услышал, как отчаянно лаял, скулил Круть. Пожарники сначала хотели было оставить его там. Но потом смилостивились, и один из них полез вновь на колокольню.
Но пёс в руки чужому человеку не дался. Так и заночевал на колокольне.
НОВЫЙ СОЮЗНИК
Нас с Лёнчиком не отпустили с миром домой, как советовал пожарник, а посадили в милицейскую зарешеченную машину и повезли.
По дороге, хоть как ни страшно было, я всё же успел шепнуть Лёнчику:
— А сувенир?
— Есть! — ответил он едва слышно, но победно.
В милиции нас держали не долго. Записали только наши фамилии, домашние адреса, номер школы и класса, где учимся, коротко — как попали на колокольню и с какой целью, и отпустили. Не только отпустили, а снова посадили в дежурную милицейскую машину, отвезли домой. Ну конечно, всё происходило так, как я предполагал. Мама плакала и считала, что мы не вернулись с речки. Дедушка, который уже успел обыскать всё пустое побережье, сейчас ходил по комнате. А папы не было, он ещё и в эту минуту надеялся напасть на наши следы.
Не знаю, как кому, а мне видеть мамины слёзы во сто крат тяжелее, чем пережить самое суровое наказание папы, дедушки или кого-нибудь другого.
На душе была невыразимая горечь, и я вынужден был раскрыть весь секрет нашей операции. Потому что действительно непонятно, почему нас, как говорит мама, «нелёгкая понесла в монастырь на высокую башню, да ещё и ночью». Одним словом, настала последняя минута бесславия операции «Голубь».
Как раз и папа вернулся и тоже слушал мою исповедь.
Мама собиралась ругать меня. Дедушка только ходил по комнате и хмурился. А папа неожиданно встал на мою защиту.
Я вам не сказал, что он военный. Майор. И, может, это спасло меня.
— Ну что ж, ничего-ничего, Жужу… Не ругайте его. В конце концов, надо попробовать побыть ночью и на колокольне. И повоевать с птицей, и летучих мышей не испугаться. Это, может, и хорошо; в солдаты пойдёт — пригодится. Но, Жужу, помни…
Он замолчал, не договорив.
Когда я уже мылся в ванне, зашёл, тихо молвив:
— Жужу, я человек военный и знаю, что такое тайна. Понимаю, что её надо беречь как зеницу ока. Догадываюсь, что о вашей тайне не должны знать ни дедушка, ни даже мама. Но мне, майору, так сказать, высшему командному составу… Ну, да в этот раз пусть будет так… А на будущее давай договоримся: если у тебя будут появляться какие-то тайны в жизни, ты, прошу, доверяй мне и верь, что я ни в чём никогда не предам. Хорошо?
Ст этих слов у меня на душе стало тепло и радостно. Я ждал сурового наказания от папы, а он вдруг протянул мне руку на вечную дружбу. И я невольно вытянулся в струнку, по-пионерски поднял руку в салюте, радостно, почти весело сказал:
— Есть, товарищ командир!
ДЕДУШКИНА ПЕЧАЛЬ
Рано утром, лишь только я открыл глаза, первой мыслью было: как там Круть? Может, чёрная большая птица напала на него и заклевала?
Папы и мамы дома не было, поэтому я сразу кинулся к дедушке:
— Давай как-нибудь спасать нашего Крутя! Он же ведь остался на колокольне!..
Я побежал к Лёнчику. Он прихватил с собой наш сувенир, и поскольку тайна операции была раскрыта, мы решили показать колесико дедушке и рассказать, что собираемся послать его в Дрезден в подарок Вилли.
Дедушка с интересом взял в руки колесико, задумчиво начал рассматривать его. Оно было погнуто и, как я говорил раньше, без двух зубчиков.
— И куда бы им деться? — удивлялся я. Дедушка вздохнул:
— Я тоже думаю, и кажется мне, что… — и замолчал.
— Чего вы не договариваете? — спрашиваю.
— Разговор этот долгий, а времени в обрез. Там же Круть в плену…
Нам повезло на этот раз. Когда мы подошли к колокольне, оказалось, что двери её уже открыты. Теперь мы вошли в неё не крадучись. Сначала дедушка, потом Лёнчик и затем уже я.
И снова мы услышали внизу чьи-то голоса, точь-в-точь как и вчера.
По выщербленным ступенькам мы спустились за дедушкой и увидели на площадке троих молодых людей. Они склонились над белым листом ватмана, на котором было что-то начерчено, и о чём-то беседовали. Дедушка поздоровался, мы с Лёнчиком тоже кивнули. Незнакомцы повернулись к нам, и один из них — высокий красивый блондин с голубыми глазами — спросил:
— Вы что-то хотели?
— Да понимаете — сказал дедушка, — вот эти сорвиголовы вчера взобрались на колокольню… И этой ночью ретировались по пожарной лестнице, а друга своего, Крутя, оставили. Так вот мы и пришли выручать пса из плена…
Блондин с голубыми глазами засмеялся:
— Так, значит, это они и есть? — Он смерил нас с головы до ног удивлённым взглядом. — Говорил сторож, что всю ночь не давал покоя ваш пёс. Бушевал на колокольне, будил сородичей вокруг… Это хорошо, что мы вчера ключ от колокольни взяли с собой, а то сидеть бы ему взаперти до завтра, пока директор не приедет с рыбалки… — Перевёл взгляд на своих коллег, добавил: — Эта колокольня, видите ли, ещё и такую неприятность людям приносит…
— Кому неприятность, а им, — дедушка кивнул в нашу сторону, — думаю, только радость.
— Э, нет, — возразил блондин с голубыми глазами, — эта радость чревата последствиями, всё могло случиться. Ну, да вскоре этой опасности уже не будет…
Дедушка не понял:
— Как это не будет? О чём вы?
— А так, — потёр руки блондин с голубыми глазами. — Вот разрабатываем проект, как бы эту колокольню положить на землю. Не нужна она, как выкопанный ихтиозавр… Только и смотри, чтоб самолёт, чего доброго, не зацепился за неё в тумане, только и остерегайся, чтобы дети на неё не полезли. А то бывает, она и молнию сюда притягивает… Бьют молнии!.. Здесь мы построим целый комплекс современных модерновых сооружений. Но, простите, о чём это мы с вами… Некогда… Так что вы можете искать своего
