сидел у Генки на плечах, - огромную белую шапку и маску Деда Мороза. Дед получился огромный, метра два с половиной высотой. Гаврилов даже в ладоши захлопал.
- Что-то я плохо вижу, - сказал из-под пальто Генка.
- Тебе и не надо видеть! - отвечал сверху Сонкин. - Если я тебя лягну левой ногой - иди влево, правой - значит, вправо. Обеими - прямо. Мы же договорились!
- Я забыл, - сказал голос из-под тулупа. - А если стоять?
- Лягну два раза обеими ногами, стой. Ну, поехали!
Дед Мороз зашатался.
- Стойте, стойте, - заорал Мишка. - Так дело не пойдет. Очень уж вы хромаете! Хромой Дед Мороз - сразу догадаются, что это Усов. Все знают: он вчера ногу растянул. Вы поменяйтесь: хромой Ус вверх, Сонкин вниз.
- Правильно, - сказал Сонкин. - А то у Генки нога ведь болит, он просто молчит из гордости.
Тут Гаврилов посмотрел на часы и сказал, что больше мучить детей нельзя и пора ничинать.
- Сами справитесь?
- Справимся! - хором сказал Дед Мороз.
- Не забудьте, что вы один Дед Мороз. Говорите басом. И не оба сразу...
- А если у меня голос ломается? - спросил Усов.
- Это не имеет значения!..
Со сцены вожатая объявила, что все начинается. И чтобы несли стулья поближе к сцене, и мальчики не забыли усадить девочек. Мишка не забыл, притащил стул Светке. Она говорит:
- Вот еще! Что я, без тебя не могу принести?
Тогда Гаврилов сел сам и стал ждать. Мельникова принесла стул и села рядом с ним.
Концерт был так себе. Эти пляски они уже раз десять видели на сборах и на утренниках. А лучшие артисты - Усов и Сонкин - были заняты друг с другом. Поэтому в зале было шумно. Все говорили со всеми. И смотрели друг на друга. И уже от этого было весело.
Тут вожатая захлопала в ладоши и сказала, что сейчас будет самый главный номер.
- К нам в гости, ребята, пришел лично Дедушка Мороз!
- Подумаешь! - тихо сказала Светка. - Я этих артистов тыщи видела. Сейчас скажет: 'Здравствуйте, милые дети!' Не могли чего-нибудь получше выдумать...
Радиола заиграла марш.
'Бум-бум-бум, трум-труру-рум!' Дед Мороз смело вышел в зал. Он хотел подойти к елке, замахал руками и качнулся из стороны в сторону.
- Здра...здравствуйте, милые де...- начал он басом и вдруг накренился набок.
- Здра... Да не качай ты меня, стой на месте! - прошипел Дед Мороз. - Здра...
- Только не лягайся. А то скину! - строго предупредил голос из его живота.
- Я лягаюсь? - возмутилась голова. - Не ври! Я управляю...
Дед опять пошел, пошатываясь, как пьяный. Его клонило то влево, то вправо, и ребята хватали его под руки и поворачивали.
- Ой, девочки, не могу! - хохотала Светка. - Ой!..
Дед Мороз дошатался до стены, ухватился руками за шведскую стенку, хотел подтянуться, чуть не разорвался пополам и замер.
Гаврилов подошел к Деду Морозу и зашептал:
- Безобразие! Вы что же, роль забыли?
- Не забыли! - сказал глухой голос из живота. - Пускай он не лягается, а то я его скину.
- Ладно, не буду, - согласилась голова. - Здравствуйте, де...
- Ой, ногу больно!
Дед Мороз вздрогнул, захромал. Его потянуло вправо, потом влево. Он нагнулся вперед, потом еще больше нагнулся... Девочки завизжали и бросились врассыпную. Дед Мороз повалился на пол. Шапка повисла на елке, маска с длинной бородой отлетела в сторону. Верхняя часть, побарахтавшись в тулупе, выбралась и оказалась маленьким Сонкиным, а нижняя, длинная, в виде Усова, прорвав головой бумажный тулуп, сидела на полу и то трясла в воздухе кулаками, то потирала больную ногу.
Заорали, завизжали, затопали и окружили толпой бывшего Деда Мороза. Сонкин ползал у всех под ногами - никак не мог найти очки. Светка сняла очки с елки и надела на Сонкина. Оглядевшись, Сонкин бросился с кулаками на Усова. Тогда Светка втиснулась между Усовым и Сонкиным, чтобы их разнять.
- Я давно это знала, когда еще вы бумажный тулуп под кровать прятали. Думаете, не видела? Но не бойтесь, никому не выдала. Сказали бы мне, я бы вам такое лицо у Деда нарисовала - пальчики оближешь! А вообще-то все равно целый Дед Мороз лучше. Он хоть не так качается и не дерется.
- Чего же вы не поменялись? - сказал Мишка. - Вам же было сказано...
- Сказано, сказано! - ворчал Усов. - Мы поменялись. Да Сонкин чуть не лопнул, когда я на него сел! Пришлось опять меняться.
- Не надо было тебе на катке падать! - сказал Сонкин.
- Не надо было, - согласился Усов. - Если бы я знал...
- Эх, вы! - ворчал Гаврилов. - Такое важное мероприятие - Новый год, - а вы его своей подвернутой ногой сорвали! Ничего Усову доверить нельзя...
ТРЕБУЮТСЯ КОШКИ
С ржавой водосточной трубы свисало объявление, напечатанное на пишущей машинке заглавными буквами. Сбивая сосульки, Гарик Сонкин остановился, оттопырил губу, поднялся на цыпочки и молча ткнул пальцем в бумажку. Генка Усов тоже стал читать, но ничего не понял.
ВНИМАНИЕ!!! НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМУ ИНСТИТУТУ ТРЕБУЮТСЯ КОШКИ 7 ОБРАЩАТЬСЯ САДОВЫЙ ТУПИК 7 ЛАБОРАТОРИЯ 7
- Ну и что?
- Понял? - спросил Гарик.
- Чего 'понял'?
- Как чего? Это каждому идиоту ясно.
- А я не идиот, мне не ясно.
Усов, конечно, сам тоже может соображать, но его надо подтолкнуть.
- Собаки в космос летали, кошки - никогда, так? Они выносливые так? Падать умеют лучше людей - так?
Тут до Усова начало доходить. Он стал на палец накручивать чуб. Его, как уже было сказано, только подтолкнуть, а дальше он и сам мыслить может сколько угодно.
- И сигналы подавать могут, - продолжал он. - 'Мур-мур' - значит, все в порядке, 'мяу-мяу' - значит, дело плохо.
- Это все шуточки, - сказал Сонкин. - А тут серьезно.
- Мы-то тут при чем?
- Здрасте! У тебя же самого кот есть.
- Есть-то есть! - Усов замялся. - Только понимаешь, он очень хороший. Ласковый такой. Я из школы прихожу - Кактус возле ног трется. Мы ведь с ним до вечера сидим, пока бабушка приходит. Что же я - сиротой останусь?
- Не навечно же! Слетает - вернется!..
Генка свел брови, пошевелил губами и решился.
Нельзя терять ни минуты. Помчались домой, стали шить скафандр.
Все нормально, только Кактус мерить не хочет, кусается. Ну, ничего, привыкнет! Усов в перерывах между примерками его дрессировал. На задних лапах Кактус и раньше ходил. Надо его научить считать хотя бы до трех. А он мяукает только до двух. Тоже с характером.
Скафандр и герметичный шлем из пол-литровой банки с собой взяли. Поехали на трамвае. Боялись, с
