Мишка был не очень уверен, что его пустят, но боялся в этом признаться, чтобы не подрывать свой авторитет.
- Меня точно пустят, - сказал он. - Пускай лучше Усов попробует. Если его пустят, понесем. Иди, Усов, не бойся. Через десять минут не вернешься - значит, порядок.
Усов взял у Мельниковой один мешок, наложил банок. Смотал с удочки леску завязать мешок, но оторвать не смог и замотал снова. Поволок мешок и удочку, банки загромыхали.
- Да ты потише, Усище, а то точно не пустят!
Генка вздохнул, взвалил на плечо мешок и исчез в темноте.
К вечеру дождик зарядил, мелкий такой. Капли с крыши по банкам забрякали. Все ежились, промокли. Даже острить не хотелось.
Усов не пришел.
- Вот видите, - сказал Гаврилов и важно надул щеки. - Я же говорил - пустят! Давайте делить банки, кто сколько унесет.
Стали ворошить банки, пинать ногами. Получился эдакий музыкальный муравейник. Разгребли на кучи, затолкали в мешки.
- По домам?
- По домам!
Тут вернулся Усов. Мельникова села на мешок.
- Усик, бедненький...
Генка насупился:
- Бабка сказала, у нас квартира - не помойка и чтоб я убирался, но потом быстрее возвращался обратно.
- Вообще-то всем домой надо, - вздохнула Света.
Все смотрели на Мишку. Для председателя совета отряда главное - быть на высоте.
- Давайте так, - бодро скомандовал он. - Отнесем банки к школе. Быстро! Раз-два...
Мишка не стал ждать вопросов, первым взвалил на плечи мешок, покачался немного под тяжестью и зашагал. Немного погодя оглянулся. Вдоль всего квартала растянулся, побрякивая, караван. Последним качался длинный Усов с двумя мешками. Светка несла его удочку. Прохожие сходили с тротуара на дорогу, оглядывались.
У школьного крыльца выросла гора - Эльбрус о двух головах. Гаврилов взошел на самый перевал и огляделся. Ух ты, какой вид! Утром вся школа будет слюнки пускать от их компота! А на большой перемене по радио непременно объявят: 'Особенно отличился кто? Пятый 'Б'. Вот как нужно работать с кадрами'.
К ночи еще похолодало.
- Так что? - спросил Усов. - Теперь можно домой?
Вечно он так. Не даст порадоваться, задает мрачные вопросы.
- Как это - домой? - говорит Светка. - Не успеешь отойти, все унесут.
- Вы все идите, я один останусь, - Мишка сам не знал, как это у него вырвалось.
- На всю ночь?!.
- Что же делать? Сонкин, зайди ко мне, передай родителям, что я на посту.
- Да ты замерзнешь! Давайте уж лучше по очереди дежурить.
- Вставать как? - спросила Светка.
- Как, как! По будильнику!
- А если меня мама будит?
- Поднимите руки, у кого мать вместо будильника, - сказал Гаврилов. - Прошу опустить! Остальные пускай дежурят, кроме девчонок, конечно. Их все равно не пустят.
Генка подумал, что его тоже, наверное, бабушка не пустит, но сказать не решился.
Мишка тем временем вынул блокнот и шариковую ручку (с тех пор как его сделали председателем, он всегда носил их с собой, уже два дня). Гаврилов составил список дежурств до утра, до самого первого урока.
- Кто проспит, исключаю из отряда, поняли?
Отец своих друзей всегда по телефону честно предупреждает: 'Если не сделаешь - уволю'.
- Меня, наверно, - решился сказать Усов, - ни за что мать не пустит ночью. Как быть?
- Дело твое...
Все разошлись, кроме Гарика Сонкина.
Гаврилов записал себя охранять банки сразу после Сонкина, который остался. Пришел домой - спать так захотелось, что сразу забрался в кровать. Будильник завел и положил под подушку. Только часы щелкнули, Мишка сразу вскочил. Никак не мог спросонья понять, что к чему. А вспомнил - скорей оделся и побежал к школе.
- Миша, внучек, не беги так быстро, - слышит он позади себя тяжелое дыхание.
Оглянулся - дедушка за ним поспешает.
- Ты это куда, дед?
- С тобой. Куда ж ты один на ночь глядя?
- Зачем со мной? Я что - маленький? Ведь ребята смеяться будут. Авторитет мой подрываешь...
- Да ты не волнуйся, Миша, - сказал дедушка. - Я на твой авторитет издали погляжу. Никто не заметит.
Мишка махнул рукой и побежал дальше.
Лужи к ночи замерзли, стало сухо. Прибежал Мишка, видит: Сонкин на одной ноге вокруг Эльбруса прыгает.
- Как?
- Нормально. Милиционер проходил, спрашивал, в чем дело. Я говорю: охраняем общественное имущество. Он руку сунул в один мешок. 'А, - говорит, - валяй охраняй'. Ну, я побежал, а то мать с ума сойдет.
Сонкин убежал, но вернулся.
- Слушай, как ты думаешь, по теории вероятности тут не может полной банки с компотом быть? А то лопать охота...
- По теории может, а по практике вероятности нет, - строго сказал Гаврилов, оглянувшись, слышит ли дед, какой у него авторитетный внук.
И, не найдя его глазами, добавил:
- Иди спать!
Скоро Гаврилов замерз и тоже стал прыгать вокруг банок на одной ноге. Круг налево, круг направо. Прыгал, прыгал, вдруг слышит из кустов:
- Ты бы отдохнул, Миша, а то запаришься. Домой-то скоро пойдем?
- Сдам вахту - и пойдем.
- Сдавай скорей, а то я замерз.
Мишка и сам чуть не засыпал стоя. Время истекло, а никто не являлся. Гаврилов вытащил из кармана блокнот и при тусклом свете фонаря прочитал фамилию следующего дежурного. Усов... Допрыгался, голубчик. Персональное дело.
Кто-то прижал ладони к его ушам. Мишка хотел повернуться, но не смог. В этих случаях остается только угадать, кто стоит сзади тебя. Нашли тоже время дурачиться!
- Ус, ты? Пусти скорей!
Руки разжались - сзади оказалась Светка. Она захохотала и сказала:
- Иди скорей домой. Охранять буду я.
- Ты? Ты же девчо...
Он недоговорил. Недалеко от Светки стоял человек и держал в руках термос. Это был Светкин отец.
- Усова мать не пустила, - сказала Светка. - Я... то есть мы с папой вместо него пришли.
- Ну-ка, держи чашечку горяченького чайку! - сказал Светкин отец.
- Я вообще-то с дедушкой. Вернее, он со мной, - пробурчал Мишка.
- Вот и ладно. Деду тоже чайку нальем.
