Славка совсем раскис, а Митька каждую минуту мог зареветь. Юрка снова отрезал по куску хлеба и каждому выдал по два куска сахара. Они съели хлеб и запили водой, но почему-то есть все равно хотелось. И тут вдруг пришел Виталий Сергеевич. Раньше он никогда к ним в комнату не приходил, сколько папка его ни звал, а тут пришел, огляделся и сел на стул.
— Как жизнь, граждане? — спросил он.
Юрка сидел в углу на своей койке. Он уже забыл обо всем, что было утром, но теперь сразу все вспомнил и сидел, глядя на него исподлобья.
— Нормально, — сказал Славка.
— А что вы сегодня ели? — спросил Виталий Сергеевич.
Славка пожал плечами, посмотрел на Юрку, тот не шевельнулся.
— Хлеб. — Славка подумал и добавил: — С сахаром.
— А не маловато? Может, пойдем к нам и пообедаем?
— Чего это мы пойдем? — сказал Юрка. — Мы и сами…
— Что сами?
Юрка не ответил. Он не знал, что ответить. Он просто не хотел туда идти. Ни за что.
— Понятно, — сказал Виталий Сергеевич. — Без женщин? Тогда принимайте и меня в свою мужскую компанию. Не возражаете?
Славка улыбался, Митька хлопал «ставнями», а Юрка молчал.
— Поскольку мы здесь одни сплошные мужчины, может, сварим «солдатский супчик»?
— А чего это, «солдатский супчик»? — спросил Славка.
— Знаменитый харч! Варится из всего, что есть в доме… Один солдат даже ухитрился сварить суп из топора. Но мы из топора варить не будем…
Митька вдруг захохотал, а Юрка спросил:
— Вы разве были на войне?
— Нет, — сказал Виталий Сергеевич. — На войне я не был. Просто один знакомый солдат меня научил… Ну так как, будем варить «солдатский супчик»?
— А из чего? — спросил Славка.
— Картошка есть? Хорошо. А морковь? Отлично. А лук? Великолепно. А самое главное — соль? Превосходно. И какая-нибудь крупа? Пшено? Лучше нельзя придумать! Но, дорогие граждане, все это надо мыть и чистить. Займемся?
И они занялись. Юрка сначала не хотел, но потом подумал, что они же не для кого-нибудь, а для себя — почему они должны сидеть голодные? Славка мыл крупу и чистил картошку, Митька начал чистить лук и заплакал — лук ел глаза, тогда Виталий Сергеевич очистил и нарезал его сам, а Юрка долил керосина в примус и зажег. Это уже в сарае, где летом мамка всегда готовила. Там грязно и копотно, но они все уселись на чем пришлось и смотрели, как загорелся примус и вода в высокой алюминиевой кастрюле начала закипать, и говорили про разные разности. Говорили только они — Славка, Митька и Виталий Сергеевич, а Юрка молчал. Потом Виталий Сергеевич достал из своего вздувшегося кармана жестяную банку, открыл ее и вывалил в кастрюлю. Из кастрюли сразу так запахло, что у всех потекли слюни. Когда все сварилось, они кинулись к мискам, но миски оказались грязными. Они их вымыли, даже продрали песком, и Виталий Сергеевич разлил по мискам «солдатский супчик». Такого они еще не ели… Каждый съел полную до краев миску, а потом через силу еще по половинке.
— Ну как? — спросил Виталий Сергеевич.
— Во! — сказал Славка и показал большой палец.
— Если так, берите посуду и надрайте ее до зеркального блеска.
Славка и Митька собрали миски, ложки и ушли мыть.
Тогда Юрка, все так же глядя исподлобья, спросил:
— А кто это — кратын?
— Кретин?
У Виталия Сергеевича снова покраснели кончики ушей, он ожесточенно потер себе подбородок, наклонился к Юрке — на Юрку пахнуло спиртным — и сказал:
— Слово, Юра, — опасная вещь. Им легко ранить человека, можно даже убить. Не в прямом, конечно, смысле… Юлия Ивановна совсем не хотела тебя обидеть. Слово, которое она употребила, попросту означает «отсталый». Но ведь это правда! Ты второй год в третьем классе и, если не подтянешься, останешься на третий…
— А я виноват, что болел? — сказал Юрка.
— Я тебя и не виню. Просто говорю о том, что есть. Вот и книг ты не читаешь. Почему?
— А!.. — отмахнулся Юрка. — Не люблю я… И чего их читать? У папки есть, так они неинтересные…
— Наверно, они тебе не по возрасту. Надо доставать другие. В школе ведь библиотека есть?
— Есть.
— Ну вот, значит, ты просто не интересуешься, тебя не приучили. А это очень жаль. Кем ты собираешься стать?
Юрка пожал плечами. Он и сам не знал. Он бы хотел попробовать. Всего.
— Вряд ли ты захочешь, как твои отец и мать, ходить с лопатой, штопать дорогу?
Юрка замотал головой.
— А кем же? Шофером, моряком, летчиком? Может, даже космонавтом?
Юрка засмеялся.
— Любой специальности нужно учиться. И этого мало. Нужно быть образованным. А образованным можно стать только читая книги. Этого никакая школа и вуз не заменят. Можно закончить вуз и остаться невеждой. Так и бывает довольно часто…
— Я в интернат хочу, — сказал Юрка.
— Думаешь, там будет легче — не надо учиться? И там надо. Да тебя, такого отсталого, и не примут в интернат. Значит, сначала нужно подтянуться… От своего долга никуда, брат, уехать нельзя, — сказал Виталий Сергеевич и замолчал, стал думать о чем-то своем, потом снова посмотрел на Юрку. — Так вот. Нужно взять себя в руки и подтянуться. Что ты, хуже других, не сможешь? Я уверен, что сможешь…
Юрка неловко улыбнулся.
— А на Юлию Ивановну не сердись, она не хотела тебя обидеть.
— Так а я что? — сказал Юрка. — Я — ничего.
— Тогда собирай всю команду и пошли к морю, надо перед сном освежиться.
Они пошли купаться, и Юливанна пришла тоже, и все стало снова, как было, — они купались и дурачились, и всем было весело, как никогда.
Славка и Митька сразу уснули, а Юрка долго еще лежал и думал.
Получалось, что он на самом деле обиделся зря. В конце концов, что особенного? Отстал? Отстал. На второй год остался? Остался. Факт? Факт. А почему? Не хотел учить таблицу умножения. Назло учительнице. Потому что она придиралась.
А ей от этого что? Не она же останется снова в третьем классе, а он. И Славка его догонит — его уже перевели в третий. И все будут ему, Юрке, тыкать — вот какой он неспособный, с младшим братом в одном классе сидит. Так его скоро и Ленка догонит…
А что он, такой уж неспособный? Ничуть не хуже других. Вот возьмет и вызубрит эту таблицу наизусть. Хоть завтра…
Не успел Юрка все передумать и заснуть, как приехали папка и мамка с Ленкой. Они привезли белого хлеба и колбасы, думали, что ребята тут припухают от голода. Тогда Юрка принес «солдатский супчик» — его еще много осталось, — мамка разогрела, все ели и очень хвалили. Утром мамка побежала к приезжим, и Юрка слышал, как она кричала на весь бугор, как они замотались в городе, приехали поздно ночью, попутной машиной, и какое им большое спасибо, что покормили ребят, и какие они хорошие люди — это сразу видно…
Юрка и Славка сбегали к птичнику, думали, что еще не всех уток увезли и удастся снова прокатиться с Сенькой-Ангелом на вторую ферму, но ни одной утки уже там не было, окна и двери птичника были крест- накрест заколочены досками.
