ее. Любка упала в траву, растянувшись, под дружный хохот бывших подруг. Улыбаясь в усы, подошел Вандал, оглядывая Любку с ног до головы:
— Выбрали, что ль? Вот и молодцы, справную девку отдаете, спасибо, милые. Осталось еще пять отобрать. Ну, эту мы забираем, а вы дальше решайте, что да как.
Подбежавшие трое волков подхватили на руки брыкающуюся девку и, тиская ее на ходу, потащили подальше от костров. Растерявшиеся полянки вновь стали переглядываться меж собой, каждая вспоминая старые обиды. Вандал оглянулся на них, будто вслушиваясь в тишину. Еще вчера эти девушки были подругами и весело смеялись, перешептываясь у плетней, друг дружке косы заплетали. Сегодня вмиг все это рухнуло, будто и не было никакой средь них дружбы. Стоило лишь столкнуть их лбами, как память тут же выплеснула наружу крохи бывших обид.
Вандал улыбнулся, прошептав себе под нос:
— Ну-ну, девки, поглядим, кто пустит подругу по кругу…
Все та же сероглазая белявка, поджав пухлые губки, вновь начала перебранку:
— Бабы, а что до Леськи? Вон она уж с дитем, все одно замуж пока никто не берет. Ей этих волков потешить, что лосю соли нализаться. Леська, выручишь подруг?
Леська, косо глянув на нее, молча вышла к Вандалу, не дожидаясь, покуда подруги вытолкают силой. Остановившись, обернулась, будто желая им что-то сказать. Злые слова встали поперек горла, заставив скривиться от собственной горечи. Вандал негромко прошептал за спиной:
— Иной раз лучше сказать, чем смолчать. Слова силу имеют могучую, неизвестно, как дальше дело обернется.
Внимательно посмотрев в его насмешливые глаза, девушка на миг задумалась, затем кивнула понимающе и вновь обернулась к подругам:
— Девки, нам, бабам, с мужиками воевать не по силам. Видать, доля наша такая, молчаливая, терпеливая. Но эта стерва, — она ткнула пальцем в сторону белявки, — должна вслед за мной пойти. Гоните ее, девчата, не то завтра же она по всему Междорожью вас на позор выставит.
Оставшиеся полянки переглянулись, покосившись на белявку. Та съежилась под их недружелюбными взглядами, втягивая голову в плечи.
— Да чего вы ее слушаете? Это ж когда я про кого болтала лишнего?
Вандал продолжал нашептывать, мерзко улыбаясь собственным мыслям. Высокая черноволосая девица встала у белявки за спиной, уперев руки в боки.
— Да что ты?! А как обо мне с Олесем трепала, покуда я за него замуж не вышла, забыла? А как парням на игрищах нашептывала, все наши бабские разговоры пересказывая, думаешь, я не знаю?! Девки, правильно Леська сказала, вытолкать ее окаянную, а то нам на деревне потом от позора житья не будет! Пусть вместе с нами из этой чаши дегтя хлебнет, вернее будет!
И более не слушая отговорок, девки, схватив под руки, поволокли белокурую стерву к Вандалу.
— Получай еще одну! Гляди, какую красавицу белокурую отдаем, уж не обойди вниманием!
Вандал расхохотался, давая команду парням забрать девушку.
— Ну что вы, такую девицу у нас никто вниманием не обойдет. Правда, парни? Слыхали мы, как мудро она совет держала. У полуденных племен такие девки дорого на торгу стоят, уж больно хитромудра белогривая. Ну а для волка позор за бабу деньгу платить, что ж мы немощные какие, али мордой не вышли? У нас все по любви, полюбилась девка — забирай! Парни, нравится ль вам белявка?
Волки дружно загалдели, обступая ее кругом и весело пощипывая за бока и ягодицы.
— Хороша девка!
— Жирновата будет, ну да ничего, за ночь все потом сойдет.
Все дружно захохотали:
— Берем, пастух! Для такой красавицы у нас лучшее место приготовлено, по центру среди костров. И не застудится у огня, и народ повеселит своими талантами.
Десяток парней потянули брыкающуюся белявку прямо к центру поляны. Яркое пламя костров окружило веселую компанию, причудливо играя их тенями. Внимательные глаза Стояна наблюдали за происходящим, не мигая. Он, усмехнувшись, спросил Ледею:
— Тебе жаль ее?
Девушка безразлично пожала плечами, глядя, как девку прилюдно разложили. После увиденного в Древграде она уже ничему не удивлялась. Лишь горько усмехнулась, вспоминая перебранку полянок:
— Знаешь, не за что ее жалеть. Коли б в нашей деревне такая сука завелась, я б ее первая удушила. Поделом ей, нечего на чужом горе пировать.
Ведьмак кивнул, словно одобряя полученный ответ, затем, улыбнувшись, подмигнул Ледее.
— Ты бы очень удивилась, если бы знала, что каждый и каждая из них чувствует. Впрочем, нет ничего невозможного, — он крепко взял ее за руку, — закрой глаза, это нужно пережить.
Ледея нерешительно взглянула на него.
— Может, не нужно? Зачем мне это?
— Глупая, все переживания — это выплеск Силы. Ты должна научиться поглощать чужую радость, боль, страдание. Эти живительные потоки дают колдунам жизнь и силы — любимая пища Богов. А мы лишь доедаем объедки с их обеденной длани. Придет время, и без этого тебе не обойтись. Попомни мои слова. Прикрой глаза и попробуй взглянуть на них из темноты.
Ледея зажмурилась, напряженно вглядываясь в темноту собственного сознания.
— Видишь их?
— Темно, лишь отблеск пламени меняет окрас.
Ведьмак нетерпеливо сжал ее ладонь, начиная сердиться. Голос его стал жестким и требовательным:
— Раздвинь тьму руками. Ты же колдунья, разорви темноту руками и выйди к ним на поляну!
Ледея потянулась ко мраку собственного сознания, неуверенно схватила его руками, попыталась разорвать пополам.
— Уверенней! Рви одним рывком и выходи!
Начиная сердиться на собственную неловкость, она яростно разорвала тьму, и перед ней появилась поляна.
— Получилось, Стоян, я их вижу! Только не так как обычно, они светятся!
Ведьмак удовлетворенно кивнул, нетерпеливо выбросив голодную нить. Словно длинная черная змея вползла на поляну, извиваясь у ног развлекающейся компании.
— Стоян, эта змея…
— Это я, милая, я голоден. Скажи мне, какие ты видишь цвета? Как светятся они?
Ледея стала вглядываться в мерцающие оттенки.
— Один багряный, будто раскаленный меч в кузне. Ну тот, который сейчас с ней…
Ведьмак улыбнулся, радуясь ее успеху. Змея метнулась к разгоряченному телу парня, жаля в затылок. Ведьмак застонал от удовольствия, выпивая его страсть до дна.
— Как ты видишь ее? Каким цветом она мерцает?
Ледея задумалась, пытаясь описать увиденные оттенки:
— Она изменчива, нет в ней постоянства. Мне становится мерзко при взгляде на нее. Словно грязный болотный мох тлеет, охваченный языками алого пламени.
Стоян оторвал нить от опустошенного парня, догорающего в своей агонии.
— Тянись к ней изо всех сил! Тянись всем своим желанием окунуться в это пламя! Ну же!
Ледея потянулась к девушке, завороженно поддаваясь его страстному приказу. Едва заметная, тонкая нить, неуверенно подрагивая, кралась в траве. Оказавшись рядом со стонущей девицей, она инстинктивно метнулась к сиянию, жадно присасываясь к источнику силы. Ледея вздрогнула, выгибаясь дугой и запрокинув голову, застонала:
— О Боги! Стоян, что это?! Как хорошо!!!
Ведьмак улыбался, крепко сжимая ее ладонь и наслаждаясь ее трепетом.
— Пей, милая, это Сила. Первородная Сила, поддерживающая жизнь во всем живом.
Ледея задрожала, жадно впитывая в себя, казалось бы, неиссякаемый поток Силы. Она словно оказалась на месте белокурой девицы, безумно извивающейся под страстным волком.
